– Карту, – попросил я.
Гастев расстелил на подоконнике карту, изрисованную стрелками и с уже обозначенной оборонительной линией.
– В данный момент половина солдат полка роют окопы и возводят заградительные сооружения на подступах к городу. Личный состав взбудоражен, среди него гуляют непонятные слухи, и в легенду об учениях никто не верит, – доложил полковник.
– Вы уверены, что успеете, если отправите в Челябинск половину полка? Боюсь, там на слово никто не поверит, а гарнизон может оказать сопротивление, – уточняя по карте расстояние от Екатеринбурга до Перми и Челябинска, проговорил я.
– Военных частей там нет, полиция вряд ли окажет сопротивление, да и по численности у нас окажется преимущество. Но необходим ваш указ, – на пару секунд устало прикрыл глаза полковник. – Две роты потребуются не только для контроля охраны и управляющих оружейными заводами, но и в качестве грузчиков, а впоследствии этим же подразделениям предстоит транспортировать к нам эшелон с изъятым оружием и боеприпасами. Если это, по вашему мнению, неприемлемо, то второй вариант заключается в том, чтобы оставить Екатеринбург и передислоцироваться в Челябинск.
Молчу, раздумываю и пытаюсь взвесить все за и против.
– Иван Макарович, в депо есть паровозы и теплушки, успеем обернуться! – убеждает меня полковник.
– Хорошо, – медленно киваю, – давайте последуем вашему первому плану.
– Еще одно, – пригладил полковник волосы, – гм, Иван Макарович, город и даже весь округ следует перевести на военное положение и объявить это всем, разъяснив сложившуюся ситуацию.
– Это я как раз и собирался сделать, но не всю территорию округа переведем, ограничимся Екатеринбургом. Так, вам потребуются указы, минуту подождите, попрошу бумагу и…
– Не извольте беспокоиться, текст в моем штабе уже подготовили, вам надо лишь подпись поставить. – Полковник положил поверх карты несколько машинописных страниц.
– Вы хорошо подготовились, – сказал я, внимательно читая текст первого указа.
Как мне и говорил господин Гастев, распоряжение касается содействия подразделениям 37-го пехотного полка, в том числе в передаче им всего изготовленного вооружения и боеприпасов. За сопротивление предусмотрено наказание по законам военного времени, на основании объявленного в Уральском округе военного положения.
– Получается, что вы не оставляете мне выбора и придется вводить военное положение во всем округе, – вздохнув, констатировал я, понимая, что выхода нет.
Гастев промолчал и подал писчие принадлежности. Поставил я подпись, заверил печатью, благо с ней решил не расставаться. Еще несколько распоряжений пришлось подписать, в том числе и о запрете вывоза из города продовольствия.
– Ваше высокопревосходительство, разрешите мне первый указ забрать и немедленно приступить к его исполнению, – попросил полковник. – Времени у нас мало.
– Да, исполняйте, – протянул я требуемый документ. – Его перескажу по памяти, а остальные, – кивнул на оставшиеся бумаги, – зачитаю перед дамами и господами.
– Разрешите идти? – свернув карту и убирая ее в полевую сумку, спросил полковник.
– Удачи, – кивнул я ему и добавил: – Иван Матвеевич, очень на вас надеюсь.
– Постараюсь не подвести, – кивнул полковник, махнул поручику рукой, и они скорым шагом, под пристальными взглядами присутствующих, покинули зал.
Я вернулся на место, Александр занял свою позицию; во время моей беседы с Гастевым они с поручиком тоже коротко переговаривались, так что, думаю, Саша уже понимает, о чем сейчас речь пойдет.
– Дамы и господа, – начал я и обвел взглядом зал, в котором смолкли шепотки, – в первую очередь прошу простить, что ожидание затянулось. Думаю, что вам уже известны мое имя и должность, но все же повторю: фамилия моя Чурков, зовут меня Иван Макарович, и я получил от императрицы Ольги Николаевны назначение на пост наместника Урала. О поставленных перед нами целях и задачах поговорим позже, сейчас же, к своему прискорбию, обязан объявить в городе и окрестностях военное положение.
Ожидал, что в зале поднимется шум, послышатся выкрики, но воцарилась мертвая тишина. Дамы и господа поражены, максимум, на что способны, – недоуменно переглядываться между собой.
– Итак, военное положение, – повторил я. – Все органы власти продолжают пока работать, как и раньше, но наиболее важные решения отныне должны визироваться лично мной. Из города запрещено вывозить продовольствие и оружие. Какие-либо дополнительные требования будут объявлены позже, директивами и указами. Собственно, из-за чего все это? К сожалению, империю пытаются разрушить внешние и внутренние силы. Всем известно, что война с Альянсом – дело уже практически решенное, боевые действия последуют со дня на день, после объявления Российской империи войны со стороны Германии и Австро-Венгрии. Высока вероятность, что Англия и Франция не останутся в стороне. И внутри империи нашлись люди, которые предали ее и нарушили присягу. Генерал-майор Квазин объявил, что Ольга Николаевна Романова неспособна управлять империей… – В зале поднялся шум, послышались выкрики, и я речь прервал.
К своему удивлению, я услышал не только гневные отповеди изменнику, но и голоса тех, кто пытался доказать честность и дальновидность генерала. Н-да, вот тут-то я пожалел, что у меня нет пары десятков солдат. Сейчас легко можно было бы арестовать сочувствующих мятежникам. Нет, под суд их не отдать, но на какое-то время можно изолировать, дабы не вносили сумятицу.
