— Ну ты же хотел опыт дуэлей…
— Дуэлей, на которые я согласен! — крякнул он.
— Ну откажись и уйди… мы же не заставляем…
Он скорчил морду, сложил брови домиком и очень злобно на нас посмотрел. Что-то буркнул, крякнул, пукнул, и, матерясь под нос, продолжил натягивать костюм. Мы с Максимом переглянулись и улыбнулись.
Ну вот… наша троица снова в сборе — снова бить плохих.
Мы все оделись и принялись ждать сигнала для выхода. Повисла тишина. Мы были уверены в победе, но всё равно волновались — не привыкли же к такому вниманию. Ну и поэтому просто молчали, нервно смотря на табло.
И перед выходом, за минуту до звонка, до начала дуэли…
Да. Я чувствовал, что надо им сказать, и самому выговориться. Нечто очень важное как для меня, так, возможно, и для моих друзей.
— Парни… — прервал я давящую тишину, — Хочу поделиться советом, который мне дал текущий ТОП дуэлянт, Вальтер.
Они на меня молча повернулись.
Раз уж мы постоянно ввязываемся в проблемы, а эти проблемы решаются здесь дуэлями, то они обязаны знать.
— Мы победим. Тут нет сомнений — мы слишком опережаем сверстников. И потому Вальтер советует… обрести всем нам особую философию. Философию сражения, — хмурюсь я, — Та, которая будет ограничивать. Принципы, которые сделают из вас монстра, потому что вы сами ставите себе преграды и учитесь их пробивать. Это как… талант находить проблемы и пробивать их головой. Если все вокруг пытаются нас сдержать, построить вокруг стены… то почему нам самим не тренироваться их уничтожать?
— Философия сражения? — они глянули друг на друга, — Это как, Миш? Какая?
— Это хороший вопрос, с которым я вам не помогу.
— А у тебя какая?
— Это… тоже хороший вопрос, — я нахмурился ещё сильнее и начал вышагивать, окончательно определяясь с мыслями, — Вчера, когда я слышал, как нас поливают грязью, когда увидел этих самоуверенных задохликов я… я не мог понять. Почему? Почему мы, люди сильнее, правильнее, добрее, круче — в принципе должны поливаться говном?
Друзья хмурятся. Чувствую, как напрягаются. Но я не останавливаюсь.
— И тут меня осенило, — щёлкаю пальцами, — Они же просто не боятся. Они не видели страха, они… глупы, — шепчу, — Да. Люди глупы. Большие и малые, все они… ну, они просто не понимают. И как считаете, станет ли та троица вновь оскорблять непопулярную школу, если мы их прилюдно размотаем? Да нет конечно! Это урок на всю жизнь! И я думаю… я считаю… — поджимаю губы, будто борясь с этой мыслью, — Да. Я думаю, что хочу их всех научить. Научить, что говном быть очень больно, а плохим быть очень страшно.
Друзья вскидывают брови и распахивают глаза.
— Моими врагами будут плохие. И я хочу сражаться с ними по-особенному. С особой философией. Принципом. Как и учил Вальтер, — сжимаю кулак, — Я долго думал над его советом, и вчера пришёл к ответу.
Что-то шепчет внутри.
Давай.
Скажи.
Громко.
— Я не буду оставлять и шанса. Уничтожение. Полное и безоговорочное, используя всё что есть, если понадобится, — мой кулак скрипит, — Философия Террора. Абсолютная сраная Доминация.
И звенит колокол.
Пора выходить на арену.
— Скёль, Хати, Йор, — щёлкаю я пальцами, и три моих фамильяра, двое из которых получили имя лишь вчера, быстро приближаются, — Пошли показывать мастер класс.
В тот же момент. Академия. Комната Иоганна.
Теодор зашёл в гости к своему верному другу, и уже как час они сидели здесь и обсуждали недавние события.
А если быть точнее, ничего кроме одного конкретного события Теодор обсуждать не хотел.
— Он и при мне показывал только силу, устойчивость и невидимость, — бормотал он, — Но это не может быть правдой! Не поверю! Есть что-то ещё… наверняка есть что-то ещё!
— Тео… с того момента, как Кайзер пришёл в Академию, ты только о нём и думаешь… — бормочет Иоганн, — Ты же на нём помешался!
— Потому что пока этот паразит рядом — я не смогу спать спокойно! И тебе бы не советовал, Иоганн, зная, насколько эта жадная скотина любит отбирать всё самое ценное!
Франш-Конте отвёл взгляд.
Ему это не нравилось. Ему всё это не нравилось! Чувство неправильного не утихало в нём ни на секунду, когда рядом появлялся Теодор. Образ мыслей друга, слова, планы… всё это было плохим и чуждым Иоганну.
Но Иоганн прекрасно понимал, что он был обособлен от общества долгое время, и может действительно не понимать в жизни. И быть может… Теодор прав? Быть может, Михаэль — то, от чего правда стоит избавиться? Какой-то эфимерный враг, что рано или поздно встанет на пути счастливой жизни?
«Что бы сказал брат…», — с грустью подумал Иоганн, — «Как же его не хватает…»
Главной опорой и учителем в жизни Иоганна был его брат — так же Иоганн. Но он погиб. Его убили. Отец молчит, хотя знает имя убийцы! Но он обещает рассказать, как только Иоганн-младший возьмёт проклятый меч под контроль, иначе…
С такой ненавистью к убийцам, мальчик просто достанет клинок из ножен и устроит бойню. Он никогда не простит тех, кто виновен в смерти брата.
