Только вдвоём. В спальне, где при желании никто не узнает, что здесь произошло.
Это… уже всё идёт далеко не к шутке.
Эскофье была в паре шагов, и всё так же продолжала держаться с грациозностью лучшего в мире повара, элегантно держа поднос на одних лишь пальчиках. На нём стояло два бокальчика с жидкостью синего цвета. Приятного такого, морской волны.
— Попробуйте, — улыбается она.
«Рой, если там подмешан афродизиак, мы ведь его нивелируем?»
"Ну, по крайней мере, мы об этом узнаем.
«Это вообще погоды не сделает…»
Я выдыхаю:
— Ладно, давай. Попробую.
— Можно составить компанию? — улыбается она, — Мне тоже не спится. Доппинг бы в этом не помешал, ха-ха!
— Да, конечно, — я пытаюсь не подавать виду.
— Спасибо, мой милый Михаэль. Я присяду?
Да ё-моё! Ну конечно. Конечно же, ты хочешь присесть рядом!
Я киваю.
— Спасибо.
Она улыбнулась и села на кровать. Веса у неё было побольше, и потому я отчётливо ощутил, как прогибается мягкий матрас под телом взрослой зрелой женщины.
Аромат душа. Вес на матрасе. Её близость.
Всё это складывается. Воображение сходит с ума, совмещая все картинки. Матрас… голая девушка… близость…
«Ох, плохо. Плохо-плохо-плохо!»
Я прекрасно понимаю, какие чувства у меня начинают разгораться. Как легко, оказывается, ломается решительность и воля!
«Пользователь. Похоть вновь активировалась.»
О да, я прекрасно это чувствую! А ведь до этого я вообще не ощущал от неё побочных эффектов! Ни одного! Я думал, что она даёт мне только силу!
Но, боги, как же я ошибался. Как же легко мне сейчас стать безмозглым животным.
Если другие дети в моём возрасте ещё не так ведомы, то я же буквально носитель греха! И вот настало то время, когда я прекрасно понимаю, почему Похоть — это именно грех.
Все заветы родителей, все просьбы Вильгельма и мои принципы — всё это идёт к чёрту. Вся моя личность прогибается под вожделением.
— Ну, за тебя, Михаэль, — поставила она бокальчик, чтобы чокнуться, — И за наше плодотворное и… тесное сотрудничество!
И она медленно и аккуратно обхватила трубочку пухлыми розовыми губками, смотря мне прямо в глаза. Её взгляд был одновременно и невинным, как у милой святой девочки, а с другой — хищный, завлекающий, как у зрелой, сексуальной женщины. И когда она убедилась, что смотрит мне прямо в глаза, лишь тогда она начала медленно посасывать трубочку.
Я понимал, я прекрасно понимал, что всё это намеренно!
Но как же… тяжело… от этого отбиваться. Женщина улыбнулась, обнажая белоснежные зубки, держащие трубочку.
«Пользователь, в напитке содержатся феромоны. Но есть хорошая новость — они на вас не действуют.»
«Почему же?»
«Потому что уровень вашего сексуального вожделения выше, чем уровень, запускаемый этим коктейлем. Он уже ничего толком не привнесёт.»
Моё сердцебиение ускорялось. Геном, который до этого молчал, будто действительно проснулся от долгого сна. Я никогда его не ощущал! Гнев, Справедливость — с самого начала!
Но Похоть я слышу впервые.
Становилось душно и жарко. Мысли наполняли голову.
А что, если поддаться? Ничего же не произойдёт. Никто же не узнает! Из-за особенностей тела я ведь действительно что выгляжу, что ощущаю себя взрослее. И что плохого в том… чтобы немножко повзрослеть?.. Эскофье ведь не получит надо мной контроль, верно? Ей ведь ничего не удастся, ведь я это прекрасно осознаю!
И… почему бы…
Не воспользоваться глупой наивной добычей, что сама засунула свою шею в мою пасть.
— А-ах…
Я услышал стон. Он был столь неожидан, что слегка вернул меня в реальность, отчего я ощутил теплоту на своей ладони. Я хмурюсь, смотрю на руку вниз и понимаю, что моя рука… лежит на бедре Эскофье.
Не знаю как! Я не заметил, как моя рука двинулась сама по себе! Но… чёрт возьми, я держу Эскофье за ляжку. Я ощущаю материал её чулков, я ощущаю, насколько же тёплое и упругое у неё тело!
И невольно, теперь уже осознавая, но при этом не контролируя, я двигаю рукой чуть дальше, заводя руку во внутреннюю сторону её поджатых ног.
И до этого она сидела нормально. Она всё контролировала, ведь была здесь хищницей. Но как только я завёл руку внутрь её бедра, девушка тут же свела ноги вместе, прижимая мою ладонь с двух сторон! Я почувствовал, как по её телу пошла дрожь, с её губ сорвался протяжный выдох…
— Михаэль, у тебя такая приятная кожа. Я даже… — она задышала чаще, — Не ожидала.
«Пользователь, Геном генерирует энергию, которая передаётся через ваши касания. Как минимум, вы способны доводить объект до того же состояния, в котором находитесь сейчас.»
Я ещё больше пришёл в себя и попытался ощутить течение энергии через меридианы. И да, действительно, я ощущаю, как поток идёт через руку и словно паразит проникает в женское тело!
Эскофье отводит бокал от рта и прикусывает нижнюю губу, смотря мне в глаза:
— Мой господин, а вы ведь знаете, что мне приказано выполнять все ваши просьбы?.., — прошептала она, никак не комментируя и не убирая мою руку с её бёдер.
