— Ура-а-а! – этому я обрадовался даже больше, чем награде от губернатора, - Наггетсы и шарлотка, уо-о-о!
Ну что за чудесный де-е-е-ень!
*****
Этой же ночью.
Кладбище. Первая могила. Разрытая.
Безымянный кусает пробку у бутылки рома, резко её откупоривает и льёт алкоголь прямо на крышку гроба.
Бах! Запечатанный столетия назад саркофаг резко распахивается, крышка отлетает в воздух и с грохотом падает на надгробие какого-то бедолаги.
Белый скелет с чёрным цилиндром пафосно лежал, закинув ногу на ногу, одной рукой держал суккубу за ягодицу, а второй покуривал жирнющую сигару.
— А я смотрю ты здесь не скучал, да? – пробормотал Безымянный.
Скелет убирает цилиндр с лица и смотрит в ответ. На секунду он замирает, и сигара начинает медленно тлеть между его отполированных зубов.
Но продлилось это не долго – Барон долго думать не привык.
— Ха-а-а-а, какие люди! И ведь реально люди! – засмеялся он вполне энергичным, живым, но прокуренным голосом, - Ты что, реально пришёл меня спасти?!
— Как ты поймал «Безымянное» и показал Люциферу, так я открываю твой саркофаг. Мы квиты, Барон. Но…, - он оглядывает проснувшуюся красивую девушку, лежащую на груди скелета, - Суккуба и сигара? Серьёзно? Тебя-то так-то запечатали и наказали.
— Ой, ну и что? Мне здесь скучать?! Что за жизнь без веселья? Рутина – смерть души! Алко вот только нет…
Безымянный молча кидает бутылку рома в руки скелету. Были бы у того глаза – засияли от счастья.
— Да ты-ж мой свет в этой жопе подземного мира, - Барон был доволен, - Где мы? Какой век?
— Двадцать первый.
— Двести лет потерял?! Сраный Тэос! Всё из-за него! Так, дорогая, шуруй, - он начал отпихивать суккубу, - Но передай подругам, чтобы в ближайшие лет пятьдесят были свободны.
— Хорошо, сладкий, - суккуба чмокнула скелет в скулу и осыпалась лепестками роз, отправляясь обратно в Ад.
Скелет резко поднялся, его кости затрещали, а с сигары упал пепел. Он протяжно затянулся, и дым прошел сквозь его рёбра. Но затем Барон отпил ром, и вот он уже куда-то исчез во рту Барона.
— Ты как, кстати, меня нашёл? - спросил скелет.
— Пацан один помог. А там в книжке вычитал.
— Пацан?
— Ага. Интересный. Без руки ещё.
— Без руки?! – это Барона очень впечатлило, - Так чего мы сидим?! Почему мы ещё здесь? Каждой твари по паре, зуб за зуб, и на каждую сиську – по ладони. А он – и без руки?
— Ему максимум шесть…
— Пора! Да я его должник! Надо ему помочь.
— Не надо.
— Надо-надо, - вылазил скелет в цилиндре.
— Ох…
Глава 6
*****
На следующий день. Утро. Огромный спортивный зал.
Леонид Морозов тяжело дышал. С его носа капала кровь, костяшки онемели, но чувство, что сейчас горело в груди, оправдывало всю боль, испытанную на ежедневных тренировках.
— Победитель среди детей до десяти лет – Леонид Морозов! Первое место! Чемпион по универсальному немагическому бою!
Судья поднял руку Морозова, а его оппонент, высокий десятилетний мальчик, не сдержался и заплакал.
Тяжелая медаль на шее придавала лёгкость душе и телу. Чемпионство грело душу. Навыки заставляли кулаки чесаться, а гордость, что он победил врага на три года старше, укрепляла его уверенность в себе!
Мальчик, выросший в детдоме, пробудивший магию ещё в садике, с первых осознанных дней вкусил основное, как ему кажется, правило в мире – правило сильного.
Его били. Над ним пытались издеваться. Но главное… то же делали и с его сестрой.
Поэтому правило у него одно – либо ты, либо тебя. И любой косой взгляд должен пресекаться. Только так можно выжить детям, которые никому не нужны. Только так он защитит семью.
Если станет сильнейшим и подогнёт под себя всё. Так его учили, так он запомнил.
Так оно и будет.
*****
Пух!
Этот звук ни с чем не спутать. Я слышал его много раз и, честно скажу, хотел услышать ещё.
Телепорт Баала.
Я поворачиваюсь на хлопок, и вижу его. Кота. Ободранного, хромающего, с подтёкшими глазами. Очень больного, обычного чёрного кота. Мне даже… как-то жалко его стало.
— Господи, какой ты страшный, - почему-то первое, что я сказал, - Баал! Где ты был?! Я так-то ждал!
— Я восстановил себя из единственной капли крови. Удивительно, что я вообще очнулся, без домена-то, - сказал он очень слабым, но ухмыляющимся голосом, - Мне сказали, что у вас сегодня операция. Рука, да?
— Ага…, - я сел на кровать и посмотрел на свою культю, - А потом школа.
— Сильно хотите? В школу?
— Очень…, - пробормотал я, - Видео смотрел… ну, в интернете. И завидно.
— Не переживайте, скоро пойдёте. Я нашёл силы, чтобы пожелать вам удачи. Да и тоже увидеть хотел. А то после всего…, - он замялся, а потом вздохнул, - Простите, что так вышло.
— Да ладно. Оба дураки.
— Мдам… оба, - снова хмыкнул он, - Когда в школу пойдёте, я… поучу вас чему-нибудь. Как извинение. Вы же хотели, чтобы я поделился своей магией?
