Первым заговорил индус:
— Позвольте представить наших верных последователей. Петр Николаевич — нейроинженер. И Катерина — моя правая рука, и верная спутница по жизни.
Мужчина вежливо поздоровался, а женщина лишь кивнула, беспардонно разглядывая Арли, которая, на удивление, стала тихой и менее болтливой. Я бы даже сказал — серьезной. Если ее вообще возможно так охарактеризовать.
Лысый и волосатый остались за дверью.
— Прошу присаживайтесь, Крит, — улыбнулся Нишант. — Вы же так себя называете?
Я кивнул и не двинулся с места.
— В чем дело? — моргнул пожилой мужчина. В его хрипловатом голосе мелькнула нервозность.
— Я больше не могу проанализировать целесообразность своего присутствия здесь, — обратился я больше к Арли, чем к другим, — Поясните, в чем моя выгода он сотрудничества тьмушниками?
Индус и нейроинженер приглянулись.
Арли хмыкнула, но уже не очень уверено:
— Может, потому что это весело?
— Для меня это не является аргументом.
— Ну тогда для того, чтобы нас не деактивировали. Дядька же прямо намекнул, — кивнула Арли на Нишанта.
Мы переговаривались словно были одни в помещении.
— Я, как и ты, осознавал риски, когда согласился идти сюда, — холодно сказал я. — Но я сделал это еще с одной целью. Проверить свои погрешности в расчетах. Ты переменная, у которой другие вероятности. Ты являешься такой же АНС, как и я. Согласно твоим вероятностям — нам выгодно здесь быть. Согласно моим — нет. Когда я смогу убедиться, что твои расчеты оказались более приближённы к истине, чем мои?
— Э-э-э, — выдавила из себя Арли.
— Молодой человек хотел сказать, — прохрипел Петр Николавич и улыбнулся, — что доверился вам. А сейчас сомневается в том, что это было правильно.
Арли рассмеялась. Это было неожиданно для всех, кроме меня. Охрана перестала разговаривать. Я заметил, как ручка двери слегка дернулась. Кто-то положил на нее руку с другой стороны.
— Это так смешно? — сморщила нос брюнетка. — Что тебе смешно?
Арли перестала смеяться:
— А мы уже на «ты», крошка?
Брюнетка не успела возмутиться. Арли посмотрела на меня:
— Я никогда не говорила, что мне можно доверять. Я тебе не мамочка, чтобы за тебя решать твои дурацкие задания.
Стало тихо.
— Принято, — ответил я и зафиксировав два очка понижения взаимоотношений, сделал корректировки в своем аналитическом модуле.
Возможно, мне показалось, но в глазах Арли мелькнуло то, что люди этого мира называют «не в своей кастрюльке». Ну или как-то так.
— Что это? — спросил я и ткнул пальцем на кресло по центру комнаты. Под ним виднелись технические комплектующие: видеокарта, нейропроцессор, трубки с азотным охлаждением. Эта конструкция смахивала на «персональное кресло-компьютер»
— Наш тестовый стенд, — возбужденно пояснил пожилой мужчина, — я его немного подкрутил. Мы подключаемся к серверам вашей игрушки, но чу-у-уть-чуть в стороне от основных локаций и слегка незаметно. Всё почти законно.
— Почти? — хмыкнула Арли.
— Да-да, — быстро сказал мужчина, лишь краем глаза взглянув на Арли. — Вы присаживайтесь, молодой человек. Здесь нет ничего опасного. Мы просто хотим посмотреть, что вы умеете.
Я не сразу ответил. И уж тем более не сел.
— Покажите свои запястья, — требовательно сказал я.
— Не поняла, — отреагировала Кэтрин, — а ты не…
— Тихо, дорогая, — положил ей на плечо руку Нишант. — Его можно понять. Вот смотрите, пожалуйста.
Он задрал рукав черной рубашки и показал запястье. Не было шрама. Не было идентификационного номера. В этой руке никогда не было чипида.
Арли ахнула:
— Н-но…
— Я родился здесь, — улыбнулся Нишант. — Более тридцати лет я живу в метро и знаю о поверхности только по видео и картинкам.
— Как такое возможно? — спросила Арли.
— Элементарно. Вы прекрасно знаете, что технология чипидов не очень хорошо воспринялась общественностью. Даже так — она воспринялась намного хуже, чем это осветили в СМИ. В эпоху неанонимного интернета, вы там, наверху, знаете очень мало. Когда эту технологию вводили, по всеми миру погибло очень много хороших людей. А в новостях рассказали лишь о нескольких потасовках.
В глазах мужчины мелькнула скорбь, и он опустил голову.
Я перевел взгляд на Кэтрин и Петра Николаевича. Они показали свои запястья. Брюнетка это сделала с большой неохотой и только тогда, когда на неё строго посмотрел индус. У старого нейроинженера чипид был вырезан — он не просвечивал сквозь кожу и виден характерный шрам. У девушки чипид имелся и отчетливо просматривался.
Анализ…
Внимание! Опасность!
Активация ограниченного боевого режима…
Видимо, индус что-то увидел в моих глазах:
— Подожди, это подделка!
Процесс активации ограниченного боевого режима отменен.
