Арли хихикнула, но без былой задорности.
Индусу не сразу нашлось, что на это ответить:
— Что вы имеете в виду?
— Диэнцефалоновый ковид, — пояснила бывший студент-медик. — Знаете, что это?
Нишант глубоко задумался. Наконец спросил:
— Да уж. И в чем заключается ваше задание, Крит?
И я рассказал ему. Всё, кроме сюжетного задания «Знать всё!» и «Найдите информацию в ВИЦе».
— И в-вы, — запнулся индус, — хотите хм-м… заменить себе комплектующие? Как в компьютере?
— Да.
Нишант нахмурился.
— Даже если вы называете так хирургическую операцию… А вы вряд ли имеете в виду именно ЭТО, — настороженно проговорил он. — Вы же понимаете, что это невозможно?
— В моем алгоритме нет такого понятия как «невозможно». Есть лишь приближённости к невозможному. Тем не менее, если вам нечего предложить мне, то и мне нет смысла давать вам что-то взамен. Я просто уйду.
В глазах смуглого мужчины показалась тень раздражения. Он сжал кулак:
— Подождите делать выводы, Крит. Давайте, мы подключим вас к брайнеру и вы, возможно, сможете найти ответы… хоть на что-то.
— Меня не устраивает такая расплывчатая формулировка.
Арли, ставшая слишком молчаливой, переминалась с ноги на ногу. Индус долго всматривался мне в глаза.
— Брайнер — это единый разум, — сказал он.
Критический сбой через… 9 дней, 11 часов, 56 минут, 31 секунд
Внимание! Не зафиксировано изменений в статистике персонажа!
Глава 16. Кто-то выбирает, а скриптоид заглатывает и синюю, и красную таблетку
— Как в матрице, — ляпнула Арли.
— Не совсем, — серьезно ответил индус. — В матрице люди себя не осознавали в реальности и являлись источником энергии для машин, что само по себе нарушает второй закон термодинамики. Человек потребляет намного больше энергии, чем может отдать. И зачем надо было создавать для них виртуальный мир? Можно же просто вводить людей в искусственную кому.
Арли закатила глаза. Хоть губы ее и не пошевелились, я отчетливо услышал слово «зануда».
Нишант продолжил:
— Брайнер — не самая страшная тайна на свете. Эта технология практикуется многими сведущими орган…
— Так что же это? — перебил я Нишанта.
— Может быть лучше показать?
Теперь мы шли по темным коридорами. Тусклые лампы мигали белым светом. Пробежала крыса. Арли вскрикнула и сразу же рассмеялась. Со всех сторон слышались приглушенные звуки магнитопланов.
Тьмушник посмотрел на стену:
— Раньше было хуже. Когда ввели в эксплуатацию поезда на магнитной подушке — стало немного тише. Теперь новички могут уснуть.
— А что со мной-то будет, а? — задала Арли самый тревожащий её вопрос. — Я не хочу обратно.
Индус задумчивым взглядом посмотрел на девушку.
— Вы должны понимать, что мы не можем обеспечить всех желающих.
Арли напряглась.
— Но иногда бывают исключительные случаи. Если кто-то нам крайне полезен, то мы готовы приютить всю его семью. Но такое бывает очень редко. И у нас работают все — даже малолетние дети.
— Но я почти ничего не умею, — с трудом выдавила из себя Арли.
— Вы себя недооцениваете. Вы, как минимум, врач.
— Студентка. Отчисленная.
— Да, я знаю. Училась в институте Сеченова. Была прилежной и многообещающей студенткой. Шли на красный диплом. На четвёртом курсе вы полностью изменились. Внешность, характер. Успеваемость снизилась. Что произошло, Арли?
Я навострил почти эльфийские уши. Хотя обычно меня не интересует подобная пустая информация. Вероятно, это из-за взаимоотношений с девушкой.
В глазах Арли что-то мелькнуло. Но я не успел понять что. Мои диагностические алгоритмы и познания в области физиологии и психологии человека недостаточно функциональны. Она приоткрыла рот, чтобы сказать что-то очень важное и…
…рассмеялась. Неудержимо, взахлеб. Эхо безумного смеха Арлекины било по стенам, ушам и здравому смыслу Нишанта.
— Ясно, — сказал индус, после того как смех девушки затих. — Я знаю кого вы пародируете. Будучи взаперти, я просмотрел множество классических фильмов. Вы действительно на неё похожи. И именно поэтому мы не сможем вам многое доверить. Извините.
Напряженная тишина. Наконец Арли фыркнула:
— Про свою матрицу вы мне всё же рассказали.
— Потому что те, кому мы бы не хотели об этом говорить — давно уже всё знают, — ответил Нишант. Уголки его губ слегка приподнялись. — Но, тем не менее, для вас есть одно очень важное дело. Дело, которое вы сможете исполнить лучше многих. Это намного важнее ваших врачебных навыков. Мы ценили бы вас не менее, чем Петра Николаевича и…
Он прервал свою речь и с высшей степенью заинтересованности спросил:
— Скажите, Арли, Крит. Вы пара?
— Н-нет, — запнувшись ответила Арли и как-то странно на меня посмотрела.
Я промолчал. В смысле мы пара?
— Я бы поговорил с вами наедине, если…
— Говорите сейчас, — угрожающе сузила глаза девушка.
