– Сыро у вас тут. В который раз замечаю.
– Так ты сюда часто приходишь?
Нилай с досадой сжал губы, потом справился с собой и с улыбкой посмотрел снизу вверх на новую знакомую.
– Бывает.
– Нет, так не пойдёт. – Густа дерзко направила луч фонарика в лицо парню. – Или ты рассказываешь, или я прямо сейчас вызываю полицию.
Девушка не успела договорить – почувствовала под ногами упругий толчок. Один, второй. Нилай сгрёб Густу в охапку, оттолкнул в сторону и прыгнул следом.
За их спинами с громким скрежетом отошла верхняя створка моста.
– Никак не привыкну, – виновато сказал Нилай, – я ведь новенький.
– Опять проболтался, – усмехнулась Густа и отвернулась, чтобы скрыть чувства. Она никак не могла прийти в себя от внезапных объятий.
Клиц-клац-кла-а-а-к! – конструкция начала раскладываться, как большая механическая шкатулка, уровень за уровнем. Две чёрные створки распахнулись на фоне тёмно-синего ночного неба. Каждая высотой метров двадцать.
– А зачем вы это делаете?
– Последнюю пару месяцев по субботам здесь проходит пароход Почтовой Службы Междумирья. Слои так наложились, и развёрстку менять не стали. Обычно наши пути проходят подальше от поселений.
– Пора, Нилай, – похлопал парня по плечу невесть откуда взявшийся великан в чёрном комбинезоне.
Луна осветила Густу и Нилая, глядящих на мост, и отлетевший в сторону большой чёрный зонт. Дождь затих так же внезапно, как начался, и теперь трава блестела каплями, а лунный диск казался умытым и начищенным.
– Что пора? – подозрительно спросила Густа.
– Придётся стереть тебе память, – честно ответил Нилай. – Мне ужасно жаль, потому что приятно было с тобой познакомиться. Но таковы правила.
«Так вот почему он так пялился на меня! – ахнула про себя Густа. – Значит, он гипнотизёр и это масштабное шоу? Для кого? В чём его смысл?»
Она поймала себя на том, что заворожённо глядит в глаза Нилаю, не может оторваться. Ну уж нет, Густа, думай, думай, думай!
И, снова нащупав в кармане Лушу, она наполовину интуитивно, наполовину уже догадываясь, быстро забормотала папину считалку:
Между небом и землёй
Путешествуем с тобой.
Чур, меня не усыплять!
Я хочу крылатым стать.
Считалка и вправду была оберегом, защитой. Поразительно, как такие детские штуки порой работают? В глазах Нилая снова появилась растерянность. Сзади к нему подошёл невысокий мужчина с сединой на висках. Густа запоздало испугалась. Стоило, наверное, притвориться, что она поддалась гипнозу, но было поздно.
– Чёрт знает что, – раздражённо сказал мужчина, – я с таким не сталкивался.
Громкое «Ту-ту-у-у-у!» заставило всех обернуться.
– Опять опережают график? – возмутился Нилай, глядя на часы на запястье. – Ведь ещё не время, я точно знаю! На занятиях по расчётам у меня было «отлично».
Густа неотрывно глядела за угол дома Риммы Валерьевны, из-за которого вытекала неизвестно откуда взявшаяся река. Девушка воспользовалась заминкой работников непонятной Дорожной Службы Междумирья и отступила на несколько шагов. Сидевший неподалёку в зарослях иван-чая Джим вопросительно склонил голову набок.
Густа снова ощутила под ногами вибрацию, как будто в толще земли полз гигантский червь. Следом раздался плеск воды, зашумели турбины, и через мгновение появился белый пароход. Наверное, он был небольшим по меркам судоходства, но Густе показался огромным лайнером. Раскрыв рот, она следила за наплывающей на неё громадиной. Гирлянда овальных окошек горела ярким огнём, на носу сияла звезда разноцветного фонаря. На палубу высыпали юноши и девушки в таких же, как у Нилая, комбинезонах правда, тёмно-синего цвета, что легко было заметить в ярком свете прожекторов. Они махали стоящим на берегу, что-то весело кричали, но за гудением пароходной трубы разобрать их слова не получалось. Густа с изумлением посмотрела в сторону Синих Топей: как ещё весь город не переполошился от такого шума?
А неплохо бы сейчас улизнуть домой. Как бы эту псину непослушную забрать? Но Густа не успела сделать и шага, Нилай навис над ней, схватил за локоть:
– Отпусти немедленно! – зашипела Густа.
Не убежать и не спрятаться… Стена дома, родные окна так близко, но как до них добраться? Густа выдернула локоть, начала пятиться, Нилай – за ней. Но через несколько шагов он споткнулся и странно замер.
– Ты что, не можешь пройти дальше? – изумилась Густа.
– Не могу, – схватился за голову Нилай, – теперь меня не возьмут на работу… Ну почему именно со мной вечно что-то происходит! Междумирники на службе не могут пройти на слой дальше, чем предполагает текущая задача. Если их не пригласит кто-то из местных.
– А если… – Голос у Густы стал сиплым, страх и надежда ощущались сейчас одинаково холодно, удушающе.
Нилай встрепенулся, посмотрел с надеждой.
– У меня есть вопрос, и, если ты согласишься помочь, я приглашу тебя.
– А потом позволишь стереть память? – Нилай сощурился, прикидывая эту мысль.
