Майя убеждала себя снова и снова, предпочитая не думать о взглядах Вадима.
Проснулась, оттого что замерзла. Плечо оголилось. В полудреме натянула одеяло обратно и уже хотела прижаться попкой к Вадиму, а… никого рядом не оказалось. Сон сняло, как рукой. Майя повернула голову, чтобы удостовериться, что происходящее никак не связано со сновидениями. Половина Вадима пустовала.
Девушка провела рукой по лицу и села. Она ничего не понимала. Может, он вышел в туалет, и зря у неё сердце закатывается? Это такое настроение. Ощущение недоговоренности, какой-то бреши между ними осталось, вот и воспринимается всё иначе. Майя прислушалась.
Не было никого в туалете.
Посидев некоторое время на кровати, она опустила ноги на пол. Прошлепала до шкафа, нашла халат. Подумала и сунула ноги в тапочки. Ей сказали беречься. Не будет она дальше провоцировать и без того сложный день. Выйдя в коридор, сразу же увидела тонкую полоску света на первом этаже.
Значит, Вадим встал среди ночи и ушел.
Почему?
Во рту внезапно появилась неприятная горечь. Майя нерешительно поджала губы, после чего негромко вытянула. Не будет она ходить вокруг да около! Чтобы беременность протекала нормально, ей нельзя нервничать. Поэтому она пойдет и всё разузнает.
Спускалась Майя осторожно. Ступени ночью – не лучший помощник беременной девушки.
Вадим находился в кабинете. Дверь была открыта, и Майя издалека могла увидеть, чем он занимался.
Её муж сидел в кресле и курил. На столе стояла початая бутылка с коньяком и стакан. Майя растерялась. Не привыкла видеть мужа курящим. При ней он никогда не курил. Она иногда подмечала от него запах никотина, но думала, что это передается от других курильщиков.
И спиртное в третьем часу ночи не несет позитивную информацию о происходящем.
– Привет, – Майя решила обозначить себя.
Вадим развернул кресло в пол-оборота и смотрел в окно. Майя смутно видела его профиль. Основной свет в кабинете Багов не включал, горели лишь несколько потолочных светильников.
Услышав ее голос, Вадим сразу же развернулся и поднялся.
Полуобнаженный, в одним штанах…
– Ты что не спишь?
– А ты?
Ответил он не сразу.
– Не спится.
– Вот и мне. Можно?
– Конечно.
Выглядел Вадим не ахти. Круги под глазами и глубокую складку на переносице Майя рассмотрела, когда подошла ближе. Всё-таки правильно она сделала, что тапочки надела. Вадим осмотрел её всю. Она не сомневалась, что и халат он отметил, и пресловутые тапочки.
Майя подошла к столу, Вадим же подошёл к окну. Она встала рядом.
Они оба молчали, глядя на ночной сад. Скоро листва начнет опадать, и наступит зима.
– Я больше не трону тебя.
Майя сначала даже не отреагировала на слова мужа. Ещё окончательно не проснувшись и чувствуя легкую головную боль от недосыпа, ночная реальность воспринималась искаженной.
А потом…
Пришло осознание.
Облизнув пересохшие губы, она попросила:
– Объясни.
Он не может сам…
Один…
Не поговорив с ней.
Не может… Вот так взять и решить.
Один…
Она могла бы собой гордиться, её голос прозвучал ровно.
– Думаю, ты меня поняла, Майя. Сегодня я был неосторожен, когда брал тебя. Крышу сорвало от тебя, потерял бдительность. Ты… Ты действуешь на меня так, что я не могу тебе ни отказать, ни полностью контролировать себя. Поэтому… Надо выбирать. Или секс с тобой, или безопасность ребенка.
Ночной сад красивый.
Очень.
Фонари отбрасывают забавные тени на ещё зеленую листву, и если набегают тучи, то происходит искажение, и тогда тени продолжают свой изысканный ленивый танец на тротуаре.
Да…
Красиво.
– Я всё же надеюсь, что ты сможешь понять меня, – не дождавшись от неё ответа, продолжил Вадим. – Я потерял брата. Потерять ребенка, которого я считаю своим, я не могу.
Майя кивнула.
Казалось бы, ей радоваться надо. Багов говорит, делает признания. Проявляет заботу о ней, о ребенке. Он – мечта любой женщины. Готов терпеть. То, что изменять не будет, Майя больше даже не сомневалась.
Тогда почему горечь во рту усилилась троекратно, и в груди образовывается черная дыра? Бесконечная… Глухая и очень далекая. Невидимые руки взяли её сердце и… кинули. Прямо туда, в эту черную дыру.
Говорят, ночью все воспринимается острее.
Говорят, утро принесет облегчение.
Майя не хотела проверять, так ли это.
– Я тебя услышала, Вадим. Не сиди здесь долго… Скоро утро.
Майя не посмотрела в его сторону. Поправив полы халата на груди, развернулась и вышла.
И лишь у лестницы пошатнулась. Но успела поймать перила.
Всё хорошо, Майя, всё хорошо…
– Дочка, ты выглядишь потрясающе.
– Спасибо, папа.
Они были идеальной семьей – она и Вадим. При этом оба не сговаривались. Просто вели себя естественно.
Как друзья.
Как два человека, живущих под одной крышей.
Не как любящие друг друга мужчина и женщина.
Но её отцу этого и не надо было.