В то же время жар её тела ощущался всё сильнее, горячее дыхание становилось громче, а краска заливала лицо. До этого ничего такого не было. До этого она притворялась!
Но сейчас её притворство быстро ломалось.
Если раньше ей было достаточно соблазнить, то теперь продолжение желает и она:
— Вы действительно куда старше своего возраста и облика. Оно и не удивительно, ведь вы наследник самого Императора! В ваших генах течёт могущественная, горячая кровь, — она наклонилась, шепча мне на ухо, — И мне кажется… вам от меня требуется не только вкусная еда? Мне кажется… у вас есть и другие просьбы, которые я, невинная служанка, должна выполнять… — всё ещё не касаясь меня губами, она положила руку мне на грудь, начиная чувственно поглаживать, — Что моему господину нужно от его послушной девочки?..
Это предел. Всё накалилось до крайности.
Я ребёнок. Это незаконно. Но ей плевать. Я забыл, что я буквально повелитель всей Похоти, и моё касание, если его не контролировать — опасно. Но Эскофье и правда уже плевать. Она жаждет меня. Она возбуждена. И то, что это напрочь неправильно — её уже не интересует.
Я чувствую её дыхание, вижу её взгляд в мои глаза, и чувствую как она поглаживает меня по груди. Моя рука всё ещё между её бёдер, и я буквально ощущаю, насколько горячим стало её тело.
Она на пределе. Ещё немного, и она даже спрашивать не будет! Её сдерживают лишь остатки рассудка — лишь из-за них она не примыкает губами к моей шее и не опускает руку ниже.
Но это вот-вот случится. Её пальцы медленно скользят вдоль моего живота, а горячее дыхание всё ближе к коже.
И ведь… я тоже этого хочу. Мы одни. Вдвоём. Моё тело позволяет это сделать, а психика не сломается. И никто… никто об этом не узнает.
От чего я отказываюсь? У этого нет минусов. Я просто… лишаю себя ночи с прекрасной, жаждущей меня девушкой.
— С чего мне начать… мой милый господин?.., — прошептала она, касаясь губами мочка моего уха, — Что вы хотите, чтобы я сделала первым?..
— Я хочу… — шепчу, разворачиваясь лицом к лицу.
— Да?.., — она приближает голову, готовясь к поцелую.
— Чтобы ты…
— М?..
— Пошла отсюда нафиг, — я схватил её за лицо и начал отодвигать.
Я достаю руку из её горячих бёдер, слегка отталкиваю её приблизившееся уже практически вплотную лицо, и спрыгиваю с кровати.
— М-м?.. М? Что? — она проморгалась, — В смысле?
— В прямом. Отстань. Не хочу. Иди.
— Х-ха? Ха⁈ — судя по громкости, она РЕАЛЬНО шокирована, — П-погоди, погоди, это часть игры? Может мне переодеться? Или можем в моей…
— Да нет! Не можем! Ты издеваешься? Это неправильно! — я выдохнул и потёр лицо, — Это же абсурд! Мне восемь!
— У восьмилеток нет этого! — она указывает мне на пах.
— Нет, нельзя. Нельзя, — хмурюсь, топая ногой, — Это плохо. Это неправильно! Не сейчас, не в этом возрасте. Мама воспитывала меня иначе. И… и нельзя, меня там ждут!
— Ми-и-илый мой, — улыбнулась Эскофье, — Ну я же вижу, что ты хочешь. Что плохого в одной ночи⁈ Ты ведь… хочешь повзрослеть? Я могу тебя научить. Для других! Они будут только рады, — подмигивает француженка, — Поверь, и ты будешь очень… очень доволен, — шептала она, — Я сделаю всё…
— Сделай, пожалуйста, выход отсюда, — вздыхаю, — У меня не должно было быть Похоти, значит и не должно быть такой реакции! Как сама появится — там подумаю. Сейчас — это всё ужасно непра…
— Пха…. Пха-ха-ха-ха-ха! — и тут я услышал звонкий смех.
Я поднимаю взгляд, и вижу как Эскофье заливается двоящимся смехом. Хмурюсь, ещё не понимая, что здесь не так. Что-то явно изменилось. И очень резко.
Но не понимал я вплоть до того, пока она не открыла глаза.
Они стали вишнёвыми.
— Ой, ну вы гляньте на моего похотёночка! Он впервые в своей жизни испытал истинное возбуждение! И… он сдержался! Он правда сдержался! — её голос так же изменился, — Ну надо же. Как ми-и-ило. Мамочка его иначе воспитала, и девочкам он своим верен. Ну какой ты муси-пусичек, ну я прям не могу!
Я с шоком смотрел на Эскофье. А если точнее…
— Асмодея?.., — не веря прошептал я.
— Тада-а-а! — она подскочила, — Скучал, сладенький?
— К-как ты…
— Ой, ты думаешь я, сама Похоть, не могу смотреть глазами людей в похоти? Как видишь — могу даже вселяться! Так, что тут у нас, — она с интересом отодвинула облегающий фартук, — О, беленькое! — отодвинула ещё что-то, — О, розовенькие! Хех, классика блондинок, — Люксурия сжала грудь, прикусывая губу, — М-м, какое прелестное тело. Миниатюрное, с упругими формами. Прелестно, — облизнулась девушка.
Беленькое… розовенькие… о чём она…
А.
Чёрт. У блондинок такое?.. У всех? Даже…
— Так, хватит! — я замотал головой, прогоняя мысли, — Что ты тут забыла⁈ Это твоих рук дело⁈ Я знаю, что ты этими руками делаешь!