– Кроме того, что мне нужно будет знать. Тогда всё будет в порядке. Для всех.
Нилай кивнул, недоверчиво улыбнулся. Осторожно протянул руку и упёрся ею в невидимую стену.
– Я тебя… приглашаю? – неуверенно сказала Густа, и рука Нилая провалилась в воздух.
Несколько рабочих остановились неподалёку, внимательно глядя на разговаривающих.
– Стой тихо, – прошептал Нилай, – а потом разворачивайся и шагай с прямой спиной, как лунатик. Так все делают, когда им память стирают.
Луна бледнела, и река таяла вместе с ней, оставляя после себя утреннюю росу. Откуда-то издалека донёсся протяжный гудок парохода.
– Иди! – цыкнул на неё Нилай. – Я приду через пятнадцать минут.
Девушка повиновалась, и на этот раз Джим не стал создавать проблем, послушно затрусил следом. Оборачиваться было нельзя, да и боязно. Что, если там никого и ничего нет и это был сон наяву? Густе так этого не хотелось! Ведь если в мире существуют такие чудеса, значит, можно найти одно чудо и для папы.
Дойдя до забора, Густа не выдержала, оглянулась. На пустыре никого не было. Ни души, ни звука, ни шороха. От разочарования Густа чуть не расплакалась.
И тут из-за высоких стеблей иван-чая показалась худая фигура. Густа смотрела на каштановые кудри, чёрный комбинезон, совершенно неуместный рыжий шарф и ликовала.
«Не сон, – думала она, – я не сошла с ума».
Спрятались на заднем дворике дома Густы, куда выходила глухая стена. Девушка нарвала слив с маминого дерева, уселась на скамеечку рядом с новым другом. И не смогла спросить о главном, вдруг Нилай не сможет помочь… Вместо этого:
– Кто плыл на пароходе? Куда? Зачем?
– Почтовая Служба Междумирья. Она соединяет между собой миры, её работники развозят разное…
– Миры? И сколько же их?
– Ну, формально один. И много-много слоёв, как у луковицы. Основных семь, но там всякое бывает, где-то тоньше, где-то толще. У каждого своё название. Этот, например, Беркат. И слои наползают друг на друга, и тогда приходится подключаться нам, чтобы не было аварий и свидетелей.
– Почему вас никто, кроме меня, не слышал? Вы же такие шумные!
Нилай пожал плечами.
– А твои тебя не потеряли? – спросила Густа.
– Да кто же за мной следить будет, всё равно уже возвращались домой.
– Давно ты работаешь в этой службе? И почему разговариваешь на русском? У вас что, своего языка нет?
– Язык у нас свой. Вот. – Нилай показал на цепочку непонятных букв на шевроне. – Он устроен так, что на каждом слое его слышат как местный и понимают. А стажируюсь я второй месяц. Только что школу окончил. А ты ходишь в школу?
Густа усмехнулась, чуть не подавившись сливой.
– Конечно. Хотя, может, лучше бы её не было. Тогда я бы читала сколько захочу. Обожаю детективы! А из дома выходить не очень. Особенно сейчас. А впереди восьмой класс и новые предметы…
Нилай сделал вид, что увлечён сливой. Густа подставила лицо свежему утреннему ветерку, справилась с собой и делано бодро пояснила:
– Папа болеет. Непонятно чем. И ничего не помогает. Об этом я и хотела спросить. Вдруг у вас там волшебники есть… маги?
Нилай смотрел серьёзно:
– Мы живём в одном мире. Реальном. Правда, есть инайи.
– Кто? – дрогнувшим голосом спросила Густа.
– Инайи, ведуньи из поднебесного пещерного города.
– Поднебесного пещерного? – нахмурилась Густа. – А, неважно. Они что, могут вылечить всё?
– Конечно. Они служат Руху, собирают для него информацию обо всём, что творится в мире, в кристаллы и относят в Наоборотный мир. Ну, это самая сердцевина нашего мира… где Рух. Инайя проходит все слои, а накопив кристаллы, отправляется в Етекат, так тоже называют Наоборотный мир. И благодаря этому Рух словно часовщик чинит мир, возвращает ему баланс. Проверяет пружинки, стрелки, чтобы всё шло как нужно.
Внутри у Густы что-то ухнуло, перевернулось и встало на место. Вся эта сказка, все эти чудеса могли служить одной цели. И не надо ей волшебных палочек или плащей-невидимок. Лишь бы снова ходить с папой в походы, и чтобы он не задыхался от кашля. И приключений не надо, про них только читать интересно.
Густа помотала головой: слишком много новой информации после бессонной ночи. Главное – инайи. Это, наверное, добрые феи.
– А ты сможешь пригласить сюда одну?
Нилай не успел ответить – улица наполнилась диким воем. Парень вскочил, испуганно озираясь. Густа тоже была напугана, но не звуком, а его источником: возле их дома с визгом затормозила машина скорой помощи.
В суматохе никто не обратил на Нилая внимания. Мама бегала по комнатам, бросая в сумку то зубную щётку, то пижаму, то зарядное устройство от ноутбука.
– Дочка, милая, где ты была? Вышла подышать? Я так и думала. Густа, папе плохо, мы едем в больницу. Я позвоню оттуда Римме Валерьевне, она поживёт у нас вместе с Джимом. Я? Мне нужно будет остаться с папой. Слишком далеко больница, не наездишься.