На освобождённых территориях уцелело почти восемьдесят процентов довоенного населения — контрнаступление оказалось таким стремительным, что зверолюди не успели ни съесть местных, ни забрать с собой в качестве рабов. Массовый вывод пленников — сложная операция, и провернуть её без офицеров в условиях ограниченного времени просто технически невозможно. Так что примерно восемьдесят тысяч человек оказались напрямую обязаны жизнью Перорончино-сама. Ну и союзным войскам, конечно, мы не собирались забывать ничьи усилия. Хотя союзников многие ругали за трусость, из-за которой захват приграничных городов вообще стал возможен.
В королевском совете многие голоса были за то, чтобы продолжить наступление до восточной границы Страны Зверолюдей, уничтожив её полностью. Наёмники из Слейна горячо одобрили эту идею. Бахарутцы больше осторожничали, но в принципе не возражали. Пока война будет лёгкой и безопасной — почему бы и нет.
Пришлось остудить горячие головы, напомнив, что отступающие оккупационные войска на старых границах соединились с подкреплениями изнутри Страны. В ТОЙ армии офицеры не выбиты, а рядовые бойцы не запуганы и не дезорганизованы. Кроме того, линия соприкосновения наших флотов с начала войны практически не сдвигалась, в отличие от сухопутной границы. Поэтому до сих пор мы шли вперёд, имея полную поддержку с моря, особенно к югу от хребта, а вот дальше преимущество в скорости переброски войск и подвоза провизии будет уже у них.
А если наши «ястребы» собираются просить Перорончино-сама повторить подвиг с зачисткой командования уже на чужой территории, или проверить, насколько он силён в морском рейдерстве — то пусть сами придумывают, как и чем они будут с ним рассчитываться. Мы и так у него в долгу больше, чем можно когда-либо оплатить.
Разумеется, в этой бочке мёда нашлась и ложка дёгтя. Команда авантюристов «Кристальная Слеза» потребовала от меня полной оплаты по расценкам Гильдии для адамантового ранга. Церебрейт ощутил, что его позиции зашатались — в контрнаступлении роль «Слезы» оказалась минимальной. То есть они, конечно, участвовали в сражениях и хорошо себя показали, но… откровенно говоря, что с ними, что без них, результат был бы практически тот же. Они не могли присутствовать одновременно на всей линии фронта — а Перорончино-сама мог.
В мирное время или хотя бы в дни привычного пограничного месива это бы не было для нас таким серьёзным расходом. Ну урезала бы на полгода пару статей бюджета, подумаешь. Не первый и не последний раз. Но сейчас все свободные деньги ушли на найм дополнительных полков Теократии и Империи, на снабжение остатков собственных войск, на реконструкцию разрушенных домов, на содержание беженцев… Даже выигранная война — дорогое удовольствие, а уж проигранная — не удовольствие вовсе, и ещё более дорогое.
Так что ультиматум, хоть и не высказанный прямым текстом, был более чем ясен. Либо задирай юбку, либо оставайся без штанов.
Был, конечно, и третий вариант — просто послать его к такой-то матери. Короли себе такое могут позволить. Но это значит испортить отношения на десятилетия не только с «Кристальной Слезой» — демон бы с ней — но и со всей Гильдией Авантюристов. Они просто перестанут принимать от меня заказы. В лучшем случае — от меня, в худшем — вообще все из нашей страны.
Добыть деньги не по расписанию я в принципе могла. Пусть и под высокие проценты. Прокредитовать королевство, которое только что одержало впечатляющую победу над давним врагом, согласятся многие. Две недели назад в нас никто не верил, теперь — поверят. Беда в том, что такая операция займёт ещё две недели где-то, с физической доставкой такого количества золота и согласованием всех формальностей. А Церебрейт требует оплаты прямо сегодня. Хорошо ещё не сказал «в течение часа», на это ему здравого смысла хватило.
Переспать с ним в оплату… тоже вариант. Мне не впервой рассчитываться собственным телом за услуги государственной важности. Я знаю, что могу выдержать, а что — нет. Я могла бы стерпеть одну ночь с ним в детском теле. Или две недели подряд — во взрослом. Но каждую ночь ложиться с педофилом — это слишком. Я просто спалю его драконьей магией, и не посмотрю, что адамантовый авантюрист. Кровь тоже кое-что значит.
Устранить его? Даже если я смогу сделать, чтобы никакие следы не вели ко мне прямо (а попробуй найди исполнителя на такое дело!), то, что он умер сразу, как потребовал плату, будет слишком показательным.
Можно перекредитоваться у любого из наёмных отрядов, которым я уже заплатила… Хотя нет, нельзя. Деньги-то я не самим солдатам на руки выдавала, а отсылала в Теократию и Империю.
