Под ним было пусто.
Он знал. Он все знал!
Я мгновенно потеряла контроль над своим телом, руки задрожали, сердце рухнуло в пятки. «Бежать! Бежать!» — подсказывал инстинкт. И я принялась переворачивать постель, зная, что все напрасно. Липкий леденящий ужас отключал сознание и делал меня беззащитной.
«Его спальня!» — осенило вдруг. Запретное место, куда в здравом уме не за что бы ни сунулась. Теперь только там теперь мог быть ключ к моему спасению. Вошла, огляделась, подошла к большой черной тумбочке и присела возле нее на колени. Заперта. Дернула еще пару раз за ручку. Уперлась ногами, потянула еще. Старая рухлядь со скрипом, но поддалась.
Дверца вылетела и беспомощно повисла на одной петельке, а я уже заглядывала внутрь. Хорошо, что не придется терпеть избиение за испорченную мебель — через пять минут меня здесь уже не будет. Все необходимое лежало внутри: мои документы, мамино фото и даже пара купюр, которые мне удалось сберечь, чтобы оплатить дорогу до столицы.
Сгребла все это в охапку и застыла. На нижней полке лежала целая пачка денег. Если бы я взяла их, то смогла бы прожить довольно долгое время в чужом городе. Только вот, что мне за это будет? Да ладно, дважды ведь не умирают, какая теперь разница. Робко и нерешительно протянула дрожащую руку.
— Далеко собралась, маленькая дрянь? — Послышалось вдруг за спиной.
Я даже не успела среагировать, когда его огромная ручища обхватила мои волосы и резко дернула назад. Перед глазами только промелькнуло перекошенное от злобы лицо отчима, а затем сверху, один за другим, на мое тело посыпались удары его тяжелых кулаков.
В плечо, в грудь, в живот. В затылок ногой.
«Мама, мамочка, зачем же ты меня оставила? Как же мне теперь быть? Я совсем одна. Не знаю, зачем мне жить. Может, лучше принять свою участь? Вот так, закрыть глаза и ждать того единственного удара, который отключит сознание навсегда. Перестать сопротивляться и полететь к тебе, на небеса».
Всего на секунду он оторвался от меня и отошел, очевидно, чтобы взять ремень или что потяжелее, но этого было достаточно, чтобы я вскочила и то ли поползла, то ли побежала в сторону выхода. Что-то горячее стекало по лбу и застилало глаза. Соленое, с ярким металлическим привкусом наполнило рот. Единственное, что удалось разглядеть по пути — это выпавшие из моих рук документы, рассыпанные по всему полу и заляпанные кровью.
— Сука, мерзкая сука! — Орал он вдогонку, когда я плечом толкнула дверь и вывалилась наружу.
Знакомый путь: две ступени вниз, дорожка, калитка, асфальт, газон и сладкий запах цветов. Почти ничего не было видно, но перед глазами четко нарисовалась картинка с белыми, розовыми и коралловыми петуниями тети Рузаны.
— Стой, мразь! — Его голос доносился сзади.
Но я уже стучала в соседскую дверь.
— Помогите! — Крикнула, что было сил, и упала. Свалилась на ступени возле дома. — Прошу, помогите!
Вытерла ладонями лицо и успела заметить, как в окне первого этажа мелькнул и сразу исчез за занавеской силуэт женщины.
— Тетя Рузана! Пожалуйста! Откройте! Он же меня убьет! — Слабея, постучала еще раз.
Вся дверь была уже выпачкана моей кровью. Стекая с макушки, горячая жидкость продолжала сочиться по лицу и шее. Шаги приближались. Я навалилась на дверь плечом, обернулась и посмотрела в сторону своего дома. Яростно вышагивая, отчим, закатывал рукава рубашки:
— Потаскуха! Сейчас ты у меня такого получишь…
Вот сейчас. Уже. Откроется дверь, и меня не дадут в обиду. Сейчас. Еще немного…
Но дверь так и не открылась. Я снова увидела силуэт соседки в окне, когда этот ублюдок уже тащил меня за волосы обратно домой. Она снова спряталась за шторку, предпочитая не вмешиваться.
Отвернулась. Если ты не видишь чужой беды, то ее как бы нет — это очень удобно.
Кирилл
Помещение, в которое меня приволокли, напоминало комнату отдыха: два бильярдных стола, небольшой бар в углу, телевизор на стене, одинокая пепельница на круглом столике у стены. Потолки в нем были низкими, да и единственное окошко было узким и находилось у самого потолка. Когда в нем промелькнули чьи-то ноги, я убедился, что нахожусь на цоколе.
— Присядь-ка, — один из провожатых поставил стул на середину комнаты и бесцеремонно подтолкнул меня к нему.
Второй усмехнулся, заметив, что я стиснул зубы:
— Полегче с этим неженкой, а то еще умрет, не дождавшись шефа.
Внутри у меня кипела ярость. Глаза сверлили пепельницу. Только вот мало будет толку от тяжелого хрусталя, когда на тебя направлено дуло пистолета.
— Где моя девушка?! — Спросил, оглядывая двух недоумков, что притащили меня сюда.
Один — здоровенный шкаф с раздвоенным подбородком (будто у него яйца к лицу приросли). Помнится, именно он мне вломил там, в квартире. А другой — шепелявый задохлик, его я видел первый раз в жизни.
Кто они, вообще, такие?
— О, крикливый попался. — Покатился со смеху шкаф. Навалился задом на край бильярдного стола и спрятал пушку в кобуру под пиджаком. — Сейчас Геннадьич придет и все тебе расскажет.
Я все еще оценивал свои шансы на побег.
