— Так что я один из счастливчиков.
— Да.
— Хорошо. Я рад. — Его колено снова коснулось моего, на этот раз более целенаправленно, и в моем животе запорхали бабочки. — Мне бы не хотелось потерять тебя.
Воздух стал густым и тягучим, таким сладким, что я могла ощущать его вкус на языке.
— Как твой тренер, — сказала я.
— Как мой тренер, — подтвердил он, его колено все еще касалось моего.
Осознание капало в пространство вокруг нас. Низкий гул наполнил мои уши, и его невинная детская спальня внезапно перестала казаться такой уж невинной, не тогда, когда его взгляд горел, как зажженная спичка, на моей коже, и все мое тело покалывало от его близости.
Кап.
Кап.
Кап.
Мы еще не обсудили вчерашнюю ночь. Это отошло на второй план по сравнению с его семейными обстоятельствами, но…
— Хватит сентиментальных разговоров на сегодня. — Ашер наконец отстранился, разорвав чары. Бабочки разочарованно замерли. — Иначе это будет самая удручающая первая поездка в Холчестер.
— Не так уж и плохо. — Я осторожно потерла бедро и попыталась приспособиться к новому настроению. Наш разговор колебался так быстро, что меня пронзила дрожь. — С твоим отцом все в порядке, и мне удалось посетить музей детской спальни Ашера Донована, которым руководил сам Ашер Донован. Поговорим о ВИП-обслуживании.
— Только для тебя. — Он наклонил голову к матрасу. — В качестве бонуса ты сможешь положить голову на ту же подушку, на которой я спал, когда был подростком.
Я сморщила нос.
— Надеюсь, ее с тех пор помыли. Мне не нужны твои подростковые микробы в волосах.
Тем не менее, я последовала его примеру, сняла обувь и втиснулась рядом с ним на матрас. Это было на удивление удобно.
Нам обоим нужен был отдых после поездки, поэтому мы лежали рядом на его крошечной кровати, свесив ноги с края и едва соприкасаясь руками.
— Ты никогда не рассказываешь о своем детстве, — сказала я. — Даже в интервью.
Его отец был единственной темой, которую он поднял из своей жизни до славы. Я не знала, каким был Ашер в школе или были ли у него другие увлечения, помимо футбола.
Хотя я хотела. День был полон крупиц информации, и я жаждала большего.
— Ты следишь за моими интервью, дорогая?
— Не обольщайся. — Я помолчала, а затем неохотно признала. — Возможно.
Кровать сотрясалась от его тихого смеха.
— Не о чем особо говорить. Я был тихим ребенком, хочешь верь, хочешь нет. Жизнь состояла из школы, семьи и футбола. Большую часть свободного времени я проводил, гоняя мяч в саду за домом или в парке с Тедди.
— Кто такой Тедди?
Последовавшая тишина тянулась так долго, что я подумала, что он меня не услышал. Я собиралась повторить вопрос, когда он ответил, все следы веселья исчезли.
— Он был моим лучшим другом детства. Мы росли рядом друг с другом. Он любил футбол так же, как и я, и играл в него лучше меня.
— Стоп. — Мне было невозможно поверить, что кто-то из ныне живущих игроков может быть лучше Ашера.
Извини, Винсент. Еще одно, хотя и молчаливое, предательство моего брата.
Но об этом я подумаю позже.
— Это правда, — сказал Ашер. — Он был лучше по сравнению с тем, как я играл тогда, по крайней мере. Но в то время, как я не мог дождаться подписания контракта с клубом, он отказался. Сказал, что ему неинтересно играть профессионально.
— Почему?
— Он боялся. Футбол — это нестабильная карьера, и он не хотел давления, которое с ней связано. Он ненавидел быть в центре внимания. Он беспокоился, что если потерпит неудачу, то сделает это публично и опозорится. Поэтому вместо того, чтобы жить своей мечтой, он позволил мне жить ею за него.
— Он, должно быть, гордится твоим успехом. — Гордится или сожалеет, но я решила отдать ему должное.
— Мы больше не разговариваем, — голос Ашера звучал отстраненно.
Я чувствовала, что в этой истории есть что-то еще, поэтому промолчала.
Я была права.
— Я подписал контракт с «Холчестером», когда мне было семнадцать. Я был так чертовски взволнован. Мы пошли праздновать, но я ушел пораньше, потому что на следующее утро у меня была встреча с менеджером «Холчестера». Тедди решил остаться, и я помню, как подумал «молодец». Ему нужно было немного расслабиться, понимаешь? — Смех Ашера звучал неискренне. — Мы пошли в паб в более грязной части города, так как это был единственный паб, где у нас не просили удостоверение, так как мы были несовершеннолетними. Тедди ушел, может, через час после меня. Он шел на автобусную остановку, когда на него напали.
Я резко втянула воздух, уже опасаясь развязки этой истории.
— Наверное, это была жидкая смелость, но Тедди отказался отдать свой кошелек. Он подрался с грабителем, который ударил его ножом шесть раз и убежал. Тедди даже не добрался до больницы.
Я это предвидела, но это не остановило мой шок. Шесть ножевых ранений. Иисус.