Помнится, Минотавр-Мудрец пытался создать международную банковскую сеть. Его тогда подняли на смех — кому и зачем это может быть нужно? А если бы мой отец его тогда поддержал, сейчас этой мелкой, но досадной проблемы бы просто не существовало…
Погоди-ка, Орикулус! А ведь одна такая банковская сеть уже существует! И прямо в твоей стране! Специализированная, да, но это как раз по её профилю! «Кристальная Слеза» мне отсрочку целенаправленно не даст, но плачу-то я за найм не ей, а Гильдии Авантюристов! А для Гильдии задержка в две недели не критична. И если я попрошу местное руководство рассчитаться с адамантовой командой прямо сейчас, пообещав вернуть через две недели с процентами — в долгосрочной перспективе у организации никаких претензий ко мне и Королевству не будет!
Решено, так и сделаю! И пусть Церебрейт подавится!
Глава 37. Дышит древней тайной сень тенистых крон, средь людей известен он дурною славой
Лопата — славный инструмент! Педаль машины времени.
Копнешь, и попадешь в момент в историю забвения.
…
Вердикт усопшему один. И премия реальная!
Патент под номером 1 — «Лопата ковыряльная»
Запомни раз и навсегда из правил всех первейшее,
Что палка-ковырялка та — орудие древнейшее.
…
Ты поклонись ей и постой! Откинь долой неверье.
Ведь памятник лопате той — все ветки у деревьев!
Юрий Сафроненко, Гимн лопате
Нынче все духи от феи до беса
Меня называют Хозяином Леса
Мне преданно служат лохматые твари
Со временем все уважать меня стали
Король и Шут, «Хозяин леса»
Блю Планет:
Наслаждение…
С каждым шагом, с каждым вдохом, я купался в чистом наслаждении. Не только в эстетическом, хотя конечно, красота живого, пышущего здоровьем мира тоже дарила бы мне несказанное удовольствие — и дарила. Никакие виртуальные модели, в том числе и мои собственные, не шли ни в какое сравнение с этой бесконечной, неисчерпаемой роскошью. Но меня сейчас захлёстывало наслаждение и иного рода. Чисто физическое.
Момонга говорит что личи лишены чувств. Не в смысле эмоций, хотя с эмоциями у них всё тоже сложно. В смысле чисто физического восприятия. Картинка мира значительной части нежити не отличается от системы разрешённых ощущений в ИГГДРАСИЛе — слух, зрение, очень ограниченное осязание. Для Момонги перенос в другой мир был чисто умозрительный концепцией. Для него вся разница с игровыми буднями заключалась, пожалуй, только в исчезновении интерфейса.
Но для меня, хотя я тоже лич, разница была, буквально, как между небом и землёй. И внутри меня, и снаружи.
Случись мне каким-то дивом воплотиться в своего игрового аватара посреди мёртвых бетонных стен и под кислотными дождями родного Нагасаки — каждая секунда существования там стала бы для меня непрекращающейся пыткой. В Назарике… Ну, ощущения сильно варьировались в зависимости от этажа, но даже в джунглях моей собственной работы мне было в лучшем случае терпимо — руки чесались немедленно начать всё исправлять и переделывать. А сделать это я не мог из уважения к братьям по гильдии. Даже шестой этаж не был моей собственностью — и остальным он нравился именно в таком виде, в каком был сейчас.
Но первые же шаги в новом мире оказались сравнимы с сильнейшими дозами наркотика. Под таким кайфом можно бродить здесь вечность — особенно, учитывая, что вечность у меня в распоряжении теперь есть.
Когда я мультиклассировал Хранителя и Лишайникового Лича, мне и в голову не приходило, как получившийся гибрид может воспринимать мир. А эффект оказался… Немножко сумасшедшим.
Хранитель — то, что в старом ДнД называлось баэлнорном — эльфийский «добрый лич», волшебник, осознанно и добровольно пошедший по пути превращения в нежить, чтобы сохранить нечто более ценное, чем собственная жизнь. Это может быть безопасность его народа, знание или какое-нибудь произведение искусства. Как правило он является «гением места», будучи привязанным к некой территории. На этой земле он имеет значительные преимущества, а вот вне её ослабевает. Но есть и странствующие Хранители, привязанные не к месту, а к предмету, существу, или даже абстрактной идее.
Ну а Лишайниковый Лич — это добровольно превративший себя в нежить друид. Не только магам-арканистам доступно подобное извращение. Правда, обычно, философия друидов нежить отвергает — как нарушение естественного цикла жизни и смерти. Но друиды, знаете ли, бывают очень разные…
Поэтому когда понадобилось сделать моего эльфа-друида гетероморфом, чтобы вписаться в правила гильдии, я особо не колебался, какие расовые уровни брать, чтобы не противоречить уже написанной биографии.
В итоге получился оригинальный, полезный и при том вполне играбельный билд. Но когда это всё стало реальностью…
У эльфов изначально чувства заметно острее человеческих. При трансформации в Хранителя я сохранил их, но добавилось обострённое восприятие магических потоков местности и специфическое «чувство домена» — умение воспринимать то, что эльф поклялся защищать, ради чего решился стать личем. А я поклялся защищать природу… Ну и помножьте это всё на специфическое «растительное восприятие» Лишайникового Лича, на обострённое понимание процессов жизни и смерти…