— Кто такой? Какой, на хрен, Геннадьич?!
И где мне искать свою девушку? Я чертовски виноват перед ней, и не дай бог, узнаю, что ее кто-то хоть пальцем тронул… При мысли об этом у меня напряженно сжались челюсти, начало пульсировать в висках.
— А ты не внал, у кого татьку угонял, фмертник? — Хихикнул шепелявый, потирая руки.
— Вы, ребят, наверное, ошиблись. — Выпрямился, облизав разбитые губы. — Перепутали меня с кем-то?
Правый мой глаз видел плохо, вероятно заплыл.
— Нет, мы по адресу. — Кажется, шкафоподобному чуваку ужасно нравилось рассматривать мое изрядно помятое лицо.
— Не уверен. — Я отрицательно покачал головой. — Здесь какая-то ошибка.
В голове до сих пор не укладывалось, что такого могло произойти. Не могла же Нина отнести собаку хозяевам и все рассказать? Я ж ей ничего плохого не сделал, чтобы так поступить.
— А ты знаешь такого… — Здоровяк воздел глаза к потолку, вспоминая. — Тимофея Левицкого?
Мое сердце пустилось вскачь, понеслось прочь из моего тела, прочь отсюда, далеко, куда-то к океану, где обросло льдом и утонуло в пучине отчаяния. Я чуть не задохнулся и открыл рот, как дебил, не сумев даже скрыть своих эмоций.
— Значит, по адресу. — Усмехнулся шкаф и взглянул на часы.
— Я не знаю никакого Геннадьича, парни. — Сказал почти жалобно и громко сглотнул. — Отпустите, а?
— Красавчик! — Бугай сложил руки на груди и оценивающе оглядел меня с головы до ног. — Ты тачки дорогие угоняешь, а хозяев, значит, совсем не пробиваешь?
Нет. Над этим в последний раз работал Тим. В последний раз… Шестеренки в моей голове лихорадочно завертелись.
— Здравствуй, молодой человек. — Раздался скрипучий голос.
Я поднял голову. Дряхлого вида мужичок бесшумно вошел в помещение, сделал несколько шагов и остановился в паре метров от меня. Шкаф с шепелявым тотчас вскочили по стойке смирно и метнулись ко мне.
— Привет. — Дерзко ответил я.
А как по-другому? Передо мной стоял какой-то шут, настоящий клоун. Престарелый лысеющий колобок, щедро обработанный автозагаром, в цветастом шелковом японском халате, голубых тапочках на босу ногу и с чупа-чупсом во рту. Ладно бы, сигара, но он был, мать его, с чупа-чупсом! Петушила неощипанный!
— Ты узнаешь меня? — Спросил незнакомец, достав изо рта леденец.
Я инстинктивно нахмурил брови, и это легкое движение отдалось тупой болью во всем лице.
— А должен? — Усмехнулся, глядя на ряженого, который старательно строил из себя кого-то вроде крутого мафиози.
Тяжелая, как стрела крана, клешня здоровяка тут же чиркнула меня по лицу. Видимо, это был легкий тычок, но я едва не свалился на пол вместе со стулом. С трудом удержав равновесие, коснулся ладонью разбитого лица и тихо выругался.
— Скажи, чтоб быки твои меня больше не трогали, — попросил, брезгливо оглядывая бугая и его шепелявую подружку.
— А ты не борзей. — Глаза колобка сверкнули стальным холодом. Он сунул чупа-чупс в рот, покатал его там, затем хищно улыбнулся. — Пользуйся тем, что я пока ласков с тобой. — Сделал рукой какой-то жест, и шепелявый тут же прикатил ему кресло из-за барной стойки. Любитель женских халатов сел и положил ногу на ногу. — Так ты знал, у кого машину угоняешь?
— Какую? — Невинно пожал плечами.
— Уже забыл? — Он снова улыбался. — Вроде суток даже не прошло.
— А я вам что, паспортный стол, чтобы всё про всех знать? — Съязвил ему в ответ.
Шкаф сделал ко мне шаг, но удержался, чтобы не накинуться.
— Ладно, поговорим по-другому. — Мужчина навалился на спинку кресла. — Тачку ты угнал у меня. — Достал леденец изо рта и принялся разглядывать его на свет. — Автомобиль дорогой. — Вздохнул. — Ребята его уже вернули, но проблем ты мне доставил много. Отнял кучу времени, а оно нынче стоит не дешево.
— И?
Под ложечкой засосало. Похоже, у меня намечались реально серьезные проблемы.
Мужчина оторвался от изучения чупа-чупса и бросил на меня гневный взгляд:
— Смотрю я на тебя и думаю: и как же у такого балбеса ума хватило у моей охраны из-под носа тачку угнать?
— Значит, не балбес. — Пожал плечами я.
Он кивнул.
— Ты, наверное, не один действовал?
Я крепко сжал зубы, почти до скрипа. Тим, шкура, уже успел все свалить на меня.
— Вот ты молчишь, а ребята из гаража у… как там его? — Он обернулся к своим подчинённым.
— Шумахер. — Подсказал шкаф. — Слава.
Мужчина благодарно кивнул.
— Ребята из гаража у Шумахера быстро про тебя все рассказали. — Затем он замер и снова уставился на здоровяка с яйцевидным подбородком. — Что за Шумахер, вообще? Почему я про него не слышал?
Тот виновато улыбнулся:
— Шеф, он тачки не гоняет, у него типа сервис для своих.
— Поэтому мы его трогать не фтали, — вякнул шепелявый.
— А ты не перебивай, когда старшие говорят. — Дедуля в халате чуть не испепелил его взглядом.