– Ты потом мне все расскажешь? А когда возможность представится, о родне позаботишься?
– Слово даю, – вздохнув, ответил, мысленно себя обругав, поскольку обещаниями никогда не разбрасывался, но случается так, что выполнить их никому не под силу.
– Верю… – протянула Катька, а потом к столу подошла, наклонилась и прошептала: – Ваня, а как мне Марту уговорить позировать обнаженной?
– Гм, ну не знаю… наплети чего-нибудь. Допустим, что одну из картин она сможет подарить своему мужу после бракосочетания.
– Одну? – склонила к плечику голову сестрица.
– Ой, только не говори, что напишешь в единственном экземпляре, если Марта согласится. Учти, я не пуританин какой-нибудь и от такой картины не откажусь.
– Ага, а показывать ее ты будешь Ольге Николаевне! – хмыкнула сестра. – Ладно, убедил, мысль отличная, есть у меня пара идей, как из Марты натурщицу сотворить. Правда, придется ее постепенно к этой идее подводить… – Она задумчиво потерла бровь, но потом спохватилась: – Так, у меня много дел! Я пойду… и не отвлекай меня по пустякам!
Охренеть! Я с отпавшей челюстью посмотрел на свою деловую сестрицу, как та суетливо из кабинета выбежала. Н-да, вот же что творчество с человеком делает… но на результат взглянуть было бы интересно! Если Катерина возьмет в оборот Марту, то на какое-то время обе дамы проблем не доставят…
– Иван Макарович, разрешите? – появился на пороге начальник полиции, за спиной которого стоял градоначальник.
– Проходите, – кивнул я, внимательно рассматривая посетителей. – Присаживайтесь.
Нет, меня не интересует господин Друвин, я лично его приглашал, а вот господин Марков – сам не свой. Нервничает глава города: у него даже щека подергивается…
– Догадываетесь, о чем речь пойдет? – задаю вопрос.
– Иван Макарович, клянусь, – приложил руку к груди Марков, – ни сном ни духом!..
– Да ладно! – недоверчиво махнул я рукой. – Знаете что, господа, – позвольте вам не поверить! Если вы ни о чем не догадывались, то недостойны занимать подобные должности, а имея сведения и ничего не сделав – тем более.
– Ваше высокопревосходительство, вы бы объяснили, о чем речь, – спокойно попросил Друвин.
– Хм, неужели и в самом деле прошляпили? – себе под нос буркнул я, смотря на высокопоставленных господ. – Ладно, начнем издали. Хочу задать один вопрос, он, можно сказать, первостепенный, и ответить на него лучше правдиво.
Дождавшись заверений, что врать или что-то скрывать они не собираются, спрашиваю:
– Как вы относитесь к империи и императрице? Точнее, к нынешнему укладу и строю в России? Считаете ли, что Романова плохо правит и ее необходимо сместить? Мне важно узнать не только ваше личное мнение, но и настроение в городе. Начнем, пожалуй, с Федора Романовича; слушаю, – посмотрел я на начальника полиции Екатеринбурга.
Господин Друвин не стал сразу же отвечать на вопросы, нахмурился, бросил взгляд на градоначальника, но тот от моих вопросов только рот открывает, но ни звука произнести не может.
– Гм, Иван Макарович, со всем к вам уважением, сообщаю все же, что к государыне императрице лично я отношусь очень положительно! – чуть резковато ответил начальник полиции. – Ольга Николаевна много делает не только для империи, но и для своих подданных, к коим и сам отношусь. К тому же я ей присягал и свое слово нарушать не собираюсь! – Он резко поднялся с кресла. – Ваши происки, в том числе и объявление себя потомком Пугачева, ни к чему не приведут!
– Федор Романович, успокойтесь, сбавьте тон и отвечайте по существу, – осадил я начальника полиции. – Вам делают честь подобные убеждения. Меня же интересуют факты, в том числе и общие настроения в городе.
Начальник полиции скрестил руки на груди и неожиданно заявил:
– Простите, господин Чурков, но на настроения в городе никак не повлияло ваше назначение и тем более выход заказных статей! Хочу предупредить: если вскроются факты вашей противоправной деятельности, то я буду вынужден принять меры!
– О как! – восхитился я. – Роман Федорович, а что же вы сделаете? Арестуете? А как же санкция суда? Или вы по какой-то другой причине не решились проверить дом ювелира Юштевича? Давайте договаривайте, мне очень интересно!
– Иван Макарович, простите, – прозвучал от двери голос Александра, – прибыл господин полковник с адъютантом и еще пятерыми офицерами.
– Зови, – велел своему помощнику и добавил: – Секретов тут нет, – а потом посмотрел на озадаченного Друвина: – Роман Федорович, так на чем мы остановились? Продолжайте, сделайте милость!
Но начальник полиции головой дернул и в кресло сел. Слово взял градоначальник:
– Ваше высокопревосходительство, вы не серчайте – из-за ваших, гм, не совсем правомерных действий нервы у всех натянуты.
– Михаил Алексеевич, я не про себя вопросы задавал, на них ответьте! – рыкнул я, чувствуя, что начинаю терять терпение.
– Ваше высокопревосходительство! Полковник Гастев явился по вашему требованию! – отрапортовал вошедший командир полка.
