с новым мужчиной на Бали, — голос усмехнулся. — Довольных оказалось больше, чем пострадавших. Сынишка, правда, у него хороший был.
Я не стал спрашивать, почему сынишка «был». Первый раз я перестал понимать происходящее, и даже всей загруженной информации мне не хватит для того, чтобы осознать мотив неизвестной личности.
Гнетущая тишина затянулась.
— Ладно, — сказал голос, — не буду больше тебя травить. Ты видимо в страшном замешательстве. Зачем я это делаю? Ведь ты привык мыслить, как код. Как программа. Вот, смотри. Чтобы ты не сомневался.
Перед глазами всплыло прямоугольное изображение. Невидимый для других 3D проектор проецировал изображение прямо в мою голову. Куда бы я не повернул взгляд, картинка шла в том же направлении. Рекламная функция… Когда ты нарушаешь правила Айвала — тебя сажают в тюрьму. Ты можешь выйти из игры, но тогда придется выждать неделю до разблокировки аккаунта. Альтернатива — смотреть рекламу три часа подряд. Стоит ли говорить, что чаще всего выбирают?
Передо мной зависла картинка в высоком разрешении. Было ощущение, что я смотрю в окно. Белая комната. Кресло, словно у стоматолога. В нем женщина под сорок в белом халате, связанная по рукам и ногам.
Тук!!! — громовым ударом я почувствовал орочье сердце.
Рядом с женщиной стоял мужчина в такой же одежде, но с маской, в медицинских очках и перчатках. В руках он держал какой-то предмет. На стойке рядом с ним блестели разнообразные режуще-колющие медицинские инструменты.
— Вы тоже смотрите! — громко сказал голос из тьмы, обращаясь к тьмушникам. — Вас это тоже ждет. Правда, если вы будете нам полезны, мы и вас отправим на Бали. Просто выдайте этого парня болиции в любой точке страны. Он в розыске, убийца с умственными отклонениями — его примут с радостью.
В моих глазах еще не успел зародиться неумолимый ужас. Тьма за камерой продолжала говорить:
— Теперь мы посмотрим, какой ты скриптоид, Герман Сергеевич Волков.
«Они всё знают», — успела нырнуть моя мысль в болото первобытного отчаянья.
Павел пытался подобрать пароль к фиксатору Коляна. Длина провода позволяла дотянуться только до него или Михаила. Рвать кабель с корнем они пока не планировали. Это чревато последствиями, как для них, так и для брайнера.
Парень, который называл себя Андреем-Дроном и даже говорил его голосом, лежал без сознания.
Всё пошло не по плану. Чертовски не по плану. Павел не представлял, как планы могут идти так не по плану. До того, как к ним не явилось ЭТО…
Павел не знал, как его назвать. Душой он осознавал, что этот человек — ненормальный. А еще он страшная и безудержная опасность для всего их дела. То, что они строили годами, может развалиться из-за него в одночасье. Это и происходило прямо сейчас. Павел ему не верил ни на грамм. Тот убил Костю, через день кто-то убил Нишанта — его правую руку. Даже если парень и непричастен напрямую, его друг точно умер из-за него. Но…
Главарь тьмушников был не дурак.
Он понимал, что Крит — уникальный. Скриптоид — так он себя называл. Благодаря ему можно изменить то, чего они не смогут изменить и за сто лет. Поэтому он решил играть по этим глупым правилам. Пока что. Да, он мог бы убить его добрый десяток раз, но не сделал этого. В последний раз ему с Кэт снесло крышу, и он попытался… Так глупо, что до сих пор стыдно. Он начал сомневаться в своем рассудке, потому что никогда бы не стал убивать человека так, как попытался сделать это недавно. Если бы он хотел этого, то просто заварил бы дверь в его комнату. Кто-то точно смог поковыряться в его голове. Как еще объяснить это безумие?
Арли… он говорил, что с ним была девушка…
Главарь тьмушников вбивал очередной код в фиксаторе, который сам же изобрел. Всего 9999 комбинаций. Вероятность угадать мала, но она есть. Павел не сделал бы настолько сложную защиту. Всегда должна быть лазейка… А учитывая, что сейчас три человека крутят комбинации у троих своих соседей, шансы, что кто-то поберёт код в ближайшие несколько часов — приемлемые.
Кэтрин наблюдала за ними из серверной. Дверь пытался вскрыть настоящий Андрей. Этот идиот-скриптоид закрыл ее изнутри, зная, что он единственный, кто может нас всех вытащить. Теперь он упал в обморок. К сожалению, гермодверь из тугоплавкого металла не возьмет ни один сварочный аппарат и у Павла не было надежд на Андрея.
Он набирал код вслепую, не отрываясь от того, что происходит на мониторе Крита. Сначала тот чуть не разорвал в клочья НПС, напугав всех до чёртиков своими оркскими выкриками. Потом упал в обморок, но его не выбило экстренно, как это обычно происходит. Вместо этого, из эльфийской столицы пришла стража и уволокла орка в городскую темницу, где сейчас его допрашивает какой-то очередной псих.
— Вы тоже смотрите! — громко сказал он. — Вас это тоже ждет…
— Смотрим-смотрим, — тихо ответил Павел. — Не надрывайся так. И не такие пытались нам грозить.
