Итальянец не счел нужным отвечать мне. Я даже подняться не успел, когда вторым пинком он отправил меня в кратковременное забытье.
Что оно именно кратковременное, я понял, когда открыл глаза и увидел, как в метре от меня пляшут две человеческие фигуры: видящий в темной балахонообразной одежде и Василий в светлых брюках и голубой рубашке. То есть пока я был в отрубе, денщик кинулся на одного из самых опасных магов из тех, кого я знал? Но он же целитель!
А еще рукопашник. И именно это было сейчас важно, поскольку их поединок был вовсе не магическим. Они дрались, как делали это обычные люди. Ну ладно, не совсем обычные, а очень хорошо подготовленные, но все равно — как ординары. В ход шли руки, ноги, голова. Какие-то прыжки, подсечки, стремительные перекаты и удары. Оба бойца двигались так быстро, что я едва мог видеть их движения. Но, кажется, Василий побеждал.
Я попытался подняться, но вместо этого вновь упал, после чего меня вырвало. Видимо, пинок в голову был довольно сильным и я получил небольшое сотрясение. Такое простейшее действие, как доползти до колеса лимузина, отняло у меня остатки сил и заняло, по внутреннему хронографу, достаточно времени, чтобы взбежать на пятый этаж. При этом я даже не вполне понимал, зачем я это сделал. Не иначе на одних инстинктах пытался максимально увеличить расстояние между собой и угрозой.
Цепляясь за машину, я кое-как сменил положение с «лежа» на «сидя» и бросил взгляд на драку ищейки с моим денщиком. Которая как раз к этому моменту и закончилась. Что сделал Тень, я не увидел — в глазах еще гуляли черные круги, но последствия ощутил всем телом. Тело Василия — я был уверен, что именно мертвое тело — ударилось о дверь лимузина и сползло на меня.
— Мне не нужна ваша смерть, Игорь, — приблизился видящий. Небрежно забросил обратно в машину высунувшегося на помощь Алмаза. — Извините.
И третьим ударом ноги отправил меня в темноту уже надолго.
Глава 20«Угасание дара»
Лицо итальянца было первым, что я увидел, придя в себя. Заслоняя весь мир, оно нависало надо мной, находясь настолько близко, что можно было разглядеть каждую пору его кожи. Особенно на носу, где они были совсем уж крупными: не поры, а кратеры какие-то.
Дара не было — это я проверил сразу, еще даже глаз не открыв. Значит, плен и соседство синьора Тени. Как выяснилось, я не ошибся.
— Где я?
Вопрос был настолько же глупым, насколько и естественным. Я ощущал всем телом сильную вибрацию и слышал постоянный гул в ушах. И первое, и второе было мне очень знакомо, но я никак не мог сообразить, что же это.
Вдобавок ко всему еще и голова плыла, как после хорошего такого пищевого отравления. Слабость в конечностях и полный расфокус сознания — накачали меня, что ли?
— Еще рано, — сказал Тень и закрыл мои глаза рукой. Я хотел возмутиться, сказать этому наглецу, чтобы он перестал со мной обращаться подобным образом, но вместо этого вновь провалился в забытье.
Второе пробуждение фактически повторяло первое. Отсутствие дара, рожа ищейки, кружащаяся голова и бедлам в желудке. И гудение с вибрацией присутствовали, но теперь я их узнал. Самолет! Меня везли куда-то на самолете! Я и сказать ничего не успел, как был вновь отправлен в темноту.
Третье, четвертое… С каждым пробуждением мне становилось менее хреново, но неизменными константами оставались видящий в изголовье и отсутствие дара. На пятый раз исчезла вибрация с гудением — куда-то мы все-таки долетели. И освещение, кстати, изменилось тоже.
Было довольно темно, но не настолько, чтобы я не видел своего пленителя. А еще пахло книжной пылью. Запах этот был мне хорошо знаком еще со студенческих бдений. Так пахнет в библиотеках, особенно в дальних запасниках, где хранятся книги, к чьим страницам не прикасались уже многие годы.
— Отдохните с дороги, — проговорил Тень, положив мне руку на глаза.
— Да стой же ты!.. — начал было протестовать я, но вырубился, не закончив фразы. Однако успел пообещать себе, что убью урода, как только мне представится такая возможность.
В очередной, шестой, кажется, раз очнувшись, я долго лежал с закрытыми глазами и старался даже пальцами не шевелить. Очень не хотелось вновь увидеть опускающуюся ладонь ищейки и окунаться во тьму безмыслия. А ведь так и есть — безмыслие! Пока я был в отключке, мне ничего не снилось. Никаких видений: ни обычных, ни пророческих. Я был… как бы правильнее сказать? Выключенным прибором, вот! Вот я есть, все по Декарту: мыслю, следовательно, существую. Опускается ладонь ищейки — и вот меня нет. Не сон и не забытье… Брр! Крайне неприятное ощущение!
А еще благодаря этому долбаному итальянскому выключателю я совершенно не представлял, сколько прошло времени с момента засады и боя на дороге к аэропорту Гуанчжоу. По субъективному ощущению — минут пятнадцать, даже с учетом моих периодических пробуждений, а вот сколько на самом деле? Если меня везли на самолете, а теперь я лежу в темном и пыльном помещении, значит, пролетело несколько часов?
