Роман изменил тактику. Он отер пальцы о штаны, защепил ими изрядную складку полиэтилена и вцепился в нее зубами.
Дело пошло.
Прокусив пленку, Роман просунул палец и проделал небольшую дыру, постаравшись, чтобы ее края не выглядели слишком ровно. Если дыру обнаружат, то подумают, что порвали мешок при переноске.
Подышав хоть и спертым, с крепкой примесью бензина, но все же свежим воздухом, Роман начал думать, как ему быть дальше.
Вылезти из мешка, дождаться, когда откроют багажник, и напасть, используя элемент неожиданности?
Можно. Хоть в голове у него и гудело после падения на пол и ухо разболелось не на шутку, он с обоими своими конвоирами совладает. Тем более что в багажнике наверняка можно найти какую-нибудь железку типа монтировки или гаечного ключа.
Но это если конвоиров – двое. А если больше?
И потом, не хотелось, чтобы Стоян узнал о воскресении мертвеца. А напади Роман на его людей, это откроется автоматически, чем бы ни закончилась схватка.
Кроме того, Стоян может подумать, что на его людей напали сообщники Романа, проследив его путь до бункера. Тогда он немедленно покинет бункер, и найти его потом будет более чем проблематично.
А Роману хотелось его найти как можно скорее.
Очень хотелось.
Но для этого он не должен спугнуть Стояна. То есть сыграть свою роль покойника до конца.
Вот такая простая задача.
Поэтому Роман, прильнув губами к проделанной в мешке дырочке, равномерно дышал и внимательно прислушивался к тому, что делается снаружи.
По его подсчетам, ехали они уже минут сорок. Правда, он не знал точно, сколько пробыл без сознания. Но по опыту мог предположить, что не более двадцати минут.
Значит, всего выходило никак не больше часа.
Судя по интенсивности толчков, скорость держали не очень большую. Максимум сто километров в час. Оно и понятно: зачем с трупом в багажнике навлекать на себя недовольство полиции?
Умные мальчики.
Вряд ли они будут ехать всю ночь. Для того чтобы надежно избавиться от трупа, не обязательно слишком далеко удаляться от бункера.
Роман вспомнил про плеск воды, который он слышал в сонном дурмане.
Если бункер находится недалеко от моря, то не туда ли его сейчас везут? Один из самых надежных вариантов – концы в воду. И просто, и надежно. В мешке хватит места для целой груды камней, а найти место поглубже проблем не составит.
Что ж, такой вариант устроил бы и Романа. Разорвать мешок, оказавшись в воде, ничего не стоило. Потихоньку всплