«Мы можем называть это противостоянием Йегера против Нансена, абсента против спорта, прожигания жизни в кафе и ресторанах против жизни на вольном воздухе, бесхребетности против воли, сексуальной распущенности против упорядоченной личной жизни — словом, „нездорового“ образа жизни против „здорового“».
Однако если Йегер был анархистом, то и Нансен всегда придерживался одного из принципов классического анархизма, сформулированного в 1816 году английским философом Джереми Бентамом:
«Философ, желающий изменить какой-нибудь дурной закон, не проповедует восстания против этого закона. Совсем иной характер у анархиста. Анархист отрицает само существование закона, отвергает право закона приказывать нам, возбуждает людей к непризнанию в законе обязательного повеления и зовёт к восстанию против исполнения закона».
Нансен, по сути дела, всегда восставал против законов общества и шёл наперекор им, он всю сознательную жизнь был приверженцем одного из анархических принципов «свободы от принуждения», который предполагает отказ от принуждения одних людей другими к участию в какой бы то ни было деятельности, будь то в интересах отдельного человека или даже всего общества, против его воли. Он был абсолютно согласен с Генриком Ибсеном, заявившем в пьесе «Враг народа», что «человек, идущий наперекор сплочённому большинству», прав и должен стоять на своём. А доктор Григ вспоминал, что, попросив Фритьофа по-дружески, можно было заставить его сделать что угодно, но стоило «нажать» — и реакция была прямо противоположной.
В 1926 году в речи, произнесённой в Шотландии, Нансен скажет, что им в молодости руководили «жажда приключений» и «госпожа безответственность», которыми он управлять в то время не мог.
Участие человека в чём-либо всегда должно осуществляться не под внешним давлением, но при условии проявления личной ответственности перед обществом, частью которого он является. Так считали анархисты, так считал Нансен. Он всегда делал только то, что считал нужным, — начиная от арктических путешествий и заканчивая работой в Лиге Наций.
Так что, исходя из вышесказанного, замечание Брёггера о сходстве между Нансеном и Йегером представляется очень мотивированным, что, впрочем, неудивительно для профессора.
Нансен всегда был искателем приключений. По воспоминаниям друзей, ему никогда нельзя было говорить, что что-то сделать невозможно. Это был сигнал для Фритьофа к немедленному действию, его энергия находила новое применение, и он стремился претворить свой новый план в жизнь, даже если это было смертельно опасно. И остановить его тогда не мог никто.
Путешествие в Гренландию было как раз и невозможно, и смертельно опасно.
Глава четвёртаяСжигая за собой мосты, на лыжах через Гренландию
Нансен был всегда очень стремителен и легко принимал решения (если дело не касалось женщин), а затем упорно шёл к цели.
17 и 19 апреля 1888 года в рамках защиты докторской диссертации Фритьоф читает две лекции по теме своей работы, а 28 апреля защищается, хотя оба оппонента резко критикуют его открытия. Профессор В. Вереншёльд писал впоследствии, что «высказанные Нансеном в его докторской диссертации идеи были настолько новы и оригинальны, что почтенные оппоненты просто ничего не поняли». Однако в результате бурной дискуссии ему присваивается докторская степень — что уже большой успех.
А 2 мая Нансен отправляется в Гренландию, о которой грезил со времени своего путешествия на «Викинге».
Подготовка к экспедиции была долгой, очень утомительной — и во многом унизительной.
Правда, и сочувствующих было достаточно. Так, когда Нансен заявил о своём желании отправиться в Гренландию профессору Даниэльссену, тот не стал отговаривать его от смелой и безрассудной, по мнению многих, задумки, и предложил не увольняться из Бергенского музея и сохранить годовое жалованье.
Чем же так влекла к себе Нансена — и не его одного! — Гренландия?
Группы островов, лежащие к северу от Великобритании, издавна известны шотландским и ирландским кельтам, но были, по-видимому, мало населены. Когда в VIII веке туда пришли норманны, всё население этих островов состояло из ирландских монахов. Точно так же обстояло дело в Исландии. Ирландец Дикуилий рассказывает в своей хронике, что монахи прибыли на эти острова незадолго до нашествия скандинавов и покинули их тотчас же после того, как начались вторжения.
Таким образом, заселение этих архипелагов и Исландии новыми пришельцами не встретило никаких препятствий. В 861 году норвежец Наддод открыл Исландию, а в 878 году началась её колонизация, продолжавшаяся около 50 лет. Большинство колонистов были норвежцы, покинувшие свою родину, чтобы не подчиняться владычеству могущественных королей.
Итак, Исландия сделалась второй Норвегией. По образцу последней она представляла собой, как пишут историки, федерацию изолированных усадеб и хуторов, расположенных в глубине фьордов и долин острова. Старые нравы, традиции и саги сохранились здесь практически в первозданном виде, и преимущественно по ним мы можем судить о состоянии Скандинавии до принятия христианства.
