Перед глазами поплыло, в ушах неистово забухала кровь.
Свист ветра, жужжание тяжелых тел и безумные вопли исчезли. Франц глядел на растерзанное существо и не мог даже закричать. Казалось, грудь сдавило металлическими тисками. И айсидов, и жуков заволокла темнота: Франциск почувствовал, что реальность ускользает. Со спины подступал дышащий могилой мрак. И ничего в этом мраке не было, кроме страха…
– Франц!
Это Филипп. Единственный, кто нырял в древнюю тьму в подсознании Франца, чтобы найти там брата и вывести его на свет.
– Очнись! Очнись, Франц!
Кто-то сильно потряс его за плечи. Мальчик вздрогнул и очнулся.
Это не Фил.
Это Калике.
Монстр подхватил Франца на руки и легонько похлопал по щеке:
– Франц, ты слышишь меня?
Франциск поморгал и сосредоточил взгляд на серебристых глазах-лунах.
– Да, – просипел он.
С облегчением выдохнув, Калике прижал мальчика к себе. Теплый мех и запах хвои. Дыши. Дыши. Не думай о темноте.
Франц прильнул к гиганту и вдруг заметил, что Филипп глядит прямо на него. Почудилось – или в глазах близнеца и правда плескалось беспокойство? Неужели Франц уловил сочувствие? Сердце вдруг екнуло от радостной надежды.
Филипп дернулся к старшему брату, однако его перехватил Северин.
– Скорее! – Он подтолкнул Фила к отверстию в стене. – Там лодка, в пещере, уходите! Если вы покинете нашу общину, может, жуки уберутся. Мы вас прикроем.
За спиной короля выстроились воины маа, но Северин, повернувшись к подданным, отдал приказ повиноваться начальнику стражи, а сам, подозвав к себе нескольких верных айсидов – в том числе Шико и Ао, – ринулся к туннелю.
– За мной!
В этот миг над отрядом маа пронеслась гигантская бронзовка и выхватила из рядов одного айсида. Воины закричали. Воздух прорезали копья, наконечники забарабанили по хитину, пытаясь пробить брюхо.
И вновь – чудовищный крик.
Калике не дал мальчикам досмотреть, что будет дальше. Он схватил одной рукой Франца, второй – Филиппа и потащил мальчишек прочь.
Воздух стал густой и горячий, будто кисель, и троица двигалась сквозь пылевую завесу как во сне. Песок резал глаза, и Франц часто моргал и растер веки до красноты. Мальчики задыхались от тяжелого, колкого воздуха. Тут и там по пещере кружили раскаленные вихри, ломали кристаллы, выворачивали куски горной породы и, если на пути оказывался айсид, поднимали его в воздух и со всей силы швыряли о стену.
Между вихрей проносились огромные жуки: Франциск видел длинноусых дровосеков, жужелиц, темно-зеленых бронзовок… Их омерзительные жвалы раздвигались, когда жуки пикировали на айсидов, потом смыкались на чьей-либо голове или руке и в долю секунды отделяли ее от тела. Жуки-могильщики взмывали вверх, неся в лапах кричащих жертв, а затем разрывали тела на куски.
Из отверстий в потолке вылезли гигантские навозники – перекувыркнувшись в воздухе, они тяжело хлопнулись на дно пещеры и, перевернувшись на ноги, бросились на айсидские отряды. Гигантские лапы с зазубринами врезались в строй айсидов точно пилы. Мечи против хитиновых зубьев. Навозники кромсали плоть. Разрывали жвалами. Подминали под себя копья, кинжалы и луки, а с ними – стражников. Катались по полу, раздавливая воинов весом своего тела…
Пол пещеры обагрился кровью.
Голубые фонтаны стали красными.
Воздух гудел от неистового ветра, гула насекомых, предсмертных криков и боевых кличей.
Часть айсидов оказалась отрезана от туннеля, ведущего в укрытие: вход перекрыли чудовищные жужелицы и навозники. Один из отрядов пошел в наступление, пытаясь отвлечь внимание монстров на себя и дать возможность мирным жителям убежать вглубь пещер. Но жуки, будто поняв замысел, сбились плотнее, образовав стену панцирей – ни обойти, ни пробить копьями.
И тогда вперед выступил Хоруто.
Король выкрикнул что-то по-айсидски, и его верные воины ответили многоголосым эхом. Хоруто метнулся к ледяному фонтану и обмакнул в него меч, отчего лезвие покрылось изморозью.
Хоруто занес клинок над головой.
– Кари-то има! – грянул хриплый клич, и король бросился под брюхо ближайшего навозника.
– Нет! – вскрикнул Франц.
При первой встрече Франциск возненавидел грубого короля хоро, но затем изменил к нему отношение… И сейчас, глядя, как Хоруто защищал свой народ, Франц еще больше проникся уважением к рогатому королю.
Северин, бегущий к спасительному туннелю, на миг оглянулся:
– За мной!
Вдруг навозник встал на дыбы. Под панцирем что-то забелело. Король айсидов, сжав зубы, втискивал ледяное лезвие в тело жука: оказывается, он отыскал между туловищем и лапами уязвимое место и вонзил клинок в эту щель, достав мечом до мягкого тела…
Навозник задергал лапами, накренился в сторону Хоруто, но тот вовремя выдернул меч и отскочил. Секунда – и жук рухнул на землю, в агонии скребя зубчатыми лапами.
– Ха-ррра-а-а! – возликовали айсиды. – Ха-ррр-ааа! Кари-то има!
