о дальше?
— Проходи, Михаэль, — меня вели по императорскому дворцу, — Можешь выбрать любую комнату, но мы предполагали, что тебе нужна не самая большая и не самая маленькая. Просторная и с красивым видом, — говорила мне служанка на немецком, — Так что взяли ответственность выбрать самим.
Я недоумённо на неё смотрел, таща рюкзачок и сумку:
— Что, мы типа закроем глаза на то, что меня пытались похитить ваши⁈ — недоумевал я, — Думаете, вот так прощу⁈
— У тебя в комнате уже установлены все лучшие приставки и все игры на них.
— Я прощаю, — благосклонно киваю я.
Это та самая женщина, которая перешёптывалась с Эскофье, когда та хвасталась, что появился наследник Германии. Обычная такая, взрослая, уже в возрасте служанка. Наверняка она ещё моему отцу подгузники меняла.
— Эх, и всё же правда… — говорит она с улыбкой, когда мы подходим к моей комнате, — Вы так похожи на своего отца и бабушку.
А, ну вот.
— Бабушка?.. А какой она была? — спросил я, понимая, что эта служанка — мой путь к прошлому.
— Ваша бабушка для вашего деда то же самое, что ваша мама для вашего отца. Они… — этот разговор явно давался ей тяжелее праздной беседы, — Что ваша мама, что бабушка — это то, что «приземляет» Вильгельма и Марка. Это их человечность, — вздохнула она, — Вильгельм свою человечность чуть не потерял.
Мы наконец доходим, и она открывает дверь.
— Проходите, располагайтесь. На тумбочке есть телефон, там инструкция. Не стесняйтесь обращаться — всё будет по вашему первому слову. Вильгельм сейчас разбирается с вашим похищением, скоро явится лично. Если есть вопросы, звоните. Я, как самая опытная, приставлена к вам. Также на время вашего нахождения здесь у нас всегда работает Эскофье — лучший повар мира. Так что сладости и еду тоже просите.
— Тогда я хочу… хм-м… гм-м… — задумался я, — Хочу дуб и шарики из подшипника! — сказал я с тупой мордой.
Бедная уже седая женщина с чепчиком на голове молча на меня посмотрела и недоумённо моргнула:
— Что просите?..
— Дуб хочу. Дерево. Хрумк-хрумк. И подшипники — шарики маленькие, которые как семечки глотать можно. Я бы, конечно, берёзоньку попросил русскую, она самая вкусная… ну, кроме Иггдрасиля. Знаете Иггдрасиль? Мировое древо, тоже очень вкусное! Но я его с собой взял — он из бабушкиной ляшки. Но берёзоньки у вас наверняка нет, вы же нерусские, так что принесите мне просто дуб. Можно лакированный, кстати. Особый привкус, интересный, как у чипсов.
— То есть…дуб? Просто дерево. И металл, подшипники, шарики?
— Ну да, да, как-то так.
— Ясно…
Мы друг на друга посмотрели. Она всё ждала, что я рассмеюсь и скажу, что это шутка.
Нет. Не шутка.
— Эм, господин Михаэль, я, эм… — она явно не знала, что на это ответить, — Я не думаю, что у нас на кухне есть…
— Эй, вы сказали, что у меня будет всё, чего я захочу! Вообще, я здесь гость!
Ну, вы у меня тут все попляшете. Похитить меня Вильгельм решил! Что, сволочи, принудили меня к двустороннему проживанию⁈ Теперь терпите! Ха-ха, я вас всех так надрессирую!
— Вы же вредничаете, да? — вздохнула служанка.
— Ну конечно, — киваю я.
— Что ж, тогда принесём мы вам лакированный дуб и подшипники. Что-то ещё?
— А погулять можно?
— Нет, сначала вам нужно поговорить с Вильгельмом. Всё же вы должны понимать, что есть ряд строгих правил…
— Бла-бла-бла-бла, — закатил я глаза, — Да-да, отец предупреждал. Вильгельм — это синоним слова «правила». Всё, понял. Дождусь его.
— Большое спасибо, — она искренне выдохнула.
«Но не настолько же я тиран», — подумал я, заходя в комнату.
Ну, собственно, вот и всё — я официально приехал в Германию, к своему деду. Благо в целости и сохранности — больше на нас не нападали, похитить не пытались.
Можно сказать, гощу на даче. Каникулы.
«Мда-а…», — почесал я голову, заходя в ближайшее на две недели жильё.
Ну, когда сказали «не сильно большая комната», я думал будет ну как моя в российском поместье, то есть хорошая такая, приличная, роскошная комната. А это что⁈ Двушка в центре Москвы⁈ Ё-моё, да я же здесь заблужусь, я же дурак!
Ё-моё, зачем здесь отдельная столовая⁈
Я начал по ней шагать и разглядывать. В целом это было очень приличная, явно королевская комнатушка, выполненная в классическом стиле. Дерево, дерево, дерево, ещё раз дерево. Ощущение, будто я в той самой императорской спальне из музея, только с телевизорами, приставками, да и в целом обновлённым интерьером.
Ну, роскошно, прикольно, ладно. Правда, слегка стерильно и приторно. Здесь явно строили по желанию Вильгельма — прямо-таки чувствуется его строгий имперский дух. Но на мой взгляд уюта здесь недостаёт. Я как в музее! Сюда бы, например котика прикольного такого, милашно…
— Уа-а-а! — заорал я, когда из-под кровати выполз… лысый кот!
Твою мать, настоящий в натуре лысый кот! Точно такой же, как у меня.
— Бингус⁈ — задрал я бровь.
Он выглядел точно так же, был точно такого же размера, и глаза у него точно такие же огромные! Какие-то сатанинские.