«Ещё немного… Нужно тренироваться и дальше…», — Иоганн положил руку на ножны, и клинок ответил обжигающим жаром на ладони.
— Он записался на призыв… — всё бормотал Теодор, — Я там… пошаманил. Там должны были уже… да… там…
И тут… подумав о тренировках, о мести за брата, о проклятом клинке, что даст силу победить любого, он вдруг вспомнил…
Что его клинок ведь работает иначе, чем Миазма у Теодора.
Клинок Иоганна не развращает душу! Он сидит в ножнах, сподвигая себя достать, нашептывает, но по умолчанию — разум он не калечит. Он лишь берёт под контроль, если дать слабину!
Тогда как Миазма — это короткий меч постоянного воздействия. И что если…
Что если Теодор скрывает, обманывает и подделывает свои обследования, чтобы не показывать, что давно потерял контроль над Миазмой? Ведь все носители проклятых клинков уже давно научились видеть степень влияния артефакта, процент наполненности его энергией!
Вдруг…
Теодора уже давно и нет, и перед Иоганном не единственный друг, а проигравший носитель паразита?
— Тео… — тихо сказал Иоганн.
Теодор не обратил внимания.
— Т-Тео.
— Да что⁈ Я тут, я слышу. Что⁈ — резко обернулся ребёнок.
В его глазах вспыхнула ненависть. Не раздражение, а именно что-то темнее… хуже. Иоганн, только решившийся поднять эту тему, застыл.
Он с Теодором никогда не дрался, и даже никогда не ссорился! Только спарринговался. Да Иоганн в целом никогда ни с кем не дрался. И увидев такую ярость в глазах Теодора, вся смелость в Иоганне потухла.
Он боялся не драки — он боялся ошибиться и лишиться друга.
*Бип-бип*, — раздался звук телефона Теодора.
Он хмурится, достаёт его из кармана и, пару раз нажав и пролистнув, округляет глаза, при этом хмурясь ещё сильнее.
— Ч-что… ЧТО, ТВОЮ МАТЬ⁈ КАК Я ОБ ЭТОМ НЕ УЗНАЛ⁉ — зарычал он.
Иоганн хмурится, и Теодор показывает ему телефон. Это была прямая трансляция с арены. Как с одной стороны стояло трое неуверенных учеников подготовительной группы, а напротив из каменного прохода выходила другая троица.
Лёня, вокруг которого витали песчинки от волнений гравитации. Максим, чьё тело блестело от переливающегося тут и там хитина…
И Михаэль. Со змеёй на шее и двумя волками у ног: золотистым словно утреннее солнце, и тёмно-синим словно только опустившаяся ночь.
Глава 19
Арена. Общий план со стороны зрителей.
В этот раз ландшафтом была твёрдая прибитая галька, а размер арены превышал привычную, предназначенную для индивидуальных дуэлей. Именно такие дуэли и нравится всем смотреть. И потому куда удивительнее, что в таких условиях…
Сражаются дети.
Две группы по три ученика стояли по разные стороны. Вот они, только вышли.
В закрытом пространстве с молодыми людьми ты можешь быть уверен в двух вещах — все гарантированно друг с другом переспят, и все слухи гарантированно разлетятся. Академия была апофеозом такого пространства, отчего и логично, что о сути конфликта знали практически все.
Ну и неудивительно, почему здесь собралось так много, чёрт возьми, людей!
— Ой дураки… ой дуракииии! — хваталась Катя за голову, — Зачем он всё всем показывает? Какие волки? Куда он тащит мою Йорочку⁈ Она же ещё маленькая!
— Миша вперёд! Вперёд! — Суви скакала на месте и махала счастливо ручками, — Наши слоняры! Вперёд!
— Да сядь ты! — Катя насильно придавила её к сидению.
То, с каким интересом и рвением все ждали начала битвы, Катю, честно говоря, напрягало. Ну как так можно⁈ Девочка привстала и, на очередную фразу старшака «Ну когда там мордобой», не выдержала.
— Они же всё ещё дети! Все так хотят посмотреть, как малолетки друг друга колотят⁈ — она почему-то злилась, хотя даже близко в потасовке не участвовала.
— Эм… ну да? — компашка парней с чипсами и хот-догами на неё недоумённо посмотрела.
— Варвары! Миреска, переверни им пиво!
И пока феечка устраивала хаос за спиной, Синицина повернулась обратно — на Суви.
На месте которой теперь сидела грёбанная Лунасетту.
— Сколько народу собралось на драку детей, ха-ха! Забавно, да? На взрослых вот столько не ходят. Если сейчас он столько проблем собирает… то что дальше будет? — с улыбкой произнесла она, — Интересный мальчик, правда?
— Т-ты? — Катю сейчас кондратий хватит, — Где Суви⁈ Куда ты дела коротышку⁈
— Никуда. Я же ей и была всё это время, — удивлённо распахнула глазки Лунасетта.
У Кати дёрнулся глаз. Князева же никак не реагировала, будто только что не произнесла самую абсурдную вещь за всю Катину жизнь. Будто и шутки здесь нет. Будто и серьёзно всё.
Эм…
— Я тута, — послышался тоненький голосок.
Катя оборачивается и видит Суви с пакетом попкорна. Карамельного.