— Сын ты что… — мама всё шире раскрывала глаза от шока, — Ты предлагаешь… их обмануть? Чтобы что, стать богом?
— Обман?.., — хмурюсь, — Да, это плохо. Нельзя обманывать.
И тут я поворачиваюсь на ту, кого утром увидеть вообще не ожидал — белую кошечку с крутой шубкой из клубящейся тьмы.
Аура была там по одной простой причине — Юстиция на неё наругалась, что она не выполняет свою работу. И она увидела, как я забиваю того тёмного призывателя как свинью паршивую!
Я не убил! Нет. Мама бы ругалась! Но покалечить… о-о-о, этот уродец пострадал нехило! Ещё бы. Людей чуть не убил, здания снёс, и мою Йорочку ударил!
И вот, Аура тоже с нами. Сидит, слушает. И на немой вопрос она ответила однозначно:
— Свод небесных законов предусматривает наказание за обман, да, — сказала кошечка, — Нельзя выдавать себя за другого и этим пользоваться.
— Вот! — сказала мама, — Тогда…
— Но ведь Шивы… же и впрямь не было. За кого себя выдавать? Это лишь история. Личности — не было, — сказала Аурелия, будто насильно вытягивая из себя слегка секретную информацию.
Мы замолчали.
Грёбанный Барон ещё тогда поселил во мне эту мысль. Что если крыс станут миллиарды? Что если люди увидят во мне нечто больше, чем сильного человека?
Что если так и есть?
С Апофеозом я буду знать, куда бить конкретно, чтобы эта вера была катализатором и подпиткой. С крысами же сработало. Почему не сработает с людьми?
Я… могу стать богом. А если не полностью, то…
— Я могу приблизиться к богоподобию, — тихо сказал я, — Никого не обманув, не совершив зла. Просто быть собой. И если другим нужно убеждать людей верить, то мне… хах. Мне повезло, — хмыкаю, — Так сложилась моя удача.
Взрослые задумались.
Аура никак не комментировала мои планы — по идее, и не должна, даже если и хочет. Она вообще здесь наблюдатель, напомню.
Но идея о моей божественности… почему-то не кажется мне абсурдной? Это сила. Это возможность сделать мир лучше, убедить людей быть добрее. Ответственность, да. Но в конце концов, у каждого сильного существа — куча этой ответственности! Она с силой приходит — так меня мультики про Паука-Человека научили.
— Ладно. Делаем вот как, — встал отец, — Теорию со Зверем нужно отложить — у Миши не резонирует, а данных о Звере слишком много. В Индию пока не суёмся — посмотрим, как пойдут события. Но идея о божественности… — вздохнул он, глядя на жену, — Сила — гарант безопасности моего сына. Чем её больше — тем меньше ему угрожает.
Мама поджала губы, но ничего не сказала.
Для неё я всегда буду маленьким сыночком, пупсиком и малышом, пусть я хоть в рогатую трёхметровую дрянь превращусь. Я всё равно её карапуз, её ребёнок. Она боится, что я ввязываюсь в игры за гранью человеческого, но понимает — Марк прав. Моя сила — гарант моей безопасности. Если переступить порог, когда она приносит лишь проблемы, то дальше я просто начну отрываться от проблем.
— Апофеоз зашифрован, нужна тщательная работа, — хмурится Макс, — Но вмешиваться в божественность БЕЗ понимания теории — очень опасно.
— Почему? — я удивляюсь.
— История знает десятки случаев, когда идущий к богоподобию обретал силу ценой разума. Эмоции, мольбы и гниль людей попадала вместе с верой. Таких называли Анафема — провальный эксперимент по становлению Богом. Это даже и не боги. Это что-то вроде Безымянного в худшие годы, только от веры.
— Ага. Как мой далёкий дед, — хмыкает Марк.
Я зыркнул на отца.
Тот самый наш кровавый дедок — был Анафемой? Сошедшим с ума богом? И это вот он хотел переродиться во мне⁈
Э-э-э, не хочу Анафему — это даже звучит невкусно!
«Тц, чёрт», — цыкаю, — «Тут всё сложнее, чем просто вера. Реально наука. Поэтому мне моё прошлое не говорят прямо? Тоже есть шанс становления Анафемой?», — подумал я.
Ну, ладно, это умно — в Индию лучше сейчас не соваться. Могу наделать непоправимого.
Только вот… блин.
Послезавтра школа, и, чёрт возьми, моё прошлое опять отложено в дальний ящик? Ну какой же отстой! Только ведь начали, только ведь проверяли теорию! И снова всё на паузе! Да что за…
'Пользователь, согласно тенденциям и анализу, полагаю, нужно вам напомнить.
Люксурия, она же Похоть, изначально договорилась с вами о наставничестве на условиях, что вы — её представитель, а она — будет рассказывать вам о прошлом'
«………», — слов не было, — «Напоминай пожалуйста почаще…»
«Принял»
Скажите, я дурак, да? Хотя чё спрашиваю — дурак. Для меня было важнее всё подряд, даже купить грёбанный плейстешен и смачно побить крапиву, нежели, чёрт возьми, ВСПОМНИТЬ, ЧТО МОЯ УЧИТЕЛЬНИЦА — ВСË ЗНАЕТ И СОГЛАСНА РАССКАЗАТЬ!
Я у мамы имбецил.
— Миша, что с лицом? Чего перекосился? — заметила она.
— Ничего, мамуль… просто я дурак…
— Ну, миленький… я тоже. Ну и что? Вместе как-нибудь справимся, — обняла она меня.