Главарь тьмушников неуверенно откашлялся:
— Ну что ж, как знаете. Только прошу отнестись к этому с пониманием. Дело в том, что у нас очень много выдающихся мужчин. Инженеров, программистов, химиков. Но мало женщин. Крайне мало…
Воздух стал тяжелее.
— А они нужны нам для поднятия боевого духа, — посмотрел тьмушник на Арли, раздевая её глазами. — Годами сидеть под землей — очень тяжело. А вы очень привлекательны и могли бы…
— Я скорее сдохну.
— Понятно, — быстро ответил индус. — Прошу меня простить. Но если…
«Ш-ш-ш-ш», — послышалось угрожающее шипение.
Стало тихо.
Идти пришлось довольно долго. База тьмушников представляла собой сеть длинных коридоров с редкими помещениями. Устроить «облаву» в таком месте будет непросто.
Мы стояли в круглой комнате с высокими потолками. По центру высился толстый стеклянный столб, который таковым не был. Это — компьютер, машина. Сквозь стеклянные стенки странной конструкции виднелись микросхемы, провода и нейропроцессоры. По окружности, из неё выходили кабели с узнаваемыми разъемами и тянулись к затылкам. Девять подключенных к столбу человек сидели вдоль округлых стен за своими рабочими местами. Обычный стол, обычный компьютер. Каждый погружен в свои дела — программирование, биржевые графики, ленты новостей, набивание какого-то текста.
— Жуть какая, — вздрогнула Арли.
— Согласен с вами, — хмыкнул Нишант. — Мне это до сих пор напоминает поводки. Наверное, так бы выглядел захват мира машинами.
— Но они же…
— Совершенно свободны. Но не c обычной точки зрения.
— Могу выдвинуть предположение, — сказал я, успев проанализировать внутренности стеклянного и очень технологического столба в режиме «Глубокой диагностики». — Вы объединили их вычислительные мощности в одну. Каждый из них в состоянии пользоваться ресурсами другого, если ему они необходимы для выполнения более важной задачи.
— Очень близко, — улыбнулся Нишант, — но не совсем. Они в состоянии пользоваться знаниями друг друга. Талантами и даже чувствами. Теперь вы понимаете? Мне рассказали, на что вы способны. Ваше подключение к брайнеру выгодно нам обоим. Люди, которых вы сейчас видите, годами изучали прикладные науки и мгновенно делятся своими знаниями со всеми в сети.
Арли была впечатлена. Я же не сильно удивился реализации этой, в принципе, простой задачи. В Айвале я осознавал что-то подобное…
Подобное…
— То есть, — потупился я в пол, — в Айвале…
— Бинго, — громко сказал индус и хмыкнул, — тоже самое. Считайте это правдоподобной версией матрицы. Добровольной, эффективной и… гениальной.
Последние слова он сказал с восторгом и гордостью за человеческий интеллект. Нишант продолжил восхищаться:
— Вы только представьте, что они придумали. Мы добровольно платим огромные деньги для того, чтобы нас подключили к их генератору энергии. Приблизительно четверть наших мозгов утекают для обработки какой-то информации. Если вы знаете, что такое майнинг, то поймете почему мы называем это брайнингом.
Я выгрузил информацию из ядра памяти. Майнинг — это процесс генерации (добычи) криптовалюты за счет вычислительной мощности компьютера. Брайнинг, судя по всему, это процесс генерации ЧЕГО-ТО за счет автономных нейронных сетей (мозгов) миллионов людей.
Тишина казалось громкой и долгой.
— Воу, — выдохнула Арли. — В какое интересное время мы живем. И об этом никто не знает? Никто ничего не заподозрил?
— Я бы сказал — в страшное время. И именно поэтому об этом знают очень немногие. Заподозрил? Вы шутите? Девяносто пять процентов людей не знают первой статьи конституции. Мы живем по законам, которых не знаем и которые давно пора не только подозревать. Но нет же. Чуда не случается, — индус тяжело задышал от беспрерывного эмоционального монолога. — А тут — сказочный виртуальный мир. Бросьте. Если власти сейчас сообщат, что Айвал забирает половину умственных ресурсов человека, то это ничего не изменит. Секс с настоящими эльфийками для многих дорогого стоит. И далеко не только это.
— Ух-х, как всё запущено, — опешившим голосом сказала Арли. — Ладно, я тогда немного запуталась. Зачем вам всё это? Вы же против чипидов. Так вы против чего вообще? Против Айвала? Против всех? Против секса с эльфийками? Я думала вы просто подполье с лозунгами «долой чипиды и вышки 6G».
— А вам не кажется, что всё это взаимосвязано? У нас это главная теория, которая с каждым днем становится всё правдоподобней. Подробнее пока сказать не могу. Простите.
У меня тоже появилась теория, но я не мог ее доказать, поэтому просто задал вопрос:
— Почему для подключения в Айвал не используют чипиды? Для чего нужен отдельный криптоключ?
— Хороший вопрос. Мы часто задаёмся им. Это и правда легко в реализации и было бы намного удобнее.
— Но? — спросила Арли.
— Но мы не знаем точно. Возможно, потому что людям не понравилось бы загружаться в виртуальный мир с помощью чипида. Ведь они принудительно вшиваются еще в роддоме центрами по контролю за населением. Чипид — принуждение, а вот вирутальный мир — формально добровольный.