Путешественники переглянулись. Нилай на всякий случай кивнул.
– Ну и отличненько, – обрадовалась девушка, – у нас не любят тех, кто без дела шатается, вы знаете. Пришлось бы мне заявить на вас, а тунеядцев без разбору сажают в последнее время… К тому же у нас самый сезон, руки очень нужны. Вы новенькие? Приезжали когда-нибудь?
Густа помотала головой.
– Оно и видно, – сказала Пастушка, неодобрительно оглядев наряд Густы.
Сама она была одета в клетчатый жёлто-розовый сарафан с пышной юбкой.
– Тогда я вам всё расскажу, – продолжила щебетать девушка, увлекая Густу и Нилая на неприметную тропинку среди холмов. – Ну то, что наш Тепличный городок самый крупный в королевстве, вы, наверное, знаете?
– Конечно, – серьёзно кивнул Нилай, – это всем известно.
– Мадам Зюнзаберри-Лендерманн основала его тридцать лет назад и с тех пор снабжает овощами, фруктами и цветами всю страну и соседние в придачу. К нам частенько заглядывает сам король! Но вы на встречу с ним не надейтесь, он редко общается с сезонными рабочими.
– Сезонными рабочими? – удивилась Густа.
– Ну да, – обернулась новая знакомая, – конечно, можно подняться по карьерной лестнице. Стать старшим теплицы, например. Но для этого нужно постараться, подучить ботанику. И практиковаться. В общем, вы, как и все, начнёте с самого простого. Я провожу до бараков, где можно отдохнуть. Судя по виду, добирались вы очень долго. – Девушка осуждающе поцокала языком, глядя на измятый, пыльный комбинезон Нилая. Что не помешало ей тут же кокетливо ему улыбнуться. Густа за её спиной закатила глаза, а Нилай усмехнулся. От Пастушки так и веяло притворством.
– А вот и наш Тепличный городок!
– Вау! – с искренним восхищением воскликнула Густа, чем заслужила одобрение Пастушки.
Картина была поистине идиллическая. За высокими холмами скрывалось целое поселение, большую часть которого составляли теплицы разной формы и высоты. Они тонули в пышной зелени, а впереди будто плыл малиновый особняк, похожий на торт. Он был окружён кустами роз.
– Там живёт сама Мадам, – с придыханием объяснила Пастушка.
Она проводила их до барака, велела привести себя в порядок и вечером явиться к Мадам, а сама умчалась к стайке девиц в цветных передниках. Они тут же зашептались, искоса поглядывая на Нилая.
Густа, возмущённая её откровенным кокетством, втащила друга в здание. Они тут же попали в руки приземистой громогласной поварихи, которая впихнула в каждого по две порции чечевицы с сыром. Поначалу еда не лезла в горло, но скоро друзья распробовали её, а потом Густа не отказались и от здоровенного куска ярко-зелёного торта, усыпанного ягодами. После ужина их разогнали по спальням, Густу на женскую половину, Нилая к мужчинам.
Следовало обсудить план и осмотреться, но Густа и Нилай вдруг расслабились, будто приехали к давним знакомым, и рухнули на мягкие постели.
В плотных сумерках Густу растормошила возмущённая Пастушка:
– Эй, вам давно пора вставать! И своего… э-э… а кто он тебе? Брат? Или…
– Брат, – спросонья соврала Густа, чем очень обрадовала девушку.
– И брата своего позови. Мадам встречает новых работников не позже десяти, по окончании смены.
– А как тебя зовут? – уточнила Густа.
– Иллария. Но можешь звать меня Пастушкой, меня все так зовут. Сама не знаю почему.
В группке разномастных соискателей Густа и её друг совершенно не выделялись, что успокаивало. Оставалось поговорить с загадочной и важной мадам Зюнзаберри-Лендерманн.
Собеседование друзья прошли на удивление успешно. Пышная Мадам едва взглянула на них. Никаких документов не требовалось, только желание работать. Видимо, в сезон тут не могло быть лишней пары рук.
– Завтра в семь в столовой, – пропела Пастушка-Иллария Нилаю и скрылась в дверях женской спальни.
За ней последовала Густа.
– А ты куда? – остановил её Нилай.
– Давай немножко отдохнём, – неожиданно предложила девушка. – А подумаем обо всём завтра.
Нилай изумлённо поднял брови, когда Густа захлопнула дверь перед его носом. «Может, в этом и заключается её план?» – подумал он и отправился в укромный уголок готовить развёрстку. Кто его знает, как далеко от них контора этого слоя. И потом, у него ещё были дела. Шансов, конечно, никаких, но попытаться стоит…
К огромному удивлению Нилая, Густа так и не вышла из спальни. Он слонялся у дверей, пытаясь дозваться её. Но смог только разглядеть, что Пастушка переодела Густу в вырвиглазное розовое кружевное платье.
– Что за… – проворчал Нилай и пошёл в столовую за тортом.
Утром ему показалось, что зря он так нервничал, ведь всё в порядке. Руки-ноги целы, они вместе, развёрстка под рукой. Почти готова. Нилай хотел закончить работу, когда его позвали на экскурсию.
Пастушка вела новеньких по узким песчаным дорожкам и рассказывала:
– Здесь у нас сухолюбивые растения. Здесь помидоры, каждый размером с тазик. Здесь самоокучивающаяся картошка. А здесь ночные посадки.