— Одна минута, он был там. В следующую минуту его не стало. И все эти годы я не могу не думать… был бы он жив, если бы я остался с ним? Если бы я настоял, чтобы он ушел, когда я это сделал? — Голос Ашера стал хриплым. — Его бы вообще не было там, если бы не я.
— Не надо, — сказала я так яростно, что сама удивилась. — Это не твоя вина. Это вина грабителя. Ты не сделал его вором и не заставил его совершить насилие. То, что произошло — на нем. А не на тебе.
Ашер прерывисто выдохнул.
— Я знаю. Но это не меняет того, что я чувствую. — Он повернул голову на мгновение, ровно настолько, чтобы встретиться со мной глазами. — Часть меня чувствует, что я обязан победить ради него. Как будто если я не добьюсь успеха, его смерть была бы напрасной. Это иррационально, потому что между ними нет прямой связи, но люди не всегда рациональны, не так ли?
— Нет, — тихо сказала я. — Но не все должно быть рациональным, чтобы быть правдой.
Долго подавляемые эмоции просочились в глаза Ашера.
Утром он сказал, что ему нравится видеть меня без защиты. Обратное тоже было правдой.
Это был Ашер, которого мир не видел. Грубый, уязвимый, который страдал и чувствовал себя так же, как и все остальные.
Часть меня была рада, что они не могли получить доступ к этой его версии. Если бы они это сделали, они бы сломали его так же, как сломали все остальное, круша и преследуя, пока не вылепили бы из него того, кем они хотели его видеть, а не того, кем он был.
Он этого не заслужил, и они не заслужили его.
— Вот и снова мои слезливые речи. Ты спрашивала о моем детстве, а я рассказал тебе душещипательную историю. — Его теплое дыхание коснулось моих губ в знак извинения. — Мне стоит отвести тебя в магазин мороженого или куда-нибудь еще, чтобы твой визит не был таким мрачным и безрадостным.
— Все в порядке. Я пришла не за мороженым.
Я пришла за тобой.
Ашер снова с трудом сглотнул.
Наши груди поднимались и опускались синхронно, наше дыхание мягко смешивалось во вселенной невысказанных между нами слов.
В последний раз, когда мы делили постель, у нас был секс, но это был другой тип близости. Более нежный, менее ощутимый, но не менее важный, и основанный на хрупком, цветущем доверии.
Ашер оторвал взгляд от моих глаз и снова посмотрел вперед. Но когда наши руки соприкоснулись на кровати, я не отстранилась, а когда я обхватила его мизинец своим, он сжал мой в ответ.
Мы не разговаривали. Нам это было не нужно.
Иногда действий было достаточно.
ГЛАВА 26
После быстрого обеда в доме его родителей, Ашер и я вернулись в больницу с едой и сменной одеждой для его матери. К счастью, состояние его отца оставалось стабильным, но мы все равно остались на выходные.
Мы зарегистрировались в местном роскошном отеле, и их команда ВИП-сервиса проводила нас прямо в наш номер, не предупреждая других гостей о нашем присутствии. Мы оба были настолько измотаны, что почти сразу же уснули.
В воскресенье замаскированный Ашер отвез меня в знаменитый Художественный музей Холчестера и в популярное в социальных сетях кафе-мороженое, но большую часть времени мы провели в отеле или больнице. Мы не хотели натыкаться на папарацци или разгневанных фанатов Холчестера.
Мы вообще не говорили о его отце, футболе или наших отношениях после того, как уехали из дома его родителей. Нам обоим нужен был перерыв от тяжелых тем, поэтому мы сосредоточились на телевидении и книгах.
— Что ты имеешь в виду, говоря об эротике с динозаврами? — Ощутимый шок Ашера заставил меня хихикать. — Как будто они занимаются сексом с динозаврами? Как это физически возможно?
— Не знаю. Я на самом деле не читала ни одной, — призналась я. — Но мой любимый автор порекомендовал книгу кого-то автора… — Я покосилась на свое приложение «Заметки». — Вильма Пебблз? Она называется «Трицератопс и секс втроем»… хватит смеяться! И верни мне мой телефон!
— Я должен это записать, — выдохнул он, его плечи затряслись. Он набрал автора и название в своем телефоне, прежде чем вернуть мне мой мобильный. Он так смеялся, что в уголках его глаз блестели слезы. — Может быть, я создам книжный клуб «Блэккасл». Только для динозавров.
— Хорошо. Вам, ребята, в любом случае нужно больше культуры, — фыркнула я, но не смогла скрыть улыбку, представив себе команду «Блэккасл», читающую вместе «Трицератопс и секс втроем».
Вот это было бы зрелище.
Несмотря на то, что я провела выходные в Холчестере, я так и не встретила отца Ашера. Это было к лучшему; я не думала, что смогу сдержать несколько отборных слов для этого человека.
Его выписали в понедельник. Ашер попрощался с ним, как и положено, а с его матерью мы прощались дольше, прежде чем поехать обратно в Лондон.
На этот раз поездка показалась мне более быстрой или, может быть, потому что мне пока не хотелось расставаться с Ашером.
Учитывая сложившуюся ситуацию, я взяла больничный на работе и отменила нашу сегодняшнюю тренировку, а это означало, что я не увижу его до среды.