— Д-да! – закивал я.
— Значит поучу, - улыбнулся котяра, - А пока – нам обоим стоит восстановиться. Удачи вам.
Кот исчезает в телепорте, а в мою комнату заходят родители. Все собраны. Все готовы.
Пора.
День икс.
Не пить. Не есть. Проснуться в такую рань, когда я никогда не вставал. И затем – прописаться в палате.
Волнение чувствовалось везде. В каждой детали. Палата. Запрет на еду и воду. Медицинский халат. Суета медсестёр. Вот честно, если бы меня по башке стукнули и потащили приделывать руку – я бы меньше волновался!
В палате были все. Говорят, операция недолгая, так что меня дождутся. Вот и пришли.
Мама. Папа. Прадедушка и прабабушка. Вся семья.
— Хорошие новости, - зашёл Альберт, - Не перестану хвалить твой регенерирующий фактор, Михаэль. Эксперименты с твоими клетками показали, что руку можно отрастить за одну операцию.
— То есть, у меня сегодня будет рука?!
— Мы постараемся, - улыбнулся он, - Ну если не сегодня, то завтра, край после. Не страшно. Бате твоему подольше отращивали.
— Я… сегодня хочу, - пробубнил я, сжимая пациентский халат, - Я в школу хочу… к Максиму…
— Мы постараемся, Михаэль, - вздохнул Альберт, - Давай, настраивайся. Скоро зайдём.
И он ушёл, оставляя меня с семьёй в палате.
Мне предстоит операция. Серьёзная операция, отращивание полностью дееспособной руки! Мне. Ребёнку! И да, я пережил уже достаточно для своего возраста, но такое – впервые.
— Сынок, не волнуйся, - батя, как всегда, похлопал меня по плечу, - Ты ребёнок, у тебя особая процедура.
— Зато скоро будешь с ручкой! – мама, как всегда, искала позитив, - И в школу пойдёшь! К Максимке! Его мама говорит, что он скучает. Дети тебя потеряли.
Я улыбнулся.
Да… как можно понять – я мечтаю о школе. Максим мне многого нарассказывал. Про поездку к пингвинам, про бассейны, про зоопарки. Скоро поедут в детский лагерь, в лес! На ёлки смотреть. Грёбанные пингвины, вы можете себе представить?!
За неделю в аду я научился ценить детство. Остался последний рывок.
С этой мыслью я начал выдыхать, а мандраж потихоньку успокаивался. Меня смущал дедушка. Он сидел и хмурился, и даже не говорил какой я хороший и смелый! Это же заметила и его жена.
— Сева, ты чего? – спросила она.
— Да смущает меня вчерашний инцидент…
— Всё же хорошо прошло.
— Плохо, что он случился именно сейчас. После Безымянного и перед рукой, - нахмурился он.
Да, на самом деле подозрительно. Теперь понятно, что та дылда если и не Безымянный, то точно должен ответить на пару вопросов! Теперь точно – его надо ловить!
Но операция?.. Деда думает, что и в неё вмешаются?
Отец неожиданно поднимается, зовёт с собой Василису, и они выходят из палаты. Мы недоумённо переглянулись. Мама недоумённее всех.
— Чего это они? Пойду нос засуну, - поднялась она и тоже ушла.
Мы остались с дедушкой. На немой вопрос что происходит он лишь пожал плечами. И вот мы, два ребёнка, остались наедине.
Самое время для…
— Деда, ты говорил, поможешь мне с Грехами, - тихо сказал я.
— После операции, Мишутка, - кивает он, - Похоть на тебя не сильно влияет, ты ещё маленький, тебе банально повезло получить такой грех в таком возрасте, где ты растёшь вместе с ним. Но вот Гнев…, - нахмурился он, - Мы с Василисой говорили на эту тему. И нам обоим кажется, что… в прошлой жизни ты был злым.
Я вздохнул.
Да так оно и есть, чё. Наверняка.
— Гнев может тебя сожрать, и сожрать легко. Поэтому, как только он пробудится, ты обязан сказать мне, ясно?! – он посмотрел мне в глаза, - Я клянусь, я сделаю всё, чтобы ты обуздал этот грех.
— Х-хорошо! – закивал я.
Он удовлетворительно кивнул, выдохнул и уже хотел что-то сказать про Похоть, потому что вчера эта тема не поднималась хотя очевидно, я активировал Грех! Но дверь открывается, и сюда вваливается толпа. Врачи, медсестры с кушеткой и остатки моей семьи.
— Василиса и Марк будут находиться рядом на случай ЧС, - поясняет Альберт, - Давай Михаэль, укладывайся. Пора.
Медсёстры мне улыбнулсь, и все замерли, ожидая, когда я лягу на кушетку.
Всё.
Вот теперь точно пора.
— Ну… погнали, чё, - выдыхаю и ложусь на кушетку.
Василиса и Марк выходят следом за Альбертом. Медсестра берёт кушетку, я слышу пожелания удачи и…
Меня покатили. По длинным коридорам, под больничными лампами. Волнение накатывает, сердце стучит. Но когда мы заезжаем в операционную, а бабушка с отцом меня покидают…
Всё мигом успокаивается.
Бежать некуда. Я уже тут. Так чего волноваться?
— Вху-у-у…, - я протяжно выдыхаю.
— Не переживай, милашка, у нас лучшие врачи, - улыбнулась молодая медсестричка, - Уже завтра будешь бегать.
Девочки ко мне как всегда с нежностями. Неужели Похоть так влияет? Или Катя с мамой правы, и милашкам всё и сразу?..