Я все еще была чувствительна, и один толчок вызвал второй, менее сильный оргазм, последовавший за первым.
Это был мой первый в жизни набор оргазмов, следующих один за другим, и я настолько отдалась ощущениям, желанию, что могла только крепко держаться, пока Ашер трахал меня до рыданий и состояния бессмысленного бреда.
Обычно он был нежнее, когда мы занимались сексом, но это? Это было грубо и жестко, и все, что я не знала, что мне нужно. Мы были захвачены потребностями момента, наши проблемы утонули в океане желания и выплеснулись с каждым криком и стоном. Тем не менее, несмотря на жестокий ритм нашего соития, он периодически замедлялся, чтобы проверить меня.
Я оценила его чувства, но мне было хорошо в этой позиции, более чем хорошо. И я не хотела, чтобы он сдерживался. Я хотела, чтобы он трахал меня сильнее.
— Вот здесь, — выдохнула я. — Сильнее, глубже… да.
Его яйца шлепали мою кожу с каждым толчком, подчеркивая скорость и силу его ритма, но этого все равно было мало. Я хотела большего.
Ашер снова замедлился, чтобы приспособиться ко мне, когда я выпрямилась, подняла одну ногу и вытянула ее вдоль нижнего станка. Я была не такой гибкой, как до операций, но высота станка и то, как он держал меня, смягчили любое давление, которое могло бы спровоцировать обострение.
На самом деле было приятно вытянуть ногу. Но самое главное, новая позиция позволила ему трахнуть меня глубоко, глубже, чем любая другая позиция, которую мы пробовали раньше.
— Блять, — прошипел Ашер, его тело напряглось от любых ощущений, которые он чувствовал. Его кожа блестела от пота, а его пальцы впились в мое бедро, когда он снова вошел в меня.
Он быстро набрал прежний темп, но теперь мне было еще лучше, когда я лежала, а он был полностью погружен в меня.
Я взвизгнула, когда он попал в место, куда никогда раньше не попадал, и мой разум отключился от чистого удовольствия.
У меня никогда не было такого секса. Грубого, беспощадного и страстного, когда он трахал меня так, будто не мог насытиться мной, а я точно знала, что не могу насытиться им.
Это был тот вид секса, который мог испортить девушке жизнь.
Мои груди дико подпрыгивали от силы ударов, а мой рот был открыт, не в силах говорить, не в силах думать. Я была потной, капающим беспорядком, но мне было все равно.
На самом деле, это только подстегнуло меня. Это было так не похоже на меня, так противоположно тщательному контролю, который я проявляла во всех остальных областях своей жизни, что это заводило.
Мне не обязательно быть Скарлетт. Вместо этого я могла быть этим распутным созданием, которое занимается удовольствиями и плотскими утехами, которое может выскользнуть из себя и войти в мир фантазий.
— Посмотри, как ты принимаешь мой член. — Ашер потянулся и схватил меня за подбородок одной рукой, заставляя меня посмотреть на него в зеркало. Посмотреть, как его член погружается и выходит из моей мокрой киски. — Каждый дюйм погружен в тебя, а твоя киска все еще не может насытиться.
Я заскулила, моя киска сжалась вокруг него в бесстыдном согласии.
— Такая чертовски узкая. — Он опустил голову и впился зубами в изгиб между моей шеей и плечом. — Такая чертовски моя.
Еще один, более жестокий толчок разрушил всю связность, которая могла сформироваться в моем закороченном мозгу.
Я была всего лишь гигантским обнаженным нервом. Даже прикосновение воздуха к моей коже было невыносимым в своей чувственности. Добавьте к этому грязные слова, непристойный вид того, как он вбивается в меня средь бела дня, с невинной музыкой, играющей на заднем плане… и этого было слишком.
Фортепианная партитура достигла крещендо, и мой третий оргазм за полдень взорвался глубоко внутри меня. Я закричала, волны удовольствия вырвались из моего ядра, чтобы поглотить все мое тело. Моя спина согнулась, и свежие слезы скопились в уголках моих глаз, когда я потеряла всякое чувство пространства и времени.
Я была тысячью кусочков ощущений, разбитых на части и собранных заново.
Мои соки все еще капали по моим бедрам, когда Ашер опустил мою ногу со станка и развернул меня. Он усадил меня на деревянную балку и обхватил мои ноги вокруг своей талии, прежде чем он продолжил трахать меня, его стоны становились глубже и гортаннее, пока я содрогалась вокруг него.
Я все еще летала высоко на последних крыльях своего оргазма, когда он кончил с последним глубоким толчком. Его член дернулся во мне, когда он громко застонал, линии его лица напряглись от чистого блаженства.
Музыка все еще играла, когда мы держались друг за друга: я на станке, он стоял передо мной, наши конечности переплелись в потном, изнуренном клубке, пока мы спускались вниз.
— Это один из способов делать кардио, — пропыхтела я. — Поздравляю, Донован, ты сдал свой последний тест по тренировкам.
Его хриплый смех пронзил меня с головы до ног.
— Я ожидаю золотую медаль в память об этом моменте.