Северо-западная оконечность Исландии и восточный берег Гренландии расположены очень близко друг от друга. Достаточно было какому-нибудь норвежскому судну, шедшему в Исландию, быть несколько отнесённым бурей или течением, чтобы его экипаж мог заметить над горизонтом снежные вершины Гренландии.
Уже в 870 году некто Гунбьёрн увидел острова, лежащие у гренландского берега. Веком позже, в 980 году, Аре Марсон был прибит бурей к берегам страны, которую он назвал Великой Ирландией или Страной белых людей. Эти белые люди говорили по-кельтски. Наконец, исландец Эрик Рыжий, идя вдоль западного берега острова, достиг новой земли, заселенной карликами — скрелингами, вероятно эскимосами, и назвал её Гренландией — Зелёной землёй.
Название мало соответствовало облику страны, покрытой льдами, и учёные полагают, что наименование Зеленая земля было своеобразным «рекламным ходом» с целью привлечения новых поселенцев. Как бы то ни было, западное побережье Гренландии сделалось исландской колонией и пробыло таковым до XIV века. В XV веке, как предполагают, колония была истреблена чёрной смертью — чумой.
Самой распространённой версией исчезновения населения Гренландии на сегодняшний день является резкое изменение климата.
О начале ледникового периода у нас есть немало сведений. Медленно, в течение миллионов лет, в средних и полярных широтах становилось всё холоднее, постепенно отсюда вытеснялись теплолюбивые животные и растения.
Возможно, похолодание началось от ослабления солнечной активности. В результате увеличился рост ледников в горах Скандинавии, на возвышенностях Северной Америки, в Гренландии… Чем больше ледники, тем холодней климат; холоднее климат — больше ледники. Так появился огромный ледовый покров Северного полушария (в Антарктиде он возник значительно раньше).
Гренландия — самый большой остров в мире, который протянулся на 2560 километров с севера на юг и на 1300 километров с запада на восток. На севере Гренландия находится менее чем в 700 километрах от Северного полюса, а самая её южная точка — мыс Фарвель — лежит южнее Исландии. Весь остров покрыт не просто льдом, а настоящим куполом, который плавно поднимается до высоты 3700 метров. Мощность льда местами достигает 2400 метров. Эта огромная масса образована в течение многих веков в результате выпадения снега, превращавшегося под давлением собственного веса в лёд. Ледники Гренландии языками сползают к побережью, где от них откалываются глыбы льда, становящиеся айсбергами.
В середине XV века Ватикан обнаружил, что от приходов Гренландии не поступают платежи в папскую казну, и отправил туда миссионеров, чтобы разобраться, в чём дело. И лишь тогда норвежский король Магнус Благочестивый узнал об ужасной участи своих забытых подданных.
В 1721 году началась колонизация острова Данией. В 1744 году Дания установила государственную монополию на торговлю с Гренландией. В 1814 году при расторжении датско-норвежской унии 1380 года Гренландия осталась за Данией.
Постоянными жителями Гренландии, её коренным населением, всегда были эскимосы. Однако европейцы не единожды предпринимали попытки проникнуть в глубь Гренландии. Датские купцы, которые в XVIII веке попытались сделать это одними из первых, обморозив лица и руки, скоро повернули назад и вынесли вердикт: «Никто из смертных не сможет проникнуть в глубь материкового льда Гренландии».
Штурм «ледяной пустыни» возобновился лишь много лет спустя: американец Хейс, английские альпинисты, потом швед Норденшёльд, затем датчанин Изнсен, снова Норденшёльд. В результате этих поистине нечеловеческих усилий в глубь острова удалось проникнуть всего на 117 километров.
Некоторые учёные во времена Нансена считали, что не всю Гренландию покрывает ледяная пустыня: защищённые от стужи хребтами, в центре таинственной белой страны есть зелёные оазисы.
Фритьоф хотел выяснить, так ли это, и исследовать ледяной купол Гренландии. Эта была очень интересная и актуальная для науки проблема, ведь изучение материкового льда давало ключ к пониманию природных условий во время последнего великого оледенения и для исследований климатических изменений в доисторическое и историческое время.
Кроме исследований ледникового купола Нансен планировал вести метеорологические и магнитные наблюдения.
У Фритьофа был план: он хотел пересечь Гренландию с востока на запад, поскольку Норденшёльду не удалось пройти остров с запада. Материалы экспедиции великого шведского исследователя подтолкнули Нансена к мысли, что переход возможен, но на лыжах. Именно так передвигались по гренландским ледяным и снежным пустыням лопари. Будучи прекрасным лыжником, Фритьоф знал, какие большие расстояния преодолевают опытные спортсмены. Запасы продовольствия, снаряжение, спальные мешки и палатку он планировал тащить на санях.