Однажды как-то папа ей сказал:
– Мужчины, особенно моего возраста, иначе смотрят на отношения. Вам, молодым, что нужно? Чувства, любовь. А для нас что главное? Уверенность. В том, что всегда тебя дома ждут. Что поддержат. Дом – это что? Это крепость. Это единая территория, где каждый член семьи защищен. И он об этом знает. Майя, знаю, ты меня сейчас не поймешь, но я верю, что твой муж даст тебе именно это.
Майя, наблюдая, как отец живо обсуждает с Вадимом его дела, а также делает довольно откровенные намёки о том, чтобы передать часть своего бизнеса ему, поняла, почему папа выдал её за Вадима.
Ребенок от Тима был лишь поводом.
Железобетонным.
Отец восхищался Баговым, хотя, если покопаться в памяти, можно вспомнить, что у них были какие-то недоразумения, и папа кричал, что Багов «щенок», который слишком дерзок. Получается, Наиль Садаров оценил дерзость молодого поколения. Более того, зауважал.
Майя снова не вмешивалась в разговор мужчин. Больше молчала, как в день свадьбы. Пусть мужчины общаются. Она насладится минутами, проведенными в родном доме. Теперь она тут гостья. Даже странно.
Вспомнив про свадьбу и ужин в ресторане, Майя вспомнила и кое-какие свои мысли в отношении отца.
Папа болеет. Теперь она в этом не сомневалась. Бледность, испарина на лбу, которую он старательно убирал салфетками и как-то виновато поглядывал при этом на неё. Майя улыбалась, впиваясь ногтями в ладони. Отец ни за что ей не скажет о своем диагнозе.
Потому что мужчина должен быть опорой и защитой.
– Я люблю тебя, – прошептала Майя, когда пришла пора уходить, и отец обнял её.
– Береги себя.
– И ты тоже. Пап… – она сжала его руки сильнее и заглянула в любимые глаза. – Пожалуйста, береги.
Он притянул её к себе и поцеловал в лоб.
– Вадим, забирай жену.
Вадим обнял её за талию, притянул к себе и поцеловал в висок. Майя спокойно отреагировала на его прикосновения. А как же иначе? У них теперь дружба и брато-сестринская любовь. Брат с сестрой могут обниматься, целоваться. Единственный перегиб – общая постель. По какой-то причине, естественно, Майе не озвученной, Вадим продолжал спать в одной кровати с ней. Может, причина лежала на поверхности – ванная и бельевой шкаф. Обычно всё намного проще и прозаичнее, чем хотелось бы думать.
– Как тебе вечер? – поинтересовался Вадим, открывая перед ней пассажирскую дверь.
– Надеюсь, ты будешь не против пригласить папу на ответный ужин?
– Нет, конечно, – Вадим немного криво улыбнулся, один угол его рта пополз кверху. – Можем пригласить его и с подругой.
– О, да, про подругу я в курсе. Правда, папа думает, что я не знаю. Но теперь-то я девочка взрослая, замужняя, можно и с подругой познакомить.
Да, замужняя. Такая замужняя, что выть хочется и на стенку лезть.
Вадим прикрыл за Майей дверь, обошёл машину и сел за руль. Всё такой же красивый и притягательный. Майя сама не могла объяснить, что с ней происходит. Почему она смирилась. Нет, не смирилась. Это неправильное слово.
Она приняла выбор Вадима.
Больно?
Ну и что.
Одиноко?
Скоро не будет.
Хочет Вадима? Воет по ночам, глядя на его лицо?
Пройдет.
Житейской мудрости её учил не только папа. Пока была жива мама, она часто говорила, что женщина должна быть гордой. Нельзя унижаться, нельзя навязываться. Первый раз оплошает, второй – и всё. Дальше, как по накатанной. Мужчина сначала снисходительно будет относиться к подобному, будет думать, что женщина по своей природе слаба, что ей свойственно быть чуть-чуть ниже. А потом… Нет, не сразу, через год, через два уйдет любовь. И уважение тоже.
Майя снова и снова думала о словах мамы.
Она уже дала Вадиму всё, что могла. Показала, как могла.
Он сделал выбор.
Один…
Не посоветовался, не поговорил.
И осознание того, что она для него всего лишь девушка, вынашивающая ребенка, било наотмашь.
Она признавала, что он переживает за ребенка.
Она помнила, как у него дрожали руки…
Всё понимала. Всё…
Только почему душа кровоточит, и с каждым днем ей сложнее и сложнее?
Дышать тяжело.
В его сторону смотреть тяжело.
А спать в одной кровати…
Майя поджала губы. Ничего… Она молодая, здоровая. Скоро родит. Ей будет кого любить.
Они приехали в дом. Вадим загнал машину в гараж. Майя прошла к двери, открыла и прошла на кухню. Налила воды, попила.
Что дальше?
Ни одной мысли.
– Ты как, Майя?
Она до сих пор не привыкла, что муж ходит тихо. Сколько ни пыталась.
– Нормально.
– Устала?
Она пожала плечами.
– Пока не пойму.
– Ты молчалива сегодня.
– Настроение такое.
– Может, фильм посмотрим?
Майя вспомнила, как они проводили вечера ещё несколько дней назад. В основном фильм выбирал Вадим, она не пристрастна. Могла посмотреть и комедию, и боевик. Даже к фильмам ужасов относилась нормально. Ей главное то, что муж был рядом. Они устраивались на диване, Майя предварительно накрывала поднос с нарезками, ставила чай или сок, чтобы если им чем-то захотелось перекусить, не надо было идти на кухню.