— Круто, — восторженно выдохнул Сергей.
— Бред, — констатировала Света.
— Отнюдь, — улыбнулся голливудской улыбкой Трензив. — Но вернёмся к нашим баранам, — он достал из папки лист бумаги.
Фыркнув, Светлана ушла на кухню. Проводив взглядом мелькнувшие в разрезе халата стройные ножки мужчины вернулись к созерцанию бумаги.
— Итак, — сообщил Трензив. — Я буду вашим проводником. Повторяю, это значит только то, что я буду появляться при спорных ситуациях и помогать найти компромисс, при котором ваше желание будет наиболее полно удовлетворено, не противореча условиям договора. Я понятно изъясняюсь?
— Вполне, — кивнул светящийся радостью Сергей.
— Хорошо. Так вот, хочу обратить ваше внимание на то, что в договоре есть некая формулировка, которую обычно клиенты пропускают мимо ушей. Мы выполняем «практически любое желание». Что это значит?
— Хотел бы я знать, — пожал плечами Сергей. — А что это значит?
— Это значит, — наставительно начал проводник, вскинув толстый указательный палец. — Что есть желания, которые противоречат условиям договора и препятствуют в случае вашей смерти (уж извините, ничто не вечно под луной) получить причитающуюся нам душу. Варианты таких желаний могут быть крайне разнообразны. Пример: бессмертие, богоподобие и прочие желания препятствующие вашей смерти. Или кто-то изощряется, желает поглядеть на смерть Господа Бога. Иные желают попасть в рай. Это уж совсем свинство, так как договор заключается с прямо противоположной целью. Короче предупреждаю, подобные вещи очень тщательно отслеживаются.
— Так что я совсем не могу стать бессмертным? — расстроился Сергей. — Неужто ваша компания покупает души лишь за презренный металл?
— Обижаете, — насупился Трензив. — У нас самый широкий спектр услуг. И хотя вы не можете стать совсем бессмертным, но можно придумать варианты. Вечная молодость например. Вы не подвержены старению, живете сколько влезет, но никто не гарантирует при этом, что вы не можете сдохнуть от СПИДа или там под машину попав выживете. Это ясно?
— Вполне.
— Тогда, — Трензив вытащил из папки чистый лист и паркеровскую ручку с золотым пером. — Ваши первые пожелания.
— Для начала я хочу счет в каком-нибудь солидном банке на миллион долларов, — подумав, сказал Сергей. — Хорошую машину и пару бутылок дорогого вина.
— А вино то зачем? — удивился Трензив.
— Отпраздновать удачную сделку, — улыбнулся Серега. — Не охота в магазин топать, и ехать тоже.
— Хорошо, — кивнул проводник. — Что еще?
— Пока все.
— Хм, — на лице приспешника Сатаны промелькнуло некоторое разочарование.
Трензив распахнул папку, уложил туда лист и ручку, снова закрыл. В руках проводника сам собой появился конверт.
— Что это? — не понял Сергей.
— Банковская документация, чековая книжка и кредитки, — прокомментировал Трензив, держа конверт на вытянутой руке. — Ваш миллион долларов, иными словами.
Сергей тупо заморгал, в конверт вцепился, как в спасательный круг. Чертов проводник снова что-то выхватил из воздуха. На этот раз пластиковую папочку. Продавец бессмертной души уже ничего не спрашивал.
— Здесь ключи и документы, — монотонно гундел Трензив. — Серый «лексус» стоит прямо у подъезда. Устроит?
— Права есть? — Спросил проводник, получив утвердительный кивок на предыдущий вопрос.
— Да.
— Тогда всего хорошего, — Трензив поднялся и одним неуловимым движением переместился в коридор.
Шляпа надвинулась коренастому проводнику на самые глаза, превращая хозяина в подобие уголовника. Плащ чертяка перекинул поперек руки.
— Счастливо оставаться, — попрощался он.
— А вино, — промямлил Сергей.
— Сейчас доставят, — широко улыбнулся тот. — Надеюсь две бутылки «бургундского» из четырех, которые неофициально подарил министр иностранных дел Франции нашему президенту вас устроят. Во всяком случае, более хорошего вина я в пределах досягаемости не наблюдаю. Удачи, черт вас побери.
Хлопнула дверь. Ошалелый делец еще какое-то время стоял, тупо глядя на дермантиновую обивку.
— Что это за маскарад, — раздался сзади голос Светы. — Твои дружки вконец обнаглели.
Сергей не успел ответить. Тренькнул звонок, и ему снова пришлось лязгать замками. На пороге стоял немолодой, солидный человек в дорогом костюме. В руках у него была небольшая коробка, перетянутая бело-сине-красными лентами.
— Господин Алтаев здесь живет? — спросил мужчина раскатистым басом.
— Это я.
— Сергей Борисович?
— Да.
Мужчина протянул коробку:
— Вам велено передать. Сами знаете от кого.
Сергей поблагодарил, закрыл двери и принялся потрошить коробку. Когда добрался до содержимого, в глазах его заполыхали все огни ада. Наблюдавшая за мизансценой Света поинтересовалась ехидно:
— И что там тебе принесли? Пасхального кролика? Или рождественскую утку?
— Две бутылки вина, которому лет больше, чем тебе.
— Откуда? — фыркнула гражданская супруга.
— От президента Российской Федерации, или от министра иностранных дел Франции. Я, честно говоря, уже запутался.
Света молча повертела пальцем у виска и пошла прочь.