— Пытаетесь понять, сколько прошло времени?
Голос был негромким, но прозвучал так неожиданно, что я, как ни старался сохранять неподвижность, вздрогнул. Задавший вопрос человек находился не рядом со мной, метрах в пяти-семи от меня.
— А что, у папистов еще и телепаты есть? — спросил я, прекратив изображать спящего.
— Не говорите глупостей. Телепатии не существует — это детские сказки, — тут же пришел ответ.
Да как скажете, в общем-то. Но забавно: магия им — суровая реальность, а телепатия — сказки.
Я открыл глаза и приподнялся на ложе. Им оказалась широкая скамья, накрытая шкурами. А говоривший, его я разглядел не сразу, — стариком. Обычным пенсионером, в каждом городе, на каждой улице можно такого встретить: среднего роста, худощавый и чуть сгорбленный прожитыми годами и полностью седой. Только одет он был не по-пенсионерски — в черную или просто темную рясу. Все-таки в помещении было темно — работала только одна лампа у входа.
Само помещение, я не ошибся, оказалось библиотекой. Деревянные стеллажи уходили в темноту стройными рядами и были, вероятно, забиты книгами. Сказать об этом с уверенностью я не мог — темнота опять же не давала разглядеть. С другой стороны, по оштукатуренным каменным стенам и самим этим стеллажам я предположил, что библиотека была несовременной.
— Хорошо держитесь, Игорь! — похвалил меня старик. Он стоял на равном удалении от меня и лампы. Последняя освещала его белую голову, но бросала тень на лицо. — Уверенно!
— А мне надо чего-то бояться? Вы же не притащили меня сюда только для того, чтобы убить?
Я, может, и не слишком опытен в местных реалиях, но поведение людей во всех мирах одинаково. Хотели бы убить — грохнули бы там же, на дороге. С ищейкой мне было не справиться. Так что я не боялся. Ну, почти не боялся. Основными чувствами сейчас были любопытство и раздражение, смешанные примерно в равных пропорциях.
— Вы правы. — Сухой смешок старика сообщил мне о его приподнятом настроении. Он был чем-то очень доволен. Не тем ли, что я оказался перед ним? — Вас доставили сюда для разговора.
— Вы в курсе, что уже довольно давно люди используют такие средства связи, как телефоны? Я к тому спрашиваю, что вы, в своих монастырях, могли этого не знать.
— Поговорить нужно было лицом к лицу. — Собеседник пропустил мое зубоскальство мимо ушей.
— А после того как разговор закончится? Вы меня отпустите или убьете?
— Пока не знаю, — пожал старик плечами. — Зависит от того, как он закончится.
— Чудно! — Я поднялся с ложа, отметив мимоходом, что у меня ничего не болит, но дар по-прежнему не откликается. — Тогда давайте его начнем. Не терпится отсюда убраться!
Кажется, он улыбнулся. Я не видел его лица, но уши очень уж характерно дернулись.
— Спешить нам некуда, Игорь. Я навестил вас, чтобы убедиться, что вы в добром здравии и перенесли полет без последствий.
— У меня дела, знаете ли, — постарался я произнести фразу без раздражения. — Много дел.
— Уже нет. — Старикан тоже поднялся и направился к двери. Ко мне спиной он повернулся без всякой опаски. — Отдохните с дороги, скоро вам принесут поесть.
У выхода он остановился и произнес, обращаясь к кому-то еще:
— Альдо, оставьте Игоря одного. В этих стенах он неопасен.
Я уловил движение за своей спиной и, резко обернувшись, увидел, как от стены отлепляется человек. Тень человека.
— Отдыхайте, Игорь, — произнес Тень, проходя мимо меня.
И оба паписта вышли из помещения, оставив меня одного. Проигнорировав мои выкрики, надо сказать прозвучавшие весьма беспомощно. Ну серьезно! Совсем не стоило орать им в спину: «Э! А ну стоять!»
Пару минут я орал и колотил в дверь — выдержка все-таки подвела. Никакой реакции от своих тюремщиков, впрочем, не добился, только голос сорвал и отбил руки о толстенную деревянную дверь. Всплеск паники — я в плену и заперт в темном помещении, — к счастью, быстро закончился, и я смог размышлять трезво.
— Ладно, Антошин, давай соберемся и прикинем глубину задницы, в которую попали. — Говорить с самим собой, может быть, и признак поехавшей крыши, но нужно же было чем-то заполнить темноту и тишину библиотеки. — Я в плену, неизвестно где и неизвестно зачем. Но! Руки-ноги целы, жив и здоров, так что все не так уж и хреново. К дару доступа нет — это плохо. Но не смертельно…
Вслух я этого говорить не стал, однако прожил же я как-то тридцать лет без него.
Бормоча все это, я неспешно передвигался по своей темнице, исследуя ее. Убеждаясь в верности первоначальных суждений — это была именно библиотека. Пожалуй, даже один из залов большого хранилища книг. Запасник, с учетом запаха пыли.
— Если бы они хотели меня убить, уже сделали бы это. Хотят поговорить — не вопрос! Поговорим! Ищем хорошее в любом положении, да? Где еще я могу получить самые подробные ответы, как не у папистов? А они расскажут — это к бабке не ходи!