Он облегченно выдохнул:
— Это обычная титановая пластина. Просто похожая на настоящий чипид. Не все мы торчим здесь. Некоторым приходится выходить. Не всё можно поручить баерам.
— Почему всем так не сделали? — спросила Арли.
— Молодая леди, — с большим трудом поднял на нее взгляд Петр Николаевич, — мы не хирурги, а инженеры. К нам приходят люди уже без чипидов. Нужны антибиотики, антисептики, инструменты и сами титановые пластины. Екатерина — исключение. Прежде чем бездумно избавиться от идентификационного чипа, она обратилась к специалисту. Который вскоре поплатился свободой за своё деяние.
— А нельзя сделать поддельный чипид? Ну, чтобы работал, — не унималась девушка.
Петр Николаевич посмотрел на неё как на недальновидного ребенка, слегка улыбнулся и повернул голову в мою сторону. Арли недовольно запыхтела.
— Если бы это было так просто, Арли, — ответил за старика Нишант, — разве мы бы сидели здесь столько времени? Это очень умная, сложная и зашифрованная система.
— Как чипиды связаны с Айвалом? — спросил я.
Четыре пары глаз посмотрели на меня.
— Это мы и хотим узнать, — заявила Кэтрин, — если вы наконец-то перестанете задавать глупые вопросы и сядете в кресло.
Кресло было мягким и комфортным. Мерзкий щелчок в затылке. Червей в голове я раздавил привычным мысленным движением. Полете-е-е-ели.
Ну я и прилетел.
В виртуальную комнату пять на пять. Деревянный сруб стен, серый пололок и лампочка на шестьдесят ватт в свисающем на проводах цоколе. Жёлтый свет.
У аватара Arlekina не открывались инвентарь и статус, но я прекрасно себя здесь чувствовал. Арли Вторая тоже не заметила ничего особенного.
Два разума в одном сосуде. Мы не могли противоречить друг другу, хотя у нас был разный характер, разный голос и даже разные мысли. Но. Мы были едины в своих целях.
Поддельная Арли в моем теле рассматривала всех в комнате:
— О да-а-а! На такую реакцию я и рассчитывала.
Оригинальной Арли было всё равно. Она это уже видела. Облокотившись об стену она с интересом наблюдала за остальными. Петр Николаевич быстро записывал в блокнот каждый момент этого исторического события. Обычный блокнот из бумаги, которую делают из дерева. А в руках у него был древний реликт — пишущая ручка.
Кэтрин хлопала глазами и не могла определиться, что её удивляет больше. То, что происходит на мониторе или безумное перевоплощение дурацкого скриптоида. Да еще и стоит, скрестив руки на груди.
Адекватнее всех выглядел индус. Он никак не выражал своих эмоций. По крайней мере, внешне. Алчные блики в его глазах выдавали возбуждение:
— Хорошо, это и впрямь интересный феномен. Пётр Николаевич, как это возможно? Перед нами два человека. Или один?
— Я… я… — запинался ученый, что-то записывая с блокнот, — не знаю. В теории — это невозможно. Я не могу подобрать правильные слова. Это… это не раздвоение личности, нет. Я уже пробовал подключать психически нездоровых людей. Могу сказать лишь поверхностно. Эм-м-м… этот человек в состоянии быть одновременно двумя личностями и думать одновременно две мысли. Наверное. По-другому я не могу объяснить. Нужно провести исследования, тесты Стред-Мартеда, взять анализы и отправить в лабороторию на поверхности, потом…
Петра Николаевича понесло. Его глаза горели, руки неудержимо царапали бумагу древней ручкой.
Нишант смиренно поднял руки вверх и повернул голову в сторону Арли Второй:
— Я понял, понял, профессор. Крит, что ещё вы умеете?
— А тебе мало что ли? — рассмеялась девушка-не девушка.
— Нет, что вы. Здесь и так есть, о чем подумать. Просто мало ли, — индус задумался и повернулся к Кэтрин. — Обезьянка, ты можешь предположить, что бу…
Оригинальная Арли орнула и подавилась, откашливаясь. «Обезьянка» с ненавистью посмотрела на девушку. Нишант прикрыл глаза, потом снова открыл и, как ни в чем не бывало, продолжил:
— …ты можешь предположить, что будет, если его подключить к брайнеру?
— Не имею ни малейшего понятия, дорогой.
Люди находились в камбузе подводной лодки с гермодверью. Так бы это показалось случайному зеваке, если бы он прошел мимо, не понимая, что находится под землей, в заброшенной части московского метро, неподалеку от станции ВДНХ.
Марли и я. Хм, нет — не так. Арли, я и Нишант обсуждали общее будущее.
— Мы убедились, что вы действительно можете быть полезны, — смотрел на меня индус, — мы приютим вас.
— Мне это не нужно, — ответил я.
Индус поднял бровь:
— А что же вам нужно? Вы здесь разве не ради наших идей и спасения?
— Ради, — неожиданно ответила Арли.
— Нет, — сказал я одновременно с ней.
Я посмотрел на предательницу, но та не встретилась со мной глазами.
— У меня есть задания, которые мне необходимо выполнить, — перевел я взгляд на главаря тьмушников. — По некоторым вероятностям вы можете мне в этом посодействовать.
— Он болеет, — равнодушно сказала Арли. — По его словам, ему осталось недолго. Он хочет заменить себе мозги.