— Ты не пропускаешь матчи, чтобы увидеть свою девушку! — Вена на его виске пульсировала так яростно, что я почти ожидал, что она выскочит, потянется через стол и задушит меня. — Из всех чертовски глупых, безрассудных вещей, которые ты сделал, это должно занять первое место!
— Она была в больнице. — Я защищался, как только мог. Я понимал, почему он расстроился, но это было не похоже на то, что я пропустил матч, чтобы порезвиться на пляже. У меня была веская причина. — Мне позвонили прямо перед матчем, и мне пришлось принять решение за доли секунды. Если бы в больнице была ваша дочь, разве вы не поступили бы так же?
Мне хотелось забрать последнюю фразу обратно, прежде чем она слетела с моего рта. Тренер был чрезвычайно оберегающим по отношению к Бруклин, и ссылаться на нее каким-либо образом, когда он был в ярости, было, вероятно, не лучшей моей идеей.
Грозовая туча омрачила его лицо.
— Что ты только что сказал?
Я побледнел.
— Я имею в виду, это была чрезвычайная ситуация, сэр, — поправил я. — Мне жаль, что я пропустил матч, но я бы не сделал этого, если бы это не было важно.
К счастью, ни один из таблоидов не сообщил о причине госпитализации Скарлетт. Для меня причина была важна, но я подозревал, что тренер не считал это серьезным, поскольку ее выписали после ночного пребывания в больнице. Черт, он не стал бы считать серьезным ничего, кроме почти смертельного состояния. Однако он не мог этого доказать.
Судя по дерганью его челюсти, он пришел к такому же выводу, но он был этим не доволен.
— В следующий раз, — сказал он, — ты позвонишь мне и расскажешь, что, черт возьми, происходит. Я не хочу слышать это от твоего напыщенного PR-агента.
Неужели он собирался отпустить меня с крючка?
Я затаил дыхание.
— Да, сэр.
— Сейчас. — Взгляд тренера пригвоздил меня, как бьющегося жука, к моему стулу. Черт. Не соскочил с крючка, в конце концов. — Можешь объяснить, почему и мой капитан, и мой ведущий нападающий пришли на тренировку сегодня с таким видом, будто проиграли раунд в бою ММА?
Я заставил себя не прикасаться к рассеченной губе. Папарацци, конечно, пронюхали о наших травмах, когда мы прибыли на тренировочную площадку. Вероятно, в тот самый момент они распускали скабрезные истории о нашей ссоре из-за Скарлетт.
Они не ошиблись бы, но я не собирался потчевать тренера неприглядными подробностями субботних событий.
— У нас с Винсентом возникло недопонимание, которое… обострилось на выходных, но мы разобрались. Обещаю, это больше не повторится. Сэр, — быстро добавил я.
— Лучше не надо. — Жилка на виске тренера снова запульсировала. — Пока я это пропущу, но, если я почувствую хоть малейший намек на разногласие между вами сегодня или в любой другой день, я не буду таким снисходительным. А теперь убирайся отсюда и присоединяйся к своим товарищам по команде на тренировках. Ты и так пропустил достаточно работы на прошлой неделе.
Облегчение разлилось по моим венам. Он не посадил меня на скамейку запасных или не заставил, не знаю, драить стадион зубной щеткой. Слава богу.
— Да, сэр.
Встреча прошла гораздо лучше, чем я ожидал, но я поспешил уйти, прежде чем он передумает.
Я пропустил только разминку и первые пять минут тренировки, так что мне не потребовалось много времени, чтобы наверстать упущенное.
Остальные члены команды не держали на меня зла из-за моего отсутствия в субботу — у них тоже были жены, подруги и любимые члены семьи; они понимали, но по их взглядам я мог сказать, что им было любопытно узнать о Скарлетт и моей встрече с тренером.
— Что случилось? — набросился Адиль во время нашего первого перерыва. — Что сказал тренер?
Остальные игроки подошли и навострили уши, слушая, как я подвожу итоги нашего разговора.
— Тебе повезло, приятель, — Стивенс похлопал меня по плечу. — Если бы матч закончился поражением, а не ничьей…
По группе пробежала дрожь. Если бы мы проиграли, я бы лежал на шесть футов под полем, а не стоял на нем.
Я смотрел повтор матча. Мы играли хорошо, но и «Холчестер» тоже. У них не было мегазвезд в текущем составе, Боччи был ближе всего к таковой, но они были невероятно сплочены. Это была их самая большая сила и наша самая большая слабость.
Надеюсь, в этом сезоне это изменится. Мы уже играли лучше вместе, когда Винсент и я все исправили, но нам еще есть куда расти.
— Забудь о матче, — сказал Сэмсон. — Я хочу услышать о твоей тайной девушке. Сестра Дюбуа? — Он присвистнул. — Нагло. Очень нагло.
Головы поворачивались между мной и Винсентом, который шел к нам от водоразборной станции.
Я был не в настроении обсуждать свою личную жизнь с кем-либо прямо сейчас. К счастью, Винсент прервал меня прежде, чем мне пришлось ответить.
— Это тренировка или сеанс сплетен? — многозначительно спросил он. — Мы здесь не для того, чтобы обсуждать нашу личную жизнь, если только ты не хочешь рассказать нам о девушке, с которой ты переспал во время нашего последнего выездного матча.
