Фаиз ещё больше озадачил невестку, когда долго и обстоятельно расспрашивал внучку о том, как работает смартфон. Тим шёпотом объяснил жене, что родители его страшно старомодные люди и порой чудят.
– Да уж, – согласилась Альбина, наблюдая, как свёкор изумлённо тычет пальцем в экран.
Как только первые волнения и суета улеглись, Густа с бабушкой уединились в саду. В тени разросшейся черноплодной рябины и рогатого куста калины пряталась любимая скамейка Густы. По кирпичной стене полз плющ, цепляясь пушистыми соцветиями и ростками за трещинки и выступы. Большая черёмуха заслоняла участок от улицы.
Густа снова попыталась представить бабушку инайей, но у неё ничего не получилось. Вся эта история породнила их так, будто с самого детства Густы они были лучшими друзьями.
– Бабушка, а что было с тобой потом? Когда…
– Когда ты напомнила мне моё имя? О, тогда всё было кончено, я не могла больше оставаться инайей. Я вернулась и тут же забрала дедушку, ведь я знала его как Отшельника, а тут всё встало на свои места. Он все ещё не может вспомнить до конца, что было… Я так тобой горжусь, Августа. Такое испытание под силу не каждому. Мы вышли из него не без потерь. Мы потеряли годы, а ты принадлежность к своему слою. Но если ты решила, отдать своё место отцу, то я ещё больше горжусь тобой. Ты не передумала? В конце концов, ты не обязана!
– Я буду часто навещать маму и папу, – задумчиво сказала Густа, – и вряд ли у меня есть выбор.
Она впервые всерьёз задумалась о том, как меняется её жизнь. Но ведь ездят же как-то из Чикташа по слоям? Значит, и она сможет бывать в Синих Топях. Один мальчик из их города уехал в Америку, в какую-то элитную школу. И приезжает домой только летом. И ничего, живут же так люди. Сама того не замечая, Густа в который раз принялась успокаивать себя и не сразу поняла, о чём говорит Магруй.
– Бабушка?
– Да?
– Я жила с ключом от Наоборотного мира четырнадцать лет, почему хранители не пришли за ним?
– О, поверь мне, они его искали! Потому так взбудоражились, когда впервые встретили тебя. А Тим хотел найти способ вернуться, спасти меня. И потому спрятал у себя радужный ключ…
Магруй помолчала и внезапно сказала:
– Он немножко опаздывает, захотел зайти к какой-то Карле повидаться. Неужели подружку успел завести? Да, мальчик он красивый, конечно. Он с нами приехал, но вышел чуть раньше.
– Кто? – Густа почему-то разволновалась, будто пришло время тянуть экзаменационный билет. – Нилай? Он здесь?
– Ага. Ой! Вот ведь, вспомнила и…
У задней калитки стоял высокий, серьёзный и тихий Нилай. На этот раз без комбинезона, в рубашке и коричневом костюме. Он быстрым движением пригладил волосы и подошёл ближе.
Бабушка Густы встала и на цыпочках ушла в дом. Густа этого даже не заметила.
– Я буду жить в Чикташе! – сказала она.
– А я не вернусь, – печально ответил Нилай и сел рядышком. – Густа, понимаешь, я тот самый ребёнок.
– Какой ребёнок? – удивилась девушка.
– Тут, говорят, всем рассказывали. Как пропал трёхлетний мальчик. Командор быстро связался с местными службами, когда всё узнали, прошерстили списки пропавших детей, и вот мои родители едут сюда. Они переехали несколько лет назад, когда отчаялись меня найти. Говорят, про меня теперь детям страшилки рассказывают. Я сам почти ничего не помню, только шары большие в воздухе. Раньше я думал, это магия и какой-то другой слой, но мы с твоими бабушкой и дедушкой сегодня по дороге заезжали в супермаркет, и я понял, это были воздушные шары. С моего дня рождения.
– Ого! Да, точно, каждый год в школе на уроках безопасности про этот случай твердят. А как же твоя бабушка?
– А бабушка там.
Друзья замолчали. Нилай принялся выщипывать травинки, проросшие сквозь каменную дорожку. Потом слегка улыбнулся:
– Когда эта штука, то есть мобильник, зазвонил, такой переполох поднялся. И ещё Командор прибежал. Не зря он руководит всем. Он заметил, что мы с тобой, когда нервничаем, оба одинаково чешем плечи.
Густа закатала рукав ветровки и показала шрам в виде звёздочки.
– У меня такой же. – Нилай протянул руку. – Больше ни на одном слое вакцин нет, Густа. Всё было у нас под носом.
– А ещё знаешь, что я вспомнила. Откуда ты знал, что у санок ручка сломана, ведь в Чикташе не бывает зимы? Помнишь, на чердаке?
– А я и не подумал. И правда.
– И правда, – эхом повторила Густа и криво усмехнулась. – Значит, мы меняемся местами.
– Пока я приходил в себя, пока наши тебя искали… мы вроде во всём разобрались. Кроме одного. Густа, кто мог дать мне эту звонилку?! Ну, с фотографией Синих Топей.
Ответить Густа не успела. В доме послышался страшный шум. Уронили то ли таз, то ли кастрюлю, гул поднялся на всю улицу. Кто-то всхлипывал. В калитку вбежала женщина. Маленького роста, в синем платье. Она прижимала трясущиеся ладони ко рту. Густа видела её впервые, но женщина показалась ей знакомой. У неё были такие же, как у Нилая, красивые продолговатые каре-зелёные глаза. Следом за ней вошёл лысый мужчина. Он улыбался, и его улыбка была очень похожа на улыбку Нилая.
