– Специфика слоя. Оно всюду есть, но тут больше всего, потому что Етекат близко. А ты молодец, обычно такие штуки чувствуют только с практикой, – сказал Юлбарис.
– Мне кажется, у меня это началось ещё летом. Когда я стала слышать дорожников. И пароход.
– Пароход, – со вздохом повторил Юлбарис, – это всё сбои в транспортных сетях. Мы не уверены, что там, наверху, справляются. Вот ты говоришь, попала на прохождение парохода. А такого вообще быть не должно. Много чего тут творится. Да не обо всём говорится. Это давно началось, но раньше-то чуть-чуть только. Вот лет пятнадцать назад как пошло-поехало.
– Это когда последний раз открывался вход в Наоборотный мир?
– Угу.
– А запасного ключа от него у вас, случайно, нет?
Густа вздрогнула: впервые в жизни она слышала, как хохочет медведь. Смесь рыка и выдуваемого из поршня воздуха. Отсмеявшись, Юлбарис сказал:
– Грозовой ключ от Етеката не хранится в конторе. Говорят, его в Чикташе раскокали…
– Вот она восьмой ключ видела, – сказал Юканиил потрясённому Юлбарису и попросил Густу, – расскажи ещё раз про него.
Густа повторила и про Лушу, и про её пульс, и всё остальное.
– Попробуй знаешь что? – задумчиво сказал Юканиил. – Если ты с рождения была близко к ключу, то можешь уловить его энергетику. Вполне может получиться! Уже получается…
– Что получается? – нахмурилась Густа.
– Дуболомов тех ты сумела отвадить. Что ломились за нами сюда.
– Я?! – изумилась Густа. – Мне просто очень хотелось, чтобы они исчезли. Это совпадение!
– А может, нет, – задумчиво сказал Юканиил, – но попробовать стоит? Это может помочь найти ключ.
Густа оживилась:
– А как?
– Вспомни его. Ты ведь держала его в руках. Так ты сможешь понять, где он сейчас.
Густа открыла ладонь и мысленно нарисовала на ней ключ. Ничего не выходило.
– Ты не глазами смотри! Не глазами, – посоветовал Юканиил.
Густа зажмурилась. Тряхнула головой. И представила вместо ключа Лушу, её тёплую тяжесть. Спокойствие. И семицветные лучи.
Мгновение, и Густу накрыло холодным воздухом. Комната распахнулась вширь и ввысь. Над ней повисли плотные вечерние облака. Кругом теснились серые голые скалы. В центре расщелины стоял плоский прямоугольный валун.
Видение пропало так же быстро, как появилось.
– Горы… горы… то есть скалы. И камень такой стоит. Как дверь. Дверь! Дедушка, ключ уже там!
Юканиил вскочил:
– Пора!
Сборы не заняли много времени, скоро путники отправились к Смертельной расщелине. Проводить их вызвались два волка, боевой задиристый заяц и Юлбарис. Юки спешил рядом, как и его дедушка. В Юканиила будто вселился кто-то молодой и весёлый, старик и виду не показывал, как вымотался.
Летний день потихоньку гас вместе с терракотовой полоской на горизонте. Рощицы и заросли кустарника темнели, трава дышала сыростью. Густа старалась не думать о ноющей левой пятке, о мышцах, дрожащих, как после двойного урока физкультуры. Через полчаса, когда сумерки начали густеть, Юлбарис остановился. А за ним и остальные.
– Пришли? – растерянно спросила Густа.
Смертельной расщелины рядом не было, одни холмы кругом… Волки тянули носами воздух, заяц нервно переступал с лапы на лапу. Юканиил шумно дышал, держась за плечо внука.
Юлбарис нахмурился:
– Вход тут, но его так не разглядеть просто, шагаем осторожно, друг за дружкой.
Густа, не дослушав фразу, прошла вперёд и ухнула под землю.
– А! – только и успела сказать она.
Больно приземлилась на пятую точку и увидела над собой друзей, испуганно заглядывающих в скрытое в холме отверстие.
– Подождите-подождите, – завопила Густа, когда увидела, что Юлбарис собрался прыгать.
Скоро путники оказались в узком земляном проходе, попасть в который можно было только случайно. Хитрая, неприметная тропинка стремилась вниз, терялась в густой траве. Они стали спускаться в недра холмов, узкая полоска тусклого света едва давала разглядеть путь. Трава здесь становилась реже и ниже, и скоро сменилась мхом на серых скалистых стенах. Звуки искажались, чудилось, что следом кто-то идёт.
Лабиринт обступал их медленно, незаметно. Скоро процессия остановилась в каменном коридоре. Высоко поблёскивало первыми звёздами чернильное небо. Юлбарис достал припасённые фонарики. Минут через пятнадцать после начала спуска коридор расширился, а потом разделился надвое. Две луны выкатились на небо и осветили путь холодным синим светом.
– Куда дальше? – нервно спросил Юки.
Юлбарис глухо зарычал.
– А сколько на часах? – испуганно посмотрела на него Густа.
Юканиил подсветил фонариком часы на запястье:
– Без четверти полночь. Ошибёмся с ходом, Наоборотный мир закроется ещё на много лет.
– Всё верно! – раздался за их спинами весёлый юношеский голос.
Густа охнула, отпрыгнула. Друзья встали перед ней. Преследователи плотно стояли в каменном мешке позади них. В чёрных комбинезонах с тулами наперевес. Ни одного знакомого лица. Хорошо это или плохо, Густа ещё не решила.