Вздыхаю.
Да уж… как-нибудь обязательно справимся. Не дадим в себе поселиться ни кровавым дедам, ни злым Анафемам!
Но знаете что? Тот факт, что семья не отринула мою идею с божественностью говорит лишь об одном. Возможно, я действительно взрослею и мой бред — постепенно становится не таким уж и бредом?
Да. Я явно взрослею. Хорошо это или плохо? Время рассудит. Но одно я знаю точно — с возрастом приходит что? Ответственность? Конечно.
Но ещё с возрастом приходит и третий класс.
Наступил день икс.
— Сынок, чего такой хмурый? — спросила мама, — Разве ты не хотел к друзьям?
— Мне даже форму менять не надо. Я не вырос ни капли… — пробубнил я, — Позорище.
— Ну у этого же есть причины! Не переживай, с твоим телом — быстро наверстаешь!
Дебильная конденсация ядра! Расстройств от неё пока больше, чем пользы.
'Не соглашусь. Показатели вашей силы пассивно выросли на двадцать процентов, и сохраняются при любых изменениях.
Сейчас, при восьмилетнем теле, по силе вам почти десять. Это не считая энергопсихоза и прочих временных улучшений'
«Да какая разница, если выгляжу как лошара», — вздыхаю, качая головой, — «Надо срочно вырастать»
Стрёмно, конечно, что спустя год я появлюсь таким же мелким, но ничего не поделать. Хорошо, что апатии у меня как явления не существует — иначе она бы и началась.
Я поправляю форму того же размера, что и за год до исчезновения, и заглядываю в рюкзак.
Блин, как сюда маска попадает? Рогатая… стрёмная… смотрит на меня будто живая. Я даже не помню как она вернулась в мою комнату, с учётом переезда-то. Просто лежала в шкафу.
— Готов? — спросила мама.
— Да, — уверенно киваю.
— У нас небольшие изменения. Папа тебя не всегда сможет возить, а такси — опасно! Сам понимаешь, мало ли кто там может быть. Поэтому… тебя будет возить зомби!
— … ну вообще здорово.
— Его проектировала сама сестра Императора, Светлана Князева. Зомби знает основные точки города, не взломать, не предаст. Просто скажи куда и что — и он поймёт! А, ну и да, нам выделили непробиваемый автомобиль.
Я вышел на улицу и увидел это чудо инженерной мысли. Автомобиль — правда классный. Элитный, как у аристократов! Ну, потому что мы и есть аристократы.
Но вот водитель…
— Здрасте?
— Уэ-э-э… — повернулся явно не живой мужик в фуражке и деловом костюме, — Возить… человека… работа. Уэ.
— Его зовут Вовчик, — сказала мама, — Удачи, сынок! Если будут обижать — обязательно звони!
— Да кто-ж решится-то? — вздыхаю, — Ладно, э-э… Вовчик. Вези меня в… м-м… школу. Понимаешь меня?
— Вовчик… всё понимает… Вовчик… умный и… и всё, — медленно взялся он за руль.
— Ну… как скажешь, дружище.
И реально ведь поехал. Удивительно. Кто-ж мог подумать, что некромантия это не только взмахнул рукой и отправил зомбей сражаться, но ещё и буквально программирование. Чудо некромантской мысли, не иначе.
Мы приехали. Возле школы было полно народа, как обычно и бывает на особые случаи. Первое сентября — главный такой случай!
Найти своих болванов труда не составило — их визги за километр слышно.
— Да я тебе говорю, это обычный жук! Я его на дереве нашёл! — орал Макс.
— Да ну не может жук вырасти до размера лабрадора! — доказывал Никифоров, — Где ты его взял? Я хочу такого купить!
— Он такой один! Он уникален!
— Да ты же только что сказал, что он обычный! Я ни панимайууу!
Эх. Старые добрые дебилусы. Зато мои.
Друзья.
Я подошёл, и все начали скакать вокруг меня как мартышки. Лёша был мне очень рад, говорит скучал. Подрос, блин! Не так как Макс, конечно, тот вообще медведь, но да, заметно вытянулся. Да все тут вытянулись.
Кроме меня. Ранее самый огромный, теперь я самый щуплый и маленький.
Двери открылись, и мы всей компашкой поплелись в наши классы. Школа не изменилась от слова совсем. Вообще прям! Только гардеробщицу поменяли.
И знаете… не сказать, что у меня прям ностальгия. Для меня это всего две недели, а не год! Сильно-то и не скучал — когда успел бы?
— «Ого, Миша вернулся… из Диснейленда…»
— «Чего-то не вырос…»
— «Может кормят плохо? Там же одни бургеры в Америке…»
Я прекрасно видел и слышал, как все обращают на меня внимание. Я был событием и главной фигурой школы! И сейчас все, от мальчиков до девочек, поглядывают на меня.
Дошло до абсурда — все просто напрочь перестали обсуждать первое сентября, и стали шептаться лишь обо мне.
Я — важнее всей школы.
— Ещё бы чуть-чуть, и про тебя бы забыли! — говорил Лёша, — Но ты вовремя вернулся — все снова только о тебе и говорят, ха-ха!
— Не знаю, хорошо ли… — хмурюсь, пытаясь оградиться от каскада мысленных произношений моего имени.
Мы зашли в класс и расселись по местам. Мне даже моё привычное оставили — где я и год назад сидел. Странное чувство. Всё какое-то… слегка чужое. Я вроде две недели всего их не видел, но очевидно — всё уже иначе.