— Вот они! Мои плохиши из Блэккасла! — Он похлопал нас по плечу. — Скучали по мне?
— Как будто ребенок скучает по сыпи, — пробормотал Ноа, но не стал отмахиваться от приветствия полузащитника.
— Так ты скучал по мне. — Адиль, казалось, не был смущен вялым энтузиазмом вратаря. — Новый сезон, парни. Мы вернулись, и мы раздавим этих ублюдков из «Холчестера»! И всех остальных, — добавил он, подумав.
— Ты прав. — Я стукнул его кулаком в знак согласия, но мои мысли задержались на Скарлетт. Она звучала немного странно во время нашего разговора. Возможно, это были ее нервы из-за Иветт и ситуации со спектаклем. У нее были сложные чувства по поводу выступления на публике снова, и внезапное повышение с дублерши до главной роли не могло быть легким.
Я сделал себе заметку, что обязательно навещу ее снова, как только вернусь домой.
Я менял футболки, пока Адиль развлекал нас рассказами о своем лете дома. Раздевалка трещала от энергии возвращения-в-школу нового сезона, а смех и поддразнивания наполняли воздух, когда игроки впервые за несколько месяцев встретились друг с другом.
— Не могу дождаться, когда снова увижу их на поле. — Адиль потер руки. — Боччи лучше беречь свою чертову спину.
Упоминание моего старого товарища по команде наполнило мой рот привкусом меди. Это был вкус соревнования. Искупления. Мести.
Мы почти вырвали победу в лиге в прошлом сезоне, и это был наш шанс оправдать себя. С тех пор как Винсент и я отложили в сторону наши разногласия, ничто не мешало нам взять титул номер один в мае.
Тренер вошел в раздевалку.
— Дюбуа! Донован! — рявкнул он. Он мотнул головой в сторону своего кабинета. — Идите сюда.
Раздался хор насмешливых охов, когда мы с Винсентом прекратили свои дела и направились к нему с одинаково настороженными выражениями лиц.
— Уже в беде? Это рекорд, — пошутил Сэмсон. Нигерийский вингер рассмеялся, когда Винсент слегка подтолкнул его, проходя мимо.
— В следующий раз, когда захочешь пошутить, убедись, что сможешь пробежать сорок пять минут, не содрогнувшись так, словно у тебя роды, — бросил он через плечо.
Первый день предсезонной подготовки всегда был самым трудным, поскольку игроки возвращались после летней еды и отпусков к работе.
Еще один хор охов смешался с насмешками, когда Сэмсон покачал головой.
— Низкий удар, капитан! — крикнул он нам вслед. — Низкий удар!
Я ухмыльнулся, но мое веселье быстро улетучилось, когда мы прибыли в офис тренера. Он закрыл дверь, и снова дежавю пронзило мои чувства, когда Винсент и я устроились на своих местах.
Тренер опустился в кресло напротив нас и сложил пальцы домиком под подбородком.
Часы тикали.
Кондиционер гудел.
Приглушенные звуки из раздевалки подчеркивали напряжение, царившее вокруг нас.
Мы с Винсентом поёрзали на местах.
Если тренер использовал какую-то тактику психологической войны, чтобы заставить нас чувствовать себя некомфортно, то она сработала.
После, казалось, вечности бесконечной тишины, его орлиные глаза остановились на Винсенте.
— Дюбуа, твой отец в порядке?
— Да, сэр.
— Я рад это слышать. — Тренер наклонился вперед. — Если я когда-нибудь узнаю, что ты придумал семейное ЧП, чтобы отмазаться от того, что я тебе поручил, я заставлю тебя бегать интервальные спринты, пока у тебя не разовьются чертовы интимные отношения с ближайшим мусорным баком. Понял?
Винсент сглотнул.
— Да, сэр.
Мой смешок оборвался на полпути, когда тренер обратил на меня внимание.
— Это новый сезон. Новый старт, — сказал он. — Я спишу проблемы прошлого сезона на болезнь роста, но твои мелкие выходки заканчиваются здесь и сейчас. Возможно, вы не провели лето вместе, как я планировал, — он бросил еще один взгляд на Винсента, который съехал на несколько дюймов вниз на своем месте, — но это не оправдание для того, чтобы продолжить с того места, на котором вы остановились. Я ожидаю, что вы будете вести себя не как взрослые; я ожидаю, что вы будете вести себя как чемпионы. Если это будет проблемой, вы должны сказать мне об этом прямо сейчас. — Его глаза предостерегающе сверкнули. — Это будет проблемой?
— Нет, сэр, — хором ответили мы.
— Мы с Донованом пришли к взаимопониманию, — добавил Винсент. — Так что вам не нужно беспокоиться о нас.
Густые брови тренера скептически нахмурились.
— Это так?
— Да, — подхватил я за Винсентом. — Мы извлекли уроки из ошибок прошлого сезона.
— Это больше не повторится, — сказал Винсент.
— Мы полностью готовы работать вместе, чтобы уничтожить… победить «Холчестер». И всех остальных, — продолжил я, повторяя предыдущее дополнение Адиля.
Глаза тренера подозрительно сузились.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Полагаю, это понимание началось с благотворительного матча «Спорт ради Надежды»?
Наши рты образовали одинаковые буквы О от удивления. Он знал о моей давней причастности к некоммерческой организации, но откуда он знал о Винсенте?