Но это не может быть Бингус! Бингус у нас живёт! Я думал, такой уродец — уникальный на весь мир. А их оказывается два. Куда больше-то? Что дальше? Третий⁈ Мир не выдержит такого кошмара!
«Ё-моё, наличие такого чудища в доме — это что, семейное?» — почесал я голову, смотря как лысый кот со всех ног сиганул в окно, и скрылся в имперском саду.
— Мда… — вытягиваю губы.
Я скинул рюкзак, прыгнул на кровать и начал оглядываться, от безделья болтая ногами.
Пу-пу-пу… пу-пу-пу…
Пу-пу…
Пу…
Чота скучно. Будто бы хочется пойти погулять и покошмарить дворец.
Я спрыгиваю с кровати, достаю бабушкину деревянную ляшку и, закинув её как леденец, открываю дверь. И тут же ей чуть кого-то не сшибаю!
— Уоу! — человек резко отпрыгивает.
Ого, хорошая реакция!
— Упс, простите! — я говорю хоть и с акцентом, но на хорошем немецком, — Не ушиб⁈
Я высовываю голову как суслик. Погоди… да это же ребёнок! Я чуть пацана не сбил! Возраста примерно моего — в какой-то кадетской форме. Шатен, но не как Максим, а более светлый — персиковый.
«Рой, анализ»
«Плечи широкие, предплечья рельефные. С учётом возраста — явно в спортивной форме. Лицо выражает недоумение. Явный выброс адреналина и кортизола»
— Нет… не ушиб, — бормочет он так же с акцентом, наконец расслабляясь и выходя из полубоевой стойки.
Тоже иностранец?
Я снова оглядываюсь. Шагал один. Странно. Что тут дети забыли⁈ Тут только взрослым ходить можно! То есть мне.
Причём гнева я от него не ощущаю — он просто банально перекакался от двери.
— А ты кто? — продолжаю допытывать явно нервничающего пацана.
— Иоганн. Сын Иоганна.
— Ясно… я Миша… — задираю бровь на скудную фантазию его родителей, и продолжаю оглядываться из-за двери, — А тебе чё, можно ходить по дворцу?..
— Можно.
— А мне нет…
— …
— …
— …
— А ты не самый разговорчивый, да?.., — покосился я на него, и лишь сейчас заметил кое что, — У тебя чо, меч на поясе⁈
И лишь сейчас он приходит в себя, распахивает глаза и резко отходит, кладя руку на ножны! Вторую же он выставил вперёд, будто пытаясь… меня не подпустить. Хотя я даже не шевелился.
— Какой-то ты нервный, — заметил я.
— Меч… артефактный. Не стоит его касаться. Только я… могу, — он явно мало общался с людьми.
— О, знакомая тема, — хмыкаю, — У меня трезубец такой же. Никто не может его поднять! Только я! Ну, правда ещё один мужик… но он чёрт. Ну типа буквально. Да и в переносном тоже.
— Тре… зубец?..
И вот сейчас… только СЕЙЧАС он проявил хоть какой-то интерес к моей попытке найти здесь хотя бы приятелей. Он впервые ответил не как неуверенный в себе биоробот, а как… ну, человек. У него появилась эмоция.
— Ага! Крутой! Из кости! Время останавливает!
— Время?.. Невозможно, — хмурится он.
— Он ещё… лазером стреляет! Ледяным лазером смерти!
— Невозможно, — он всё больше хмурился.
— Не-не, правду тебе говорю! Ты что, мне не веришь⁈ — казалось, будто я пародирую Зайку, — Так он ещё… с разумом! Там их почти семьсот! Семьсот разумов! И все они стреляют разным лазером. Да-да-да! — а сейчас моими устами сказала Катя.
— Невозможно! — он ОЧЕНЬ сильно нахмурился, резко развернулся, и как солдатик сердито пошёл дальше, — Ерунду какую-то собираешь. Не бывает такого.
Пха-ха-ха-ха! Он с ТАКОЙ серьёзной миной слушал всю дичь, которую я втирал! И я уверен, что он и сам не уверен, вру я или нет. Скорее, он боится в это поверить, а потому убежал.
«Гы-гы, забавный челик», — я возвращаюсь в комнату.
Ну, по крайней мере, мне есть кого тут покошмарить две недели. Может подружимся?
Глава 11
— Здравствуй, Михаэль, — говорит Вильгельм, — Извиняюсь за столь долгое отсутствие. Пришлось разбираться… сам знаешь с чем.
— Да, к сожалению, знаю не понаслышке, — хмуро смотрю я на деда, заходящего в кабинет, — И ведь кто виноват⁈
— Безусловно, мы. Кто-то крайне хочет нас всех поссорить. И мы пока в процессе выяснения. Ну впрочем, это уже наша проблема.
— Нифига себе, «ваша», — покосился я.
Вильгельм строго на меня посмотрел.
— А что? — я же сдаваться не собирался, — Что вы мне сделаете? Я милый внук.
— Миша, это некультурно напоминать двадцать раз об ошибке, когда ошибившийся уже это признал. В конце концов, ты в гостях! Я хочу, чтобы твоё пребывание здесь прошло как можно лучше, — он сложил пальцы в замок и внимательно на меня посмотрел, — Во-первых, спасибо, что приехал. Честно говоря, я думал, что добровольно ты сюда не отправишься.
— А если бы так и было?
— Тогда бы снова тебя похищали.
— Да ну ё-моё, — махнул я руками.
— Пока что ты здесь на две недели и первое время займёт бумажная волокита: нужно сменить твой статус и подготовить тебя к поступлению в академию. Благо, текучка там хоть и небольшая, но частая — каждые полгода можно поступить или наоборот вылететь с позором. Так что сильно закон мы не нарушаем.