– Ага, очень хорошо; рад вас видеть, Иван Матвеевич, присаживайтесь, у нас тут небольшая дискуссия возникла. Решил узнать, как все присутствующие относятся к правлению Романовой и не желают ли смены курса империи, – глядя в глаза полковнику, произнес я.
Гм, подобной реакции на свои слова не прогнозировал. Полковник за кобуру схватился, но мой револьвер уже на него смотрит. Сам не ожидал, что так отреагирую, и даже не понял, когда оружие выхватил.
– Господин Гастев, поспешные выводы делать не стоит, – повел я стволом револьвера, указывая на свободное кресло, – присаживайтесь, в ногах правды нет. А вы, господин поручик, не пытайтесь меня перехитрить и руки на виду держите, – сказал адъютанту полковника, который пытается боком повернуться. – Саша! – громко крикнул, зовя помощника.
– Звали, Иван Макарович? – появился в дверях мой помощник и, сощурив глаза, запустил руку в боковой карман.
– Иди ко мне и возьми у стены автомат, что-то разговор у нас не клеится, – попросил я.
Александр молча выполнил приказ, застыв рядом и наведя автомат на приглашенных господ.
– Так, – покрутил я шеей, – вопросов пока не стану задавать, вы их неадекватно воспринимаете. Думаю, кое-что знаете, но далеко не все. Империя одной ногой уже в войне с Альянсом четырех. Этого объяснять не требуется? – уточнил и, увидев, как все мрачно кивнули, продолжил: – Про политические движения, подпитываемые из-за границы врагами России и недругами императрицы, говорить тоже не стоит. Так? – И опять мрачные кивки собравшихся. – Хорошо, продолжим. Что вам известно, уважаемые, о господах Квазиных?
Полковник на меня с удивлением посмотрел, градоначальник переглянулся с начальником полиции, но неожиданно поручик ответил:
– Если вы про генерал-майора Квазина Игната Владимировича, командующего шестьдесят восьмой пехотной дивизией говорите, то он личность популярная, отличный командир и тактик.
– Поручик, а что можете про сына Квазина сказать? – поинтересовался я.
– Придворный повеса и мот, женский угодник, самоуверен и обидчив, – медленно произнес поручик.
– Денис Иванович, голубчик, – обратился к поручику полковник, – откуда вам такие подробности известны?
– Судьба со штабс-капитаном сталкивала, чуть до дуэли не дошло, – поджал тот губы.
Ха, как минимум один из данной компании будет на моей стороне. Правда, вес поручика в глазах сослуживцев не так высок, никого он за собой не поведет, если офицеры полка откажутся подчиняться.
– По моим данным, генерал-майор решил сместить императрицу, – медленно проговорил я.
Поручик меня не понял, у полковника вытянулось лицо, начальник полиции так схватился за подлокотники кресла, что те хрустнули. Градоначальник задергавшую щеку одной рукой прижал, а второй смахнул выступившие на лбу бисеринки пота.
– Шутить изволите? – спросил полковник.
– Хотелось бы, – хмыкнул я. – К сожалению, информация, полученная в доме Юштевича, говорит именно о мятеже, стоит называть все своими именами. Очень хочу ошибаться, но готовиться стоит к худшему, потому и вопросы вам задавал странные, на ваш взгляд. Обозначу свою позицию, чтобы недопонимания не возникало. К статьям в местных газетах не имею никакого отношения, это все больная фантазия журналистов. За империю готов биться до последнего, императрицу не предам и от взглядов своих не отрекусь.
В кабинете повисла напряженная тишина, первым, как ни удивительно, заговорил градоначальник:
– За всех не скажу, настроения и слухи по городу гуляют разные, но я приверженец существующего строя и про мятеж слышу впервые. Все, что в моих силах, сделаю, чтобы на вверенной мне земле не произошло непоправимого.
Осторожен и умен, но говорит искренне, хотя я и не удивлюсь, если ключи от города на подушке мятежникам вынесет, а может, и до последнего патрона отстреливаться станет.
– Политика – грязная штука, мое дело – следить за порядком, – проговорил начальник полиции.
О как! Неожиданно, честное слово; я-то думал, что господин Друвин начнет заверять меня в своей искренней любви к императрице. Его можно понять, да и определенные функции он исполняет.
– Гм, присягу давал, нарушить ее считаю бесчестием, полк за императрицу и империю готов стоять насмерть. Не верю, что Игнат Владимирович перестал быть человеком чести, – произнес полковник.
– Господа, Иван Макарович собрал нас, не только чтобы услышать заверения в верности императрице. Правильно? – посмотрел на меня поручик и поспешил продолжить: – Ольга Николаевна делает все от нее зависящее, чтобы жилось в империи лучше. Случаются просчеты, кто ж без греха, но посягнуть на святое… Нет, никогда этого не пойму.
– Поручик, так вы не примкнете к мятежникам? – в лоб спросил я.
– Никак нет! Останусь верен присяге! – встал тот по стойке смирно и каблуками щелкнул.
– Хорошо, – устало проговорил я, чувствуя, что в горле пересохло. – Но плохие вести на этом не закончились. Из допроса господина Юштевича стало известно, что на город направляется один из полков шестьдесят восьмой дивизии. Связи с Москвой нет, нам предстоит решить, как действовать в данной ситуации.