Они проходили мимо высокой стеклянной теплицы, наполненной клубящимся тёмно-синим туманом.
– На каждой теплице номер и инструкция. Каморка с инструментами внутри.
Нилай тщетно пытался разговорить работников. Те отвечали односложно, с большим энтузиазмом рассказывая лишь о достижениях Мадам и Тепличного городка. Один паренёк в жёлтой рубашке даже рассердился:
– Да какая разница, откуда я приехал? Главное, где я сейчас! – И отошёл подальше от Нилая.
Густа, наблюдавшая за ним, хихикнула. Нилая неприятно поразило то, что всего за сутки она научилась от новых подружек жеманству.
– А теперь задания! – Пастушка похлопала в ладоши, привлекая внимание новичков.
Она стояла спиной к теплице, из которой доносились подозрительные щелчки и взрывы.
– Новенькие! Вы идёте сюда!
Нилай не сразу сообразил, что речь идёт о них с Густой, и, ошалело моргая, повиновался приказу девушки.
– Ваше задание – полить теплицу номер пять! И ни в коем случае не пораньте шерстянок, зубаток и пилозубок! Это очень ценные экземпляры.
В толпе захихикали, и Нилай подозрительно оглянулся, но Густа с безмятежной улыбкой слушала Пастушку.
Он был рад возможности остаться наедине с Густой и потому решительно вошёл в теплицу. Как только они оказались в тамбуре, на них опустился мягкий, влажный зной. Где-то капало, из-под потолка доносилось жужжание. Всё вокруг было увито листьями и ветвями.
– Густа, нам пора уходить.
– Мы же ещё ничего не полили! – удивилась девушка и наклонилась к ряду блестящих леек.
Клац! – Нилай подпрыгнул:
– Что это было?
– А какая разница? – отмахнулась Густа. – К нам были добры, и мы должны отплатить тем же. Да не дёргай ты меня за рукав, волан помнёшь.
Кажется, уходить надо срочно.
Или нет?
Он ввязался в такую опасную историю в том числе ради этой девчонки. И если она не хочет помогать себе, что же, он должен настаивать? О том, что всё происходящее даёт шанс ему самому, Нилай старался не думать.
– Да где же тут вода включается? – воскликнула Густа. – Как-то мне… нехорошо.
– Может, здесь? – Нилай раздвинул листья гигантского одуванчика.
Действительно, там блестели влажным латунным блеском начищенные вентили. Нилай повернул кран, и вода хлынула ребятам под ноги.
Густа отбежала в сторону, рассмеялась и на мгновение стала прежней. Но потом увидела, как потемнел носок её новых лиловых ботиночек, и больно ткнула Нилая в бок:
– Аккуратнее!
Следующий кран выдал лишь струю пара где-то над их головами. Третий, наоборот, начал вытягивать влагу из воздуха.
И тут друзья услышали дребезжащий голос:
– Пятый, два раза по часовой стрелке, один раз против!
На уровне глаз Густы и Нилая покачивался крупный бордовый цветок. Глаз у него не наблюдалось, поэтому Густа вежливо сказала куда-то в сторону:
– Благодарю вас!
Совет помог, вода из многочисленных краников наполняла подставленные лейки. Нилай и Густа вспотели, запыхались и наконец кое-как управились с поливом. Сели на бортик одной из грядок. Расслабились.
И вдруг… Откуда-то сзади послышалось ровное, тяжёлое дыхание. Друзья обернулись и обнаружили за собой пару десятков больших бордовых цветов. Скоро к ним присоединились оранжевые и бледно-жёлтые.
Один цветок сморщился и чихнул, Густа успела заметить ряд крохотных острых зубов и напряглась.
– Ты прочитал инструкцию? – спросила она Нилая.
– А смысл? Ты знакома с их алфавитом? Я нет.
Тут цветы открыли пасти, высунули тонкие, расщеплённые на концах языки и зашипели, как дикие кошки.
– А-а-а-а! – Густа и Нилай в ужасе бросились к выходу.
Одному особо хищному цветку оттяпало дверью лепесток, и теперь он обиженно шипел на них из стеклянного плена.
– Вот зараза эта Пастушка Иллария! – разозлился Нилай.
– Не говори так! – неожиданно остановила его Густа. – Иллария – моя подружка, она нам поможет!
– Ты что, рассказала ей, откуда мы?!
– А что в этом такого? Она обещала помочь. У них есть настой, который всё-всё лечит. Мы отработаем лето и отнесём это лекарство папе.
– А ты не думала, что он может не дождаться? Или что никакие капли не помогут нарушить законы Руха? Законы, на которых был построен наш мир и без которых всё может полететь в тартарары? Наш единственный шанс – не дать инайе донести информацию о твоём папе в Наоборотный мир. – Нилай замолчал, видя, что его слова едва ли доходят до Густы. Глаза её странно блестели.
– Они нам помогут, – повторила Густа.
– Мадам тоже в курсе?! – уточнил Нилай.
Густа кивнула и вышла наружу, Нилай последовал за ней с поникшим видом.
– Ну как? – К ним подошла Пастушка.
– Мы отлично справились! – заверила её Густа. – Мы ведь можем остаться?
– Конечно, – кивнула Пастушка и испытующе посмотрела на Нилая.
Тот широко улыбнулся:
– В такой компании – почту за честь!
Пастушка зарделась.
– Вы отлично справились, гораздо лучше, чем большинство. Идём обедать!