олько потому что что-то делаете, а не потому, что делаете это эффективно.
Лысый открыл было рот, но сразу же закрыл. Похоже, он немного, но задумался.
Кто-то заёрзал в своих креслах. Нишант сжал кулаки так, что захрустели костяшки.
— Ты думаешь, что знаешь о нас? Лишь раз подключившись к брайнеру, ты решил судить? — опустил он голову и посмотрел в пустые глаза бородатого охранника. — Я тридцать лет под землей. Тридцать! Ради свободы. Ради тех, кто рождается наверху. Они там… спят в тепле, жрут вкусную еду и развлекаются. И даже не представляют, что их ждёт в будущем. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, сопляк. Между людьми, что живут сейчас в иллюзиях и будущим, которое их ждёт, стоим только мы. И мне плевать, сколько сотен людей помрет под землей, если это спасет миллиарды душ над ней. Ты понял?
Он поднял голову. Его зубы были плотно сжаты, а глаза налились кровью.
Арли решила вставить свои пять центов:
— Вообще-то, не все там жрут вкусну…
Я посмотрел на нее, и она замолчала. Хрю.
Анализ…
— Я могу вам помочь, — заявил я. — Меня невозможно принудить, но со мной возможно сотрудничество. Было возможно. До того, как меня связали. Теперь моё условие: подчинение. Ваша агрессия бессмысленна. Я предлагаю свои умения взамен вашей верности.
Кто-то в брайнере иронично цыкнул:
— Имперский марш врубить? — спросил «злюка» слегка дрогнувшим голосом и, в подтверждение своих слов, потянулся к микшеру громкости на мониторе.
— Заткнись, Дрон, — зашипел на него кто-то менее уверенный в себе.
— Это заходит слишком далеко, — процедил Нишант и перевел взгляд на Дрона. — Как минимум это не так смешно, как кажется Андрею. Мы не в какой-то дурацкой книжке или кино, Крит. У вас не найдется того, что вы сможете нам предложить. Даже ваше подключение к брайнеру оказалось для нас… вредным. С какой стати вы нам нужны?
— Арли, — позвал я девушку, не отрывая взгляда от индуса и лысого, — подключай меня. Если со мной что-то случится — убиваешь этих двоих.
Люди занервничали. Кто-то начал громко вздыхать, кто-то возмущаться и хныкать.
— Тихо, — строго, но спокойно сказал я подключенным к брайнеру. — Если я не зафиксирую никаких вредоносных процессов с вашей стороны, то больно никому не будет.
Арли, с трудом сдерживая эмоции, сглотнула и подошла ко мне со спины. В обоих руках она держала пистолет, который был слишком тяжел для её хрупких запястий и неестественно свисал дулом вбок. Легкий тремор выдавал нервозность.
— Ты уверен? — спросила она. — Какая-то мутная тема. Вдруг они хакнут твои мозги и ты станешь их марионеткой.
— Я на девяносто семь процентов уверен, — ответил я, — а ты должна быть уверена, что справишься. Перестань трястись — это бессмысленно.
Разъем IHole слишком грубо вошел мне в затылок. Мерзкие ощущения я подавил привычным алгоритмом.
Инициализация… 100 %
Еще будучи в Арли… Хотя нет — это неудачная интерпретация слов. При подключении к брайнеру через персонажа «Арли», я понял весь его потенциал. Мне было доступно огромное количество информации. Я выгружал из чужих ядер памяти данные и пользовался ими как своими.
Но после разъединения всё менялось — информация из моей оперативной памяти удалялась или я не мог больше осознавать её полезной. Например, у меня была уверенность, что я за секунду научился играть на аукционных биржах, но после отключения от брайнера эти сведения превращались в какой-то мусор. Да даже в шахматы я умел играть. А теперь в голове остались только названия — пешка, ладья, слон и так далее.
Вывод: информацией из чужих АНС можно пользоваться, но не скачивать. Это удаленные исполняемые файлы, защищенные от копирования.
У-у-у-у-ух.
Вот так бы я описал погружение в омут чужих данных, если бы был человеком. Да, выгрузку своих файлов из памяти в публичное облачное хранилище можно назвать погружением. Моя человеческая часть показала мне картину, как я моюсь в ванной. Я захотел посмотреть фильмы для взрослых, а тут… забегают девять голых человек и с криком «сюрприз!» вырывают из моих рук смартфон и начинают шариться в истории. При этом хихикая и поглядывая на ошарашенного меня взглядом: «ну и мразь же ты. Отвратительно!»
Я завершил ненужные мыслительные процессы.
Когда я подключился, девять любопытных мозгов залезли в мои папки с данными. В папки с модулями, с подмодулями и информацией из интернета, которую я успел загрузить ранее. Они не смогли узнать мои цели и задание. Они были не в состоянии понять какие у меня запущены текущие процессы. То есть мысли и правда невозможно прочитать.
Какое моё преимущество перед ними? Я знаю, где каждый из них ковыряется и чем интересуется в моей голове. А вот они этого не умеют и остаются в неведении, кто и зачем залез в их головы. Ну и разумеется, я могу принудительно запускать свои модули в их нейросети.
Они без разбора стали запускать то один, то второй процесс. Колян запустил модуль глубокой диагностики, и моя мощность упала.