— Я читаю местные газеты, и у меня повсюду шпионы. — Изгиб рта тренера напоминал бы улыбку, если бы у него не было аллергии на улыбки. — Я тоже слышал о твоей драке с Пессоа и «Зелеными». — Изгиб исчез. — Он придурок, но не вытворяй ничего подобного во время моих матчей, иначе…
Кто-то постучал в дверь, прервав, как я был уверен, очередную угрозу, от которой я бы вздрогнул.
Мы с Винсентом переглянулись. Кто посмеет прервать встречу тренера?
Брови тренера изогнулись еще сильнее, пока не образовали одну линию на лбу.
— Войдите, — рявкнул он.
Дверь открылась, и Грили, наш помощник тренера, просунул голову, словно боялся, что тренер отгрызет ему конечности, если он позволит им переступить порог.
— Сэр, ваша дочь здесь. Она ждет в холле.
— Скажи ей, что я выйду через минуту. — Грили ушел, а тренер снова посмотрел на нас. Он делал это часто. — У меня есть другие дела, но я надеюсь, что вы не сделаете ничего, что поставит под угрозу вашу прекрасную, зарождающуюся дружбу.
Мы одновременно покачали головами, хотя беспокойство бурлило в моих жилах.
Я собирался сделать дикое предположение и предположить, что отношения с сестрой Винсента подпадают под пункт «ничего» тренера.
Мы с Винсентом не дышали, пока он не отпустил нас и не ушел встречать свою дочь. Думаю, ему было все равно, когда он оставил нас одних в своем кабинете, не то, чтобы мы были настолько глупы, чтобы рыться в его вещах. Мы ценили свои жизни.
— Боже мой. Я снова почувствовал себя учеником, которого вызвали в кабинет директора, — пробормотал Винсент, когда мы уходили.
Мы дали тренеру достаточно времени, чтобы нам не пришлось идти рядом с ним. Этот человек был вдохновляющим, но также, честно говоря, ужасающим.
— Ты не один такой, — пробормотал я в ответ. — Удивляюсь, что он не посадил нас под стражу и не заставил мыть полы.
— Не подкидывай ему никаких идей.
Я фыркнул.
Когда мы снова вошли в главную раздевалку, она была пуста. Однако шквал шепотов привел нас за угол к выходу, где остальная часть команды сгрудилась вокруг маленького окошка в двери.
— Что происходит? — спросил я.
— Ты когда-нибудь видел дочь тренера? — Адиль повернулся, его глаза заблестели. — Она здесь.
— Ну и что? — Винсент зевнул. — Что тут особенного?
— Я слышал, что она присоединяется к команде, — сказал Сэмсон. Я не знал, как, но он всегда первым узнавал о последних новостях, связанных с командой. — Она будет стажироваться у Джонса.
Джонс был ведущим специалистом по питанию в «Блэккасле».
— Большое дело. Мы постоянно получаем новых стажеров. Она не особенная только потому, что она дочь тренера. — Винсент звучал не впечатленно. — Вы все лучше вернитесь в раздевалку, пока тренер вас не увидел, или он снова заставит нас бежать интенсивный спринт.
По группе пробежала общая дрожь, но это не было достаточной угрозой, чтобы заставить их разойтись.
— Чувак. Самсон забыл самую важную часть. — Адиль подошел и с большой торжественностью положил руки на плечи Винсента. — Дочь тренера горячая.
Это привлекло его внимание.
Я покачал головой, когда Винсент проталкивался к окну, но любопытство взяло верх и надо мной. Никто из нас никогда не видел дочь тренера. Я знал, что она жила с его бывшей женой и что она была его единственным ребенком, но это было все.
Меня не волновало, что она горячая, но мне было любопытно, как выглядит дочь Фрэнка Армстронга.
Я протиснулся рядом с Винсентом и выглянул в окно. Тренер стоял спиной к нам, закрывая большую часть ее тела. Примерно через минуту он пошевелился, открыв длинные светлые волосы, карие глаза и лицо в форме сердечка.
У меня отвисла челюсть.
Винсент рядом со мной застыл, его дыхание вырвалось из груди в таком же порыве шока.
Потому что оказалось, что мы уже видели дочь тренера. Мало того, мы еще и пили, и тусовались с ней.
Мы повернулись друг к другу, на наших лицах застыло одинаковое выражение недоверия, в то время как тренер продолжал разговаривать с Бруклин.
Первое, что я сделал, когда ушел с тренировки, это снова позвонил Скарлетт. Она понятия не имела, что Бруклин — дочь тренера, но, судя по всему, она не была особенно расстроена.
— Я знала, что она что-то скрывает, — сказала она. — Это имеет смысл. Она действительно хочет заняться диетологией, и, если бы я была дочерью Фрэнка Армстронга, я бы тоже не бегала и не рассказывала об этом людям. Я едва признаю, что я сестра Винсента.
— На то есть веская причина, — сказал я ей.
Она рассмеялась, но, как и в нашем разговоре ранее, это прозвучало немного натянуто. Однако, когда я предложил зайти к ней домой или попросить Эрла забрать ее на рандеву у меня, она отказалась, сказав, что устала от репетиций и хочет вздремнуть.
Я не настаивал. На следующий день она снова заговорила как обычно, поэтому я принял ее объяснения за чистую монету.