Остальная часть команды рассмеялась и толкнула локтем смущенного Сэмсона. Он привел девушку в отель, но отказался рассказать нам, кто она, что было для него необычно. Он был типичным (сверх)болтуном.
— Чувак, капитан, почему ты всегда так со мной поступаешь? — сказал он, покачав головой.
Винсент ухмыльнулся.
— Ты делаешь это слишком легким.
Нам не дали возможности поговорить дальше. Грили крикнул нам, чтобы мы собрались для следующего набора упражнений на выносливость, и наше добродушное поддразнивание немедленно переросло в концентрацию.
Сегодняшнюю тренировку проводил наш помощник тренера. Обычно он был любезнее тренера, но он нас измотал. К концу тренировки ни у кого не осталось сил, кроме как добежать до раздевалки, принять горячий душ и переодеться.
— Спасибо, что вмешался раньше, — сказал я Винсенту. Мы закончили собираться примерно в одно и то же время, и я пошёл с ним в ногу, когда мы шли к парковке. — Когда ребята спрашивали о Скарлетт.
Он пожал плечом.
— Она моя сестра. Я не хочу, чтобы эти идиоты думали о ней в каком-то романтическом ключе. — Он покосился на меня. — Но для тебя уже слишком поздно.
Я ухмыльнулся.
— Как она? — спросил Винсент. — Я разговаривал с ней по телефону вчера вечером. Она говорит, что с ней все в порядке, но ты же ее знаешь. Она скажет, что с ней все в порядке, даже если ее заставят пробежать марафон босиком по раскаленным углям.
— Я знаю. — Упрямая стойкость Скарлетт была одной из ее самых достойных восхищения и самых тревожных черт. — Она чувствует себя лучше. Все еще вялая и иногда испытывает боль, но она берет неделю отпуска, чтобы полностью восстановиться. — Это была ее идея, которая принесла мне некоторое облегчение. Она не заставляла себя сразу же вернуться к работе. — У нее сегодня созвон с Лавинией, чтобы обсудить ситуацию с таблоидами и спектаклем.
Папарацци снова обосновались в КАБ, но Скарлетт больше всего нервничала из-за спектакля. Она беспокоилась, что Лавиния уберет ее с главной роли.
У меня были противоречивые чувства по этому поводу. Я хотел, чтобы Скарлетт получила шанс проявить себя, но мысль о том, что ей придется выдержать еще два месяца репетиций, заставила меня покрыться холодным потом.
Человеческое тело не могло выдержать слишком много.
— Хорошо. Я рад, что ей действительно лучше. — Винсент звучал облегченно. Мы повернули за угол к последнему выходу. — А как насчет ситуации с папарацци? Они тоже преследуют меня, но не так сильно, как вас двоих.
— Я нанял команду. Они обеспечивают безопасность наших домов. — В моем доме уже была установлена высокотехнологичная система безопасности, но не помешало бы укрепить ее оборону. — Как только они закончат, мы вернемся домой.
Мы не могли вечно оставаться в отеле, и Скарлетт начинала нервничать.
— Это пройдет. — Казалось, Винсент пытался убедить больше себя, чем меня. — У папарацци короткая продолжительность концентрации внимания. Они скоро найдут новую цель и уйдут. Но я клянусь… — Его лицо потемнело. — Если кто-то из них хоть как-то навредит Скарлетт, я им все испорчу.
— Я буду рядом с тобой.
Несмотря на наши разногласия, единственное, в чем мы всегда соглашались — это необходимость защищать Скарлетт.
Он коротко кивнул в знак признательности.
— Не возражаешь, если я зайду в отель попозже, чтобы увидеть ее? Я буду осторожен.
Слоан это не понравилось бы. Она была так серьезно настроена на нашу изоляцию, что придумала замысловатую стратегию, чтобы папарацци не следили за мной от тренировки до отеля. Мне пришлось сначала пойти домой, подождать час, а затем тайком вернуться, чтобы встретиться с Эрлом, который, конечно, каждый раз будет ездить на другой машине-обманке.
Я мог бы остаться дома, но это означало бы оставить Скарлетт одну в отеле, поскольку ее квартира не была так защищена, как моя. Я ни за что на свете не хотел этого делать, поэтому это был План Приманка.
— Да, — сказал я. Слоан позже порвет меня за это, но Винсент был братом Скарлетт. Я не собирался держать его подальше от нее. — Только постарайся не садиться за руль своего чертового «Ламбо».
— Я не буду… какого черта? — Винсент остановился на полпути через парковку. Должно быть, служба безопасности клуба выгнала папарацци, потому что прессы не было видно, но игроки, которые ушли до нас, собрались полукругом вокруг одного из парковочных мест. — На что вы, ребята, смотрите?
Неразборчивое бормотание группы прекратилось. Они оглянулись на нас, и на их лицах отразились разные оттенки удивления, нервозности и жалости.
Несколько человек неловко заерзали, но никто не ответил. Вместо этого они расступились, освободив путь между нами и кабриолетом цвета «охотничий зеленый», припаркованным на месте.
Это была моя машина.
В моем животе нарастало чувство страха.
Я прошел мимо своих товарищей по команде и остановился возле водительской двери, где сразу увидел, на что они так пристально смотрели.