– Мама… папа… – заикаясь, сказал Нилай и поднялся со скамейки.
Мама бросилась ему на шею. Густа плакала, не замечая слёз. Радуясь за друга и его родителей, она забыла о том, что скоро окажется очень далеко от своих.
Дом был наполнен шумом и смехом, порой кто-то начинал плакать, тоже от радости. «Это ещё хорошо, что они про мой переезд не знают», – подумала Густа.
Нилай сидел между родителями, совсем на себя не похожий. Он казался младше, и глаза у него лучились. Отец всё держал его за руку, а мать гладила и целовала.
«Счастливые», – думала Густа и мысленно уже собирала вещи. А что делать со школой? Там ведь наверняка другая программа. Совсем-совсем другая. Бабушка подошла сзади, обняла её. Как хорошо, радовалась Густа, что у неё есть в Чикташе близкие родственники! С кем бы она жила, если бы не бабушка и дедушка? Магруй будто прочитала мысли внучки и ободряюще ей улыбнулась. Повернулась к сыну:
– Тим, дорогой, можно тебя на пару слов?
Тот кивнул, бросил объяснять Фаизу устройство пульта и отправился вслед за Магруй в свой кабинет. Густа подозрительно посмотрела им вслед, но вмешиваться не стала. Как оказалось, зря. Через полчаса спор выплеснулся за пределы комнаты.
– Нет-нет-нет! – распалялся папа. – Я не позволю ей! Да с какой стати! Уеду я! Да и Альбину возьму. Живут же так семьи, я сам слышал!
Он выскочил из кабинета красный, цвета ягодного киселя. Залпом выпил стакан минералки. Альбина выглянула из кухни:
– Куда это ты собрался, милый?
Магруй затолкала сына обратно в кабинет.
– Никуда-никуда, дорогая, – заверила она невестку, – он просто устал!
Фаиз наконец отвлёкся от чудес техники. Постоял под дверью, послушал. Украдкой поманил к себе Нилая и что-то долго шептал ему у камина.
– Это точно так работает? – спросил Нилай.
– Да, – кивнул дедушка, – хоть по полгода тут живи, но не дольше.
– Тогда решено. – Парень направился в кабинет и закрыл за собой дверь.
Густа слышала его бормотание, но не могла распознать слов, подошла ближе, встала впритык. А Нилай говорил вот что:
– Только родителям пока не говорите, пусть думают, что я всё время буду здесь. Я ведь часто буду в Синих Топях теперь. Хочу все места детства обойти. И всех увидеть. У меня, оказывается, пять двоюродных братьев, представляете? Но они, конечно, все не здесь. Мне придётся поехать домой к родителям. А это ночь на поезде. За такое время на другой слой можно уехать. Если на специальном транспорте. Хотя чего я вам рассказываю…
Густа не выдержала, распахнула дверь:
– Вы чего это задумали?!
Бабушка ответила, не скрывая сияющей улыбки:
– Мы всё решили! Нилай и ты меняетесь местами! Уж в Поднебесном пещерном городе я всё улажу, не забыли же они меня, поди. А такое бывало, хоть и редко, но бывало. Жаль, конечно, что Рух отобрал у меня статус главной инайи. А то я бы сама сейчас всё провернула. – Магруй захихикала, как школьница. – Решено!
Глава XIИнтересное предложение
– Хр-р-р-р! – разнеслось по второму этажу.
Густа и Тим замерли у лестницы. Беззвучно засмеялись. Туманы Дорожной Службы Междумирья действовали безотказно. Можно было быть уверенными, что во всех Синих Топях, кроме них, не спит лишь Римма Валерьевна.
Отец и дочь начали спускаться, пока мама крепко спала, ведь с Густой она попрощалась ещё вечером. Убеждённая, что бабушка и дедушка живут в двух часах езды на поезде, а уж отец отвезёт её на вокзал и посадит в нужный вагон.
– Ты точно не хочешь, чтобы я тоже поехала? – в сотый раз спрашивала мама Густу накануне, но та отмахивалась.
– Мам, тебе вставать в шесть, ну, ты думаешь, мы с папой не справимся? Ты проснёшься и уже получишь от меня сообщение, что я на месте.
Густа вышла на крылечко и вдохнула прохладный ночной воздух. Папа аккуратно прикрыл дверь и спустился по ступенькам. У пожарного выезда, в тусклом свете фонарей, едва пробивающемся сквозь клубы влажного воздуха, поблёскивала канареечная панамка Риммы Валерьевны. Она приветливо улыбалась, Джим нетерпеливо махал хвостом.
– Ты мой умничка! – Густа присела перед псом на корточки.
Вдалеке раздался протяжный свист.
– Пора, дочка, – поторопил Тим.
На этот раз ни моста, ни реки. Только рельсы. Посреди пустыря стояла бетонная платформа с одинокой скамейкой, а рядом столбик с вывеской: «Беркат. Синие Топи».
– Через неделю вернусь, как договорились, – Густа крепко обняла папу, клюнула в щёчку Римму Валерьевну.
– Бабушке и дедушке большой привет, – сказал Тим.
Густа кивнула. Вздохнула нетерпеливо. Она месяц провела дома, почти не выходя. Ела, смотрела новый сезон любимого сериала, готовила с мамой и много разговаривала с отцом. Перевелась на семейное обучение.
– Я так больше никогда на улицу не выйду, – сказала она как-то папе.