— Конечно, ты ожидаешь. — Я положила голову ему на плечо, закрыла глаза и вдохнула его. Некоторых людей успокаивал запах их детства или маминой стряпни, но меня успокаивал его запах. Насыщенный, землистый, мужественный.
Это был запах дома.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — Ашер погладил меня по волосам, нежность его прикосновений была полной противоположностью тому, как он только что трахал меня. — Эта нога на станке…
Я хихикнула, услышав смесь благоговения и беспокойства в его голосе.
— Я в порядке. Поза не была неудобной, и низкий станок помог. — Я подняла голову и одарила его дразнящей улыбкой. — Это одно из преимуществ отношений с танцовщицей. Мы очень гибкие.
Его глаза заблестели от облегчения и нового тепла.
— Понимаю. Не могу поверить, что нам потребовалось так много времени, чтобы использовать студию по назначению. — Он покачал головой в притворном разочаровании. — Что мы делали все это время?
— К сожалению, мало веселого. — Я вздохнула, сонная, но сытая. — Но это хороший последний день, не так ли?
Лицо Ашера смягчилось.
— Да, так и есть.
Мы держались друг за друга еще несколько минут, пока наше дыхание не пришло в норму, и мы, наконец, неохотно расцепились. Мы выключили музыку, привели себя в порядок и продезинфицировали студию, но мы все еще крепко держались за день, пока он длился.
Потому что наступит завтра, и все изменится.
ГЛАВА 38
На следующий день меня охватило тяжелое чувство дежавю, когда я впервые за два месяца зашел в студию Скарлетт в КАБ.
Все выглядело точно так же, как и в мой первый день здесь, и воспоминания всплыли, как яркие снимки из прошлого.
Сумка. Осознание того, что она была той загадочной девушкой из паба. Шок, когда я узнал, что она также была сестрой Винсента.
События ощущались так, словно они произошли вчера и одновременно столетие назад.
Я пришел туда, возмущенный принудительными тренировками, и вернулся влюбленным в своего тренера.
Забавно, как одно лето могло так много изменить.
Улыбка Скарлетт ослепила, когда она увидела меня, но она длилась всего секунду, прежде чем ее взгляд скользнул за мое плечо, и ее улыбка превратилась в более нейтральную версию самой себя.
— Винсент, ты рано, — сказала она слишком уж весело.
— Я оставил свой багаж и сразу же приехал сюда. — Ее брат вошел и обнял ее. — С нетерпением жду, что вы для меня припасли.
Он коротко кивнул мне, на что я ответил ему таким же кивком. Никто из нас не знал, как справиться с потеплением в наших отношениях, когда мы были трезвыми, поэтому мы держались на почтительном расстоянии, пока Скарлетт включала музыку.
— Это будет сложнее, чем те слабенькие тренировки, которые ты делал самостоятельно, — сказала она.
— Слабенькие? — Винсент звучал возмущенно. — У меня отличный режим тренировок. Спроси «Мужское Здоровье». Мое интервью с ними стало их самой популярной статьей в прошлом году!
Второй по популярности. Я сдержал свой рефлексивный ответ. Мое интервью с ними получило на тысячу кликов больше, чем его, но злить его до того, как я скажу ему, что встречаюсь с его сестрой, сегодня днем, было, вероятно, не самым умным шагом.
— Угу. — Скарлетт, судя по всему, не впечатлилась. — В любом случае, ты не догнал тот тип тренировок, который мы проводили все лето, поэтому я изменила сегодняшнюю тренировку, чтобы учесть это. Сезон начинается меньше, чем через две недели, а это значит, что у нас всего пять тренировок вместе. — Она сморщила нос. — Я не знаю, почему твой тренер настоял на том, чтобы ты вернулся на столь короткое время, но это то, что есть. Мы начнем с разминки, а затем перейдем к эспандерам.
Я знал, почему тренер хотел, чтобы Винсент подхватил конец нашей совместной тренировки, даже если это будет всего две недели. Он был грубым и сварливым, как черт, но в душе он был оптимистом. Вероятно, он считал, что две недели принудительной связи лучше, чем ничего.
— И еще… — Скарлетт смерила нас тяжелым взглядом. — Мы трое не тренировались вместе с начала лета, но мои правила все еще действуют. В моей студии не будет никаких драк или препирательств. Понятно?
Я лаконично отдал честь.
— Да, мэм.
Винсент ухмыльнулся.
— Как он и сказал.
Она закатила глаза, но крошечный росток оптимизма промелькнул в ее профессиональном поведении, когда мы без малейших споров перешли к тренировке.
Скарлетт ходила по студии, изучая наши формы и поправляя нас при необходимости.
Когда дело касалось футбола, Винсент и я были на одном уровне в плане навыков. Но когда дело касалось перекрестных тренировок, у меня было дополнительное преимущество в виде трех месяцев кросс-тренинга; у него — нет.
Я боролся с самодовольной улыбкой, когда дошло дело да нашей тренировки сопротивления и гибкости, пока он боролся с движениями. Мышцы, которые мы использовали для танцев, отличались от тех, которые мы использовали для футбола, и я бы солгал, если бы сказал, что мне не нравилось, как он спотыкался.