Наложен положительный эффект «Глубокая диагностика» Штраф: 1,15 % (Персонаж «Колян»)
Наложен положительный эффект «Глубокая диагностика» Штраф: 1,15 % (Персонаж «Наташа»)
Доступно ВМ: 1,45 %
Разрыв соединения через… 32 сек… 31 сек…
Так дело не пойдет. Оказывается, они не могут использовать мои модули своими силами.
— Арли, вырубай, — сказал я. На лбу проступила капелька пота.
Девушка быстро отключила меня от общей сети. Мне хотелось дышать быстро и тяжело, но вместо этого я делал это глубоко и размеренно. Для вида.
— Твою…
— Какого…
— Мамочка…
Кто-то грязно выругался. Нишант развернул голову и спросил:
— Что там?
— Шеф…
— Ну?!
— Он… он не человек, — выдохнула Наталья.
Нишант сжал зубы и сдерживая прилив гнева, спросил:
— В каком смысле не человек?
Ему не ответили. Тьмушники переглянулись и… взорвались громкими спорами и шумом. Казалось, что они забыли о том, что являются заложниками в запертом помещении с трупом бывшего коллеги. Все фанатично выясняли, кто что успел понять, как это можно использовать и не пора ли им вот прямо сейчас начать захватывать мир.
— Всё замерло. Я не могла шевелиться! — кричала Наталья, но ей верил только Колян.
— Я успел подумать о смысле бытия за ноль целых, сорок три сотых секунды! И я понятия не имею откуда об этом знаю!
— Откуда вы это взяли, а?! — орал на них Дрон, который не успел найти модуль «Глубокая диагностика». — Я единственное — число ПИ смог рассчитать до сотого знака. Потом он отрубился.
— Блииин, — разочарованно протянул человек без ноги и с осуждением посмотрел на меня, — у меня в голове появилась гениальная схема вывода средств с подоходных ваучеров на испанской бирже. А потом… забыл.
— Господа… — выдавил из себя индус. Его зубы противно скрипнули.
— Послушайте ме… — снова попытался он обратиться к кричащей толпе.
— Вы можете ме… — глаза стали шарами, которые решили вылезти из орбит. Еще немного и они лопнут и потекут по щекам.
— ЗАТКНИТЕСЬ!!! — со старых потолков посыпалась известь. Даже выстрел не произвел такого эффекта.
Не сразу, но стало тихо. Люди с большой неохотой отрывались от диспута. Прежде чем Нишант успел открыть рот, отозвалась Наталья:
— Я согласна.
— Я тоже, — гаркнул Колян.
Одноногий игрок на биржах выпустил воздух из легких:
— П-ф-ф-ф, ну ладно. Наверное, это выход…
— Стоп! — поднял ладони Нишант. — Стоп! И еще раз стоп! Какого черта, господа? Вы обезумели? Он вас чем-то заразил? И я не помню, чтобы окончательные решения принимали вы.
Я улыбнулся. Какая глупая ошибка. Бороться за свободу, оперируя отсутствием у людей свободы воли. В следующий раз они могут не сильно стараться заработать на испанской бирже, если их тянуть за поводок. Хотя они и так уже привязаны…
— Со мной вы будете свободны. Вы же этого хотели? Я уберу фиксаторы с ваших голов.
Тьмушники стали переглядываться. Нишант покраснел.
— Они не привязаны! Это для стабильности брайнера! — зарычал он. — Никто не должен своевольничать или вся система накроется.
— Всех устраивает такое пояснение? — обратился я.
Никто не ответил. Они боятся. Но чего? Или кого? Нишанта?
Я больше не говорил, а наблюдал. Всё, что я хотел сделать — сделал. Показал на что способен и какую выгоду несу. Это была единственная возможность. Иные вероятности контроля над ними стремятся к нулю. Слишком много у них автономии. Слишком много свободы.
Но я найду как устранить этот недостаток.
Потом.
Нишант то кричал, то брал себя в руки и говорил слишком уж спокойно. Шесть человек из девяти пытались доказать ему, что он примитивный дурак, который не понимает выгоды сотрудничества со мной. Двое молчали. Последний — пожилой мужчина по имени Иван выражал недовольство сменой власти. По его мнению, стабильность — залог успеха, и не стоит кидаться в омут неопознанного.
Индуса разрывало:
— Нас всех убьют! В первый день пришел какой-то умник и стал распоряжаться ячейкой? К нам уже идут. Кэтрин и Петр Николаевич уже в курсе и…
— Они не в курсе. И никто не идет. Катя и Петя сейчас на поверхности.
Все завертели головой в поисках говорящего. Это было произнесено слишком тихо, чтобы сориентироваться сразу.
Голос снова произнес:
— Камеры тоже не передают картинку в центр. Они только у нас.
Нишант выпучил глаза на лысого, впервые подавшего голос. Только сейчас я заметил большой шрам поперек его подбородка.
— Павел, зачем вы… — крайне недоуменно начал индус.
Лысый улыбнулся и положил руку на его плечо.
— Спасибо, друг. Дальше я сам.
Повисла тишина. Я обратил внимание с каким недоумением переглядываются тьмушники. Чему они удивлены? Что Павел раскрыл себя или что он не просто охранник?
— Как скажете, Павел, — Нишант сделал шаг в сторону.