– Нам нельзя пускать вас дальше и нам нужна только девчонка! – объявил рыжеволосый юноша. – Нам не нужны драки!
– Ага, как же, – угрюмо ответил заяц и громко топнул левой лапой.
Волки вздыбили хвосты. Юлбарис впервые за много лет обнажил клыки. Густа лихорадочно соображала. Что им делать в скалистой ловушке? Чтобы потянуть время, она вглядывалась в дорожников, пытаясь прочитать их эмоции. Подумать только, когда-то этот комбинезон внушал ей спокойствие и безопасность. Но те времена прошли, что с Нилаем, неизвестно. Нилай…
– Что с Нилаем? – спросила Густа, голос её дрогнул.
Юноша замялся. И тут Густа уловила кое-что новое. Она видела это в кино. Преследователь и жертва. Кошка и мышка. Всё как по сценарию. «А что, если кошка и мышка поменяются местами?» – мелькнула спасительная мысль. Нужно сломать сценарий! Сделать хоть что-то из ряда вон выходящее. Сбить с толку тех, кто окружил её и друзей. А что, если… Густа сделала шаг вперёд. Выкинула руку, отставила ногу и… запела. Высоко, с надрывом. Арию Морники, которую ради шутки разучил её класс как-то на уроке музыки.
Дорожники опешили. Друзья Густы наконец отвлеклись от преследователей и уставились на девушку. А та пела. Скоро ей стало так смешно, что она еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Но голос её дрожал, реплики на испанском заканчивались бульканьем и хриплым хихиканьем. Густа закончила и глубоко поклонилась три раза. Сработало! Атмосфера изменилась, и теперь её можно было обернуть в свою пользу.
А главное, на душе стало легче и Густа смогла представить Лушу, тяжесть и тепло радужного ключа. В сердце толкнулась искра, шепчущая «Выбирай левый ход». Густа наклонилась и тихо сказала Юканиилу на ухо:
– Дальше я одна. Вам нельзя туда. Там ещё опаснее. А этих вы не бойтесь. Они теперь больше вашего боятся, я чувствую.
Густа исчезла в левом коридоре, а Юлбарис торопливо сел в проход и заблокировал его собой.
– Как… это? – потерянно пробормотал юноша, предводитель дорожников. – Куда? Лезьте наверх! Ловите её!
Но куда там! Боевому зайцу давно не давали возможности проявить себя, и сейчас он, дико визжа, с наслаждением ввинтился в толпу ДСМ-щиков и начал рассыпать пинки и удары. Волки не отставали, а Юканиил, оттеснив Юки в угол, пытался поцарапать врагов, если те оказывались на расстоянии вытянутой руки.
Густа скоро перестала слышать шум драки, она торопилась вперёд, опасливо поглядывая на полоску света – проём между скалами на высоте. Лишь бы не перехватили оттуда! Когда в боку начало колоть так, будто туда воткнули булавку, Густа выкатилась на кромку круглой каменной чаши. В середине её светилась дверь.
Рядом сидела кошка с ключом в зубах. При виде Густы она утробно заурчала.
Густа шагнула, но ноги её вязли в воздухе, не слушались. Скалы вокруг озарились светом, у двери в Наоборотный мир появилась инайя. Она величественно плыла, окутанная седыми космами. Кошка прыгнула, подала инайе ключ. Та изящным движением отперла дверь, начала проплывать в дверной проём и…
– Нифига! – выругалась Густа и вырвалась из вязкого плена, подскочила к инайе.
Схватилась за ключ в её руке, но не удержала равновесия и вывалилась в Наоборотный мир, в пустоту и безвременье. Больно ударилась коленками о что-то твёрдое. Дверь, инайя и кот исчезли. Густа подняла голову.
И увидела… Синие Топи.
Глава IXБег на месте
Гирлянды сиреневых фонариков опутывали дома. В Синих Топях стояла ночь. Густа оказалась на перекрёстке у родного дома. Ошарашенно глядела на знакомые лавки и цветочные горшки на ступеньках. Кругом клубился обычный для городка влажный туман. Из соседского палисадника остро пахло настурциями. Где-то едва слышно крутилась пластинка граммофона.
Ладони щекотало необычное ощущение. Густа никак не могла понять, что не так в этой ночи. Фонарики, дома и тротуары, садики и дорожки, керамические гномы и почтовые ящики. Девушка мысленно перебирала знакомые с детства предметы и только потом догадалась посмотреть вверх.
Небо чернело бархатным покрывалом: на нём не было ни единой звезды. Густа вскрикнула, попятилась и провалилась в липкую чёрную кашу.
В одно мгновение небо и земля поменялись местами, и девушка полетела в матово-чёрную мглу. Это не было похоже на падение. Окружающая липкая масса, скрывшая Синие Топи, была вязкой, как кисель. И Густа барахталась в этой жиже, пытаясь понять, где верх, а где низ. Потом вспомнила, как советуют определять это лыжникам, провалившимся в снег: плюнуть и посмотреть, как потечёт слюна. Слюна капнула вертикально вверх, и в тот же миг Густа вылетела из мглы на тротуар, спружинивший под её телом, как батут – бамс-бамс-бамс. Когда, лёжа на животе, она постучала по булыжникам, они обрели привычную твёрдость.
Домой. Надо бежать домой. Спрятаться.
Густа вскочила, покачнулась, взмахнула руками и, изо всех сил стараясь не смотреть вверх, побежала к дому. Скоро дыхание сбилось, в боку снова закололо, но дом не приближался. Густа с ужасом поняла, что бежит на месте.