А Хоруто, одолев первого жука, бросился на следующего. Верные воины с ревом и скрежетом последовали за предводителем.
Тем временем Северин подхватил с пола светильник и, указывая путь, ринулся в сумрачный туннель. Калике с близнецами на руках из последних сил ввалился в проход следом за королем. Шум сражения стал чуть глуше, но все еще разлетался позади истошными воплями, треском и скрежетом ломающихся кристаллов и лязгом металла.
Уставший гигант ссадил близнецов и подтолкнул их вперед. В сером полумраке раздался быстрый, тревожный перестук мальчишеских ботинок. Туннель заполнило шумное дыхание. Все дышали быстро и жадно. Рты, забитые песком, пересохли, в легких так кололо и жгло, что, казалось, в них набились осколки стекла.
Пробежав ярдов десять, Франциск остановился и уперся рукой в шершавую стену.
– Фу-Ранцу! – окликнул Северин. – Не время отдыхать, линго. Поторопись!
– Не могу, – выдохнул мальчик. – Н-не могу.
– Давай же, Франц! – тревожно позвал Калике.
Сердце долбило в грудь точно деревянная колотушка. Кровь бешено стучала в висках. Ноги дрожали и подгибались, и, чтобы не сползти на пол от слабости, Франциск ткнулся плечом в бугристую стену. Он зажал колющий бок пальцами и, сглотнув застрявший в горле сухой ком, наконец-то сделал вдох на всю глубину легких.
– Франц! – донеслось из-за пелены тумана.
«Не могу, – взмолился Франц. – Нет… упаду…»
Перед глазами угрожающе заклубилась тьма.
Сбоку неожиданно громко загудело. Франциск чуть повернул голову. По ту сторону арки еще была видна часть ледяной пещеры, где кипела битва, но почти весь обзор закрыла исполинская, невероятно омерзительная туша медведки. Она приземлилась у самого входа и, перебирая мощными лапами, подползла ближе, обшаривая камни усами. Длинное членистое тело вибрировало и оглушительно стрекотало.
Сердце в груди Франца подскочило, на спине выступила испарина: на миг темнота схлынула, и он вынырнул из забвения. Подстегнутый испугом, мальчик забыл про усталость, сорвался с места и бросился за товарищами.
– Сюда, линго.
Северин поднял лампу повыше, освещая путь.
Вскоре Франц снова начал задыхаться, но останавливаться было нельзя: в достаточно широкий туннель вполне могли пролезть насекомые. От одной этой мысли мальчику хотелось убежать на край света. И все же – он совсем выбился из сил. Ноги ватные, непослушные, будто из нуги-тянучки. Двигаться было все труднее, и пару раз Франц точно бы полетел на камни, но Калике его вовремя подхватывал. Серебряный монстр еще не оправился от ран, а сейчас ему приходилось вести двоих братьев: одной рукой он поддерживал Франца, другой – его брата. И если старший еще мог бежать сам, то младшего приходилось буквально волочить за собой, хорошо хоть, Фил почти ничего не весил.
Все они были на пределе.
Опередив близнеца, Франциск оглянулся и на долю секунды столкнулся с ним взглядом. Бледный, мокрый от жары и напряжения, Фил уже не казался таким непреклонным. Равнодушие исчезло с его лица, и Франц уловил мольбу, просьбу о помощи. Франциск вцепился в эту искру жизни точно в спасительную соломинку, почувствовав, что сейчас он нужен брату.
– Еще чуть-чуть, Фил, – выдохнул он. – Давай.
Близнец едва заметно кивнул, стиснул зубы и, опершись на Каликса, заработал ногами чуть живее.
«Он ответил мне! – возликовал Франц. – Ответил!»
– Уже близко! – донесся крик Северина.
Впереди, напротив округлого проема, виднелась белая фигура короля в длинном облачении. В его руке горел огонек, и беглецы устремились к нему точно мотыльки. При свете лампы слюдяные крылья Северина, спускавшиеся до самого пола, мягко мерцали. Блестели наконечники копий в руках стражников Шико и Ао, которые, округлив белесые глаза, махали Каликсу и мальчикам.
– Кари-Казе! Мы уже пришли, поспешите же, прошу вас.
Последний рывок – и все ввалились в большую сумрачную пещеру.
В каменной пустоте, под облепленными голубыми сталактитами сводами, бежала пещерная речушка – темная, холодная, неприветливая, как и все реки, берущие начало в земных недрах, где испокон веков не бывало ни света солнца, ни сияния звезд.
У самого берега качалась и подпрыгивала на волнах небольшая лодчонка с тонкими костяными бортами, обтянутая коричневой кожей.
– Это айсидский челнок, – пояснил Северин, заметив недоуменные взгляды беглецов. – Не смотрите, что он узкий и легкий, он выдержит вас троих и довезет до Леса Бесчисленных Слез, если цветы действительно поведут вас туда. Мы сложили вам еду в дорогу и…
Северин осекся.
Из туннеля донеслись приближающиеся гудение и скрежет. Франц тут же понял, что это за звук, и волосы на его голове встали дыбом. Воины-айсиды попятились, выставляя вперед копья. Северин выхватил клинок, и сумрак пещеры пронзила ледяная молния.
– Скорее! – крикнул он Каликсу, оглянувшись через плечо. – Бегите!
Лицо короля стало строгим и жестким, будто скованное наледью. Вместо спокойного мудреца Северина явился настоящий суровый воин.