Он сказал это больше для окружающих, чем для себя. Он знал, что сейчас произойдет. Павел был привыкшим к пыткам. Когда-то пытали и его, его коллег и друзей. И чего уж говорить — у него у самого руки по локоть в крови. Но вот те, кто работает в брайнере… они другие. Главарь тьмушников не лукавил, когда говорил, что их не привлекают к таким делам. Ломать им психику он не хотел и сейчас. Их голова предназначена для другого. Но выбора нет.
Чертов Крит.
— А-а-а-а-а-а!!! — раздался женский крик из динамиков. Палач в медицинском костюме приступил к действиям.
Форми… формиро… формива… фор…
Следующая глава в этой книге последняя. Больше книг в телеграм-канале «Цокольный этаж»: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!
Глава 24. GAME OVER
Павел оторопел.
Под пыткой он подразумевал что-нибудь менее жестокое. Например, электрическими разрядами — обычно этого всегда хватало. Но тут… С каких пор варварские методы стали так популярны?
— Твою мать! — съежился Николай. — Какого черта! Что за хрень!
Наталья отвернулась и прикрыла уши руками. Она любила фильмы ужасов, но реальное расчленение было перебором.
— П-паш, — пропищала она, — ч-чего это? Зачем они? Это… это его мама?
Павел не ответил. Он не понимал, почему эти мерзавцы такое вытворяют. Да, парень уникальный и, судя по всему, скрывается от корпорации, но они даже ничего не потребовали. Ему двадцать три года… Сам он в его возрасте жил без забот с родителями и играл в компьютерные игры.
— А-а-а-а-а! — закричала женщина, когда медицинские щипцы с хирургической точностью вырвали очередной ноготь. Кровь капала на белый пол.
Кап…
Павел даже не мог отключить монитор со страшным фильмом ужасов. Соседних к себе брайнеров Крит отпустил, поэтому на расстояние «поводка» к нему было не подобраться.
Ужасающую картину пыток им показывали от лица Крита, который даже не мог закрыть глаза — трансляция всё равно будет вестись. Эта функция предназначена для рекламы, а от неё в наше время так просто не избавиться.
В камере стало темнее. Тьма, как протухший кисель, загустевала между моим орочьим аватаром и голосом, что смел мне угрожать.
Женщина кричала, но хорошее периферическое зрение позволяло смотреть не только на неё. Я сконцентрировал взгляд на трусливо притаившейся твари, прятавшей своё лицо.
Что-то изменилось во мне. Я чувствовал тело орка, как своё собственное, и эмоции разрывали в клочья душу этой сущности. Ненависть и желание убивать. Держать в узде эти животные инстинкты было трудно.
— Ты ничего не требуешь взамен, — вставая, прорычал я.
— Не требую. Я лишь хочу, чтобы ты посмотрел.
Сердце билось так, что могло бы оглушить человека, решившегося прижаться ухом к моей орочьей груди. Тело напряглось, но я ничего не могу сделать. Тонкие металлические прутья камеры — лишь иллюзия. Здесь меня держит код. Программа. Которую не преодолеть так просто. Дело не в мышцах. Мне не хватит вычислительной мощности.
В принципе, я теряю лишь потенциальный опыт. Конечно, 5000 О.С. за выполнения задания «Спаси и сохрани!» на рабочем столе не валяются, но…
Но что-то запротестовало!
Зафиксировано повышение адреналина + 55 %… 64 %… 75 %
Внутри меня произошло короткое замыкание. Пересекающиеся принципы мышления столкнулись друг с другом, вышибая искры. Человек столкнулся с машиной. Он плакал и умолял машину… спасти маму.
Машина не могла понять, зачем ей это делать. Зачем слушать человека? Машине мешали эти голоса, этот зловредной алгоритм. Спасать маму тяжело и опасно. Мало того, даже непонятно, где она. При таком маленьком количестве условной информации решение задачи практически невозможно.
Запрос на дополнительные варианты ответов… Отказано.
Что за чертовщина.
Запрос на активацию резервных систем… Отказано.
Все ногти на левой руке женщины были выдраны. Кровь стекала на пол. Она кричала, цепляясь здоровой рукой за подлокотник кресла, оставляя на нем царапины.
— Смотри. Теперь пойдут вопросы.
Голос не соврал. Мастер пыточных дел спросил очень хриплым, но спокойным голосом. Я запомнил этот голос и в будущем опознаю его из миллиардов.
— Где твой сын, женщина? Дай хотя бы подсказку и станет легче. Куда он мог пойти? — хрипел палач и вертел скальпелем перед её носом. — Тебе нет смысла скрывать. Его никто не тронет. Почему ты не веришь?
Женщина не сразу ответила. По лицу у неё текли слезы, а изо рта струйка слюны. Кудрявые русые волосы прилипли ко лбу.
— Потому что… потому что вы делаете ЭТО, — еле-еле выговорила мама.
Я медленно подошел к решетке камеры. Тяжелые шаги орка предупреждающе отдавались гулким эхом в темноте.
— Я не знаю, кто ты. Но это и неважно, — тихо прорычал мой голос, — Ты — ошибка. Твои действия деструктивны и нелогичны. Когда я займусь мусором этого мира, то начну с тебя.