выступления, но, гм, видимо, не совсем точно обозначил тему собрания… – господин Марков вновь чуть кашлянул, – и меня превратно поняли – что, мол, мероприятие сие – в честь вашего вступления в должность наместника Уральского края!..
Мне осталось только головой покачать. Господин Марков верен чиновничьей профессии, даже в данном случае не смог признать, что накосячил. Хм, или он специально так задумал? Эх, нет времени разбираться, да и не важно это на самом деле, главное, тут, надеюсь, большинство заинтересованных лиц.
– Мне необходимо снять верхнюю одежду, и пока в зале заседаний дамы и господа займут свои места, организуйте мне встречу с промышленником Баргиновым.
– Игната Матвеевича видел, где-то он здесь, сейчас скажу – и найдут, – кивнул градоначальник. – Ваше высокопревосходительство, проследуйте в кабинет главы думы, там переговорить сможете, чайку или еще чего испить перед выступлением. – Он указал рукой в один из нескольких коридоров, уходящих вглубь здания.
– Пошли, – согласился я и поправил на плече автомат, но потом остановился и предупредил: – Михаил Алексеевич, распорядитесь, чтобы, когда прибудут мои помощники и приведут ювелира Юштевича, мне сразу дали знать и не вздумали чинить препятствий.
– Сделаем! – щелкнул пальцами градоначальник, подзывая стоящего, судя по выправке, охранителя. – Слушай внимательно! – погрозил пальцем и что-то парню на ухо прошептал, тот в такт словам Маркова кивал, а потом направился к входным дверям.
На себе ловлю заинтересованные и масленые взгляды: некоторые дамы меня глазами будто пожирают и раздевают догола, господа же стараются любезно улыбнуться и кивнуть. Двадцать шагов до коридора прошел под канонадой подобных взглядов и шумно выдохнул, когда в полутьме оказался.
– Вы очень популярны, ваше высокопревосходительство! – заявил градоначальник со слащавой улыбкой.
Так, господин Марков начинает подлизываться. Осадить или промолчать? Грешки за главой города водятся, и он понимает, что наместник легко может о них прознать. Впрочем, с теми документами, с какими я успел ознакомиться, много высших чинов в аферах замешано. Кто-то мелочовкой промышляет, ну а кто-то по-крупному играет. Эх, сейчас не то время, чтобы настраивать против себя всех и вся, но не стоит и показывать, что закрываю на все глаза.
– Михаил Алексеевич, фигура я для многих непонятная, и что от меня ждать, мало кто знает. Думаю, общество уже разделилось на несколько групп. Кто-то начнет в друзья метить, кто-то во враги запишет, но найдутся и такие, кто пожелает в сторонке постоять и посмотреть, как и что. Не так ли? – взглянул я на градоначальника.
– Соглашусь, – кивнул тот, – но вы позабыли об одной небольшой детали.
– Какой же? – заинтересовался я.
– У вас имеются искренние почитатели – те, кто знает о ваших делах и подвигах! Вот возьмем наш город. Вы тут совсем недавно, а уже немало сделали…
– Не смешите, – прервал я градоначальника. – Сделать еще ничего не успел.
Господин Марков ничего не ответил, думаю, он размышляет над моими словами и пытается определиться с тактикой, чтобы завоевать доверие. Ничего, вскоре поймет, что на лесть я не падкий, ему придется делами свою лояльность подтверждать.
В кабинете главы городской думы, господина Ивлева, я с себя пальто снял, устроился за столом и приготовился ждать промышленника, с ним хочу переговорить в первую очередь. Нет, предъявлять претензии и разбирать ситуацию, сложившуюся на его заводе, пока не собираюсь, времени нет, но пару вопросов задать желаю. Господин Марков словно воды в рот набрал, на лбу его морщины, он сел в кресло и, прикрыв глаза, за мной наблюдает. Я же на край стола автомат положил, поднял трубку телефонного аппарата и спросил у барышни-телефонистки, не появилась ли связь со столицей. Увы, она меня не обрадовала: точные сроки восстановления линии ей неизвестны, никто не понимает, из-за чего случился сбой, повреждений на линии не обнаружено, ремонтные бригады продолжают поиск неисправности…
– Господа! Добрый вечер, очень рад, что вы, Иван Макарович, нашли время и объявите о своем назначении, а также обозначите путь развития нашего края! – войдя в кабинет, заявил глава думы.
– Павел Павлович, – встав, я подошел и пожал руку главе городской думы, – простите, что занял ваше кресло. У меня еще нет кабинета, поэтому пришлось в вашем расположиться.
– Ой, Иван Макарович, чувствуйте себя в нем как в собственном, – делано отмахнулся тот. – Для такого значимого и важного человека – и какой-то там кабинет! А вашу приемную с кабинетом и даже парой личных хорошеньких помощниц мы с радостью подготовим. Не так ли, Михаил Алексеевич? – посмотрел он на градоначальника.
– Павел Павлович, дорогой, думаю, его высокопревосходительство в данном вопросе легко разберется, но, конечно, если соблаговолит, то мы со всей душой! – ответил главе думы господин Марков.