Ночевать ему пришлось в гостиной на диванчике. Как следствие скандала с гражданской женой Серега изгонялся с брачного ложа и отправлялся на диванчик. Такое положение вещей он принимал всегда, как нечто само собой разумеющееся, но сегодня перспектива спать на диване взбесила его. Сергей засыпал лежа под пледом со скрежетом зубовным.
Во сне явилась Анжелка. Бывшая однокурсница, смазливая девка с кукольным личиком, топ модельной фигуркой и завышенным самомнением. Она всегда снилась Алтаеву в те моменты, когда он был неудовлетворен. К таким моментам относились те дни разлада с женой, когда Сергей оказывался на диванчике. Почему снилась именно Анжелка? Наверное, потому, что являлась твердой ассоциацией с сексуальной неудовлетворенностью. В свое время она ему так и не покорилась, не смотря на все попытки Алтаева затащить сокурсницу в койку.
Анжела предстала в полуобнаженном виде, мягко улыбаясь, приблизилась к нему. Сергей почувствовал неодолимое желание. Потянулся за сновидением, то вопреки ожиданиям не растаяло, а нежно прикоснулось к его груди, повела рукой ниже, ниже…
Сергей проснулся от прикосновения. Тонкая, полная изящества рука нежно и неумолимо приближалась к низу живота. Алтаев вздрогнул, потер глаза спросонья. Перед ним сидела Анжела.
— Ты? — опешил Сергей. — Ты как сюда попала?
— Через дверь, — тихо сказала неприступная однокурсница. — Меня впустила какая-то женщина. Это твоя жена? А, впрочем, не важно. Я не могу без тебя больше, Сережа. Я пришла, порвала всю свою жизнь, отбросила мужа, перечеркнула все, что было до того. Я не могу без тебя.
Ее рука тронула его волосы, потом снова пустилась в путешествие по телу довольно замысловатыми путями.
— Ты же тоже этого хочешь, — ласково шепнула она.
Сергей не ответил. Я сплю, пронеслось в голове, ущипните меня посильнее.
— Все что ты хочешь, — так же тихо произнесла ночная гостья и ощутимо ущипнула Сергея, потом снова принялась ласкать, добавила. — Но так, по-моему, приятнее.
— Черт побери, — выругался Сергей, поток скачущих мыслей вдруг оборвался, и он притянул к себе девушку. — Иди сюда.
Проснулся он поздно. Тело после ночных забав приятно гудело. В квартире было тихо, только на кухне что-то погромыхивало. Света или Анжела? Сергей приподнялся, диван жалобно скрипнул.
Алтаев встал, обернул вокруг талии сложенный вдвое плед и поплелся на кухню. Светы у плиты не было, Анжелы там, впрочем, тоже не оказалось. Над сковородой колдовал коренастый проводник. На звук шагов Трензив обернулся и расплылся в добродушной улыбке.
— Доброе утро, Сергей Борисыч, как спалось?
Сергей не нашелся что ответить, а чертов проводник продолжил радушно-суетливо:
— Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. В ногах правды нет, говорят. Сейчас завтракать будем. Вы как к яичнице относитесь? Положительно? Вот и славно. Ваша жена вам, кстати, записочку оставила.
Трензив протянул Сергею лист в клеточку с ободранным краем. Тот принял лист и задумчиво уткнулся в рубленные фразы накарябанные нервным почерком:
«Ну и скотина же ты, Алтаев! Не желаю тебя больше знать. И не звони мне никогда».
— Ушла и вещи собрала, — добавил проводник.
Сергей тупо поглядел на бумажку, потом перевел взгляд на приспешника дьявола и вдруг неожиданно взорвался:
— Какого рожна! Что все это значит, черт вас задери!
— Ну вот, — печально усмехнулся Трензив. — Начинается. Организовать задирание меня чертом невозможно, по той причине, что это членовредительство нанесенное одной из сторон заключивших договор. А что до остального, то вы сами пожелали…
— Это не я, — чуть успокоился Сергей. — Это мое подсознание.
— Вот только Фрейда мне не надо, — скривился проводник. — Сознательное, бессознательное. Он, кстати, тоже был нашим клиентом. Иначе с чего бы человек, закомплексованый настолько, что не мог девственности лишиться до весьма зрелого возраста, смог с такой легкостью раскрутить такую бредовую концепцию?
— Меня не волнует Фрейд, — оборвал поток воспоминаний Сергей. — Мне интересно, где Света?
— Сейчас? На работе. А вообще уехала обратно в свою квартиру. По месту прописки, так сказать.
— Ну, хорошо, — сдался Сергей. — Светка ушла из-за моих желаний. А Анжелка? Я ведь ее, кажется, сюда желал?
— Кажется, вы желали ее на одну ночь? — поправил Трензив.
— Но Светку-то я желал не на одну ночь!
— Не кипятитесь, Сергей Борисович, — заворковал проводник. — Что вы заладили «Светка, Светка». Вам ведь достаточно только пожелать, и она вернется. На совсем. И будет вас любить до гробовой доски, прощая любую измену. Хотите?
— Нет, — подумав, отозвался Алтаев.
— Вот и славно. А теперь кушайте яичницу. Кушайте, и слушайте. Вот ваш договор, заверенный и подписанный обеими сторонами. Как вы помните, он может быть разорван в одностороннем порядке. Правда, я не думаю, что вы захотите его рвать. Но, тем не менее, по договору, договор остается у вас. Смотрите, не потеряйте, а то в случае чего рвать нечего будет.