– Дамы и господа! – постарался перекричать шум градоначальник. – Прошу тишины!
Ну, на слова господина Маркова никто внимания не обращал. Я же не стал горло драть, попил водички, подумал, да и, вытащив револьвер, стрельнул в потолок. Мгновенно в зале стало тихо!
– С вашего позволения, – усмехнулся я, – продолжу, да и осталось у меня мало для вас информации. Войска Квазина, предположительно в составе полка и усиленные артиллерийской бригадой, направляются на Екатеринбург. Задача проста: завладеть ресурсами и обеспечить мятежные войска боеприпасами. Собственно, на этом у меня все, а теперь готов ответить на вопросы.
Опять шум и гвалт! Но на этот раз я сел за стол и попытался отрешиться от бестолкового гомона, мысленно прикидывая шансы и пытаясь наметить следующие шаги. Следует отправиться осмотреть укрепления, возводимые людьми полковника. Каким-то образом наладить связь с Москвой и скоординировать действия. Не побывал еще и на строительстве резиденции, но это сейчас далеко не главное. Правда, нельзя исключать того, что императрице придется укрыться именно на Урале… Невольно всплывают в памяти мрачные ассоциации с последними днями императора в моем мире. Неужели я подспудно выбрал именно Екатеринбург? Впрочем, нет, если оглянуться назад, то подобные действия были продиктованы сугубо прагматичными причинами.
В зале стали стихать гневные возгласы. Господину Маркову при помощи начальника полиции, пригрозившего дебоширов упечь в околоток и потом с ними разбираться, удалось навести порядок. Не представляю, как господин Друвин собирался арестовывать высокопоставленных лиц, а про дам и вовсе промолчу, но подобие порядка в зале настало. Гул и ропот стоит, но уже нет не подобающих сим мужам и дамам воплей и истеричных криков.
– Господин наместник, дозвольте спросить? – негромко проговорил священнослужитель, подходя к столу.
– Конечно, спрашивайте, – сделал я приветливое лицо, мысленно себя укорив.
С церковной властью в городе не удосужился познакомиться, а Церковь занимает далеко не последнее место в обществе. Скорее всего, власть священнослужителей над умами прихожан можно поставить на второе место после имперской власти, а журналисты пока такой силы не имеют. Но вот один из парадоксов, как и в истории моего мира, где набожный народ не только пошел против власти – исполнительной, законодательной и судебной, но и не прислушался к голосу Церкви. Этот вопрос у меня всплыл только сейчас, никогда об этом не задумывался. А попов расстреливали и имущество Церкви жгли или конфисковывали в пользу революции. Думаю, но ни в коем случае не утверждаю, что Церковь в моем мире в те времена проповедовала чересчур мягко и заняла отстраненную позицию, считая, что дела мирские ее не касаются…
– Сын мой, – осенил меня крестным знамением священнослужитель, – скажи, за отечество и государыню нашу, помазанную рабу божию Ольгу, сражаться намереваешься по убеждению или личный интерес имеешь?
От подобного вопроса я на миг в ступор впал, никак не мог представить, что поп подобное спросит.
– Отец Сергий… – шепнул мне на ухо Александр, – глава епархии.
Интересно, откуда моему помощнику это известно? Не замечал, чтобы Анзор и его люди проявляли особое стремление к духовному. Правда, точно знаю, что крест нательный берегли как зеницу ока.
– Гм, – встал я и кашлянул в кулак, – отец Сергий, если не ошибаюсь?
– Верно, сын мой, – удивленно блеснули глаза священнослужителя из-под пенсне.
– Отвечу вам следующим образом: ратую за Россию в первую очередь, а остальное вторично, но от присяги не отрекусь, привык слово держать. Ежели наша империя будет процветать, то и мы вместе с ней. Что же касается Ольги Николаевны, матушки-императрицы, то ее уже не раз своим телом от пуль заслонял и впредь это сделаю не задумываясь.
– Достойный ответ, – одобряюще кивнул священнослужитель. – Вы бы, Иван Макарович, на службы чаще захаживали. Понимаю, что дело молодое да и забот хватает, но людям верующим следует собственными глазами видеть наместника края, а не сплетни про него слушать.
– Постараюсь исправиться, – приложил я руку к груди, мысленно дав себе зарок, что на службы ходить начну при первой возможности.
– Церковь одобряет твои поступки, сын мой, – громко сказал отец Сергий и троекратно перекрестил меня, а сам шепотом подсказал: – Покаяться за деяния свои в доме господина Юштевича нет желания?
– Простите, забыл довести до уважаемых дам и господ, что в городе уже кое-кто встал на сторону мятежников, – медленно проговорил я, и в зале вновь наступила тревожная тишина. – Известный в городе ювелир Юштевич решил поучаствовать в финансировании мятежных сил. За помощь ему обещали вскоре передать несколько приисков, отобрав их у законных владельцев. Не имея свободных средств и желая в будущем сорвать куш, Юштевич организовал уже всем известное ограбление обоза, в котором везли намытое золото и необработанные драгоценные камни. При нападении охрана обоза была перебита и груз похищен. Это злодейское преступление раскрыто с помощью начальника сыска господина Картко и при участии начальника полиции, – кривлю душой, но мне необходимы сторонники, и желательно во властных структурах, – господа, – указал рукой в сторону названных, – подтвердите.