Ивлев нахмурился, а я мысленно поаплодировал главе города. Он своей фразой обозначил несколько вопросов. Проявил ко мне уважение, предостерег господина Ивлева и в то же время показал, что услужить они готовы. Кстати, из этих разговоров напрашивается вывод, что о мятеже еще никто не знает. Ну, за исключением нескольких лиц, к которым относится и Марков, но он явно не придает этому значение. Почему? Не верит в то, что мятежные имперские части могут захватить город?
– Господа, простите великодушно, но мне передали, что кто-то желает переговорить, и указали, чтобы явился в этот кабинет, – появился на пороге господин весом килограммов под сто, а ростом всего с метр шестьдесят, не более.
– Господин Баргинов Игнат Матвеевич, известный в городе промышленник, – представил его глава города. – Проходите, с вами пожелал переговорить наместник Урала господин Чурков Иван Макарович.
– Очень, очень приятно! – прижал руку к груди промышленник, преданно глядя мне в лицо, но выступивший на его лбу пот дает понять, что он занервничал.
– Да, есть у меня пара вопросов, – кивнул я и указал промышленнику на стул: – Игнат Матвеевич, присаживайтесь, у нас есть пара минут, пока дамы и господа в зале рассядутся.
– Да-да, разумеется, – смахнул пот со лба промышленник, осторожно садясь на стул.
– Господа, – обратился я к главам города и городской думы, – узнайте, как там приглашенные; если места уже заняли, то на пару минут отвлеките каким-нибудь сообщением, нам с господином Баргиновым больше времени не потребуется.
Марков и Ивлев поняли все правильно и мгновенно ретировались, но не удержались и сочувственно на промышленника посмотрели. Уже в дверях градоначальник обернулся и уточнил:
– Иван Макарович, приказать принести вам чего-нибудь испить? Как говорится, любое ваше пожелание исполним!
– Благодарю, – отрицательно покачал я головой, но потом добавил: – Прикажите графин с водой принести в зал, где я с приглашенными общаться стану.
– Сделаем, не волнуйтесь, – покивал головой Марков и прикрыл за собой дверь.
Промышленник сидит и потеет, его редкие кудряшки, и те уже от пота насквозь промокли.
– Насколько понимаю, заочно вы с моей персоной познакомились, – начал я.
– Да, ваше высокопревосходительство, в городе вы стали очень популярны. Не могу понять, из-за чего вы проявили такой интерес к моей скромной персоне, – ответил Баргинов.
– Игнат Матвеевич, обозначу вкратце, из-за чего я принял данный чин и каковы устремления императрицы, а выводы сделаете позже, да и разговор этот – предварительный. Хорошо?
– Да-да, конечно, – чуть облегченно выдохнул мой собеседник.
– Ольга Николаевна прислушалась к моим словам и пожелала сделать из Сибири место, где жизнь будет не хуже, чем в столице. Не стану скрывать, на этот шаг она решилась и из-за внешнего воздействия; если понимаете, о чем я, то хорошо, нет – не беда.
– Ситуацию с данной точки зрения не рассматривал, но думаю, что понимаю, о чем вы говорите, – растерянно ответил Баргинов.
– Само собой, разумеется, что для подобных планов требуются определенные шаги. И, как ни банально это звучит, в первую очередь – устроенный быт и плодотворная работа подданных императрицы. Да, забыл уточнить: для Ольги Николаевны нет особой разницы между министром или крестьянином, и в том и в другом жителе империи она видит в первую очередь человека. Очень расстраивается, когда кто-то не соблюдает права чиновников. Обижается, если министры тащат на своем горбу непомерный воз забот. Ну, естественно, чем выше чин, тем больше человек на виду, но часто случается, что прошения и жалобы простых рабочих и крестьян до императрицы доходят. С развитием же газет и журналов такую информацию стало получать проще.
– Э-э-э, Иван Макарович, извините, не совсем понимаю этот разговор, и… при чем тут я? – медленно проговорил промышленник.
– Знаете, Игнат Матвеевич, давеча я встречался с рабочими одного завода, даже сумел походить по цеху, посмотреть на склады. Гм, случился там у меня конфликт с охранниками, неправильно они себя повели, – потер я сбитые на руке костяшки, – но не про охрану речь. Жаловались мне работники, и, как я лично убедился, их слова подтверждаются. Придется мне принимать суровые меры, а этого ох как не хочется.
– И какие же действия могут последовать с вашей стороны? – закусил губу промышленник.
– Полная проверка предприятия; боюсь, что из-за несоблюдения множества требований там выставят такие большие штрафы в казну, что завод легче с молотка пустить или отдать на баланс империи. Но, – я широко улыбнулся, – всего этого можно легко избежать, если немедленно исправить ситуацию. Надеюсь, мы друг друга поняли, – встал я из-за стола.
– Да-да, Иван Макарович, не сомневайтесь, – подскочил со стула и так закивал промышленник, что капли пота во все стороны полетели.
– Советую вам рассказать о нашей беседе другим знакомым вам владельцам предприятий, – хмуро сказал я и, услышав, как в дверь кто-то осторожно постучал, крикнул: – Войдите!
Выражение лица Сергея мне не понравилось. Человек ротмистра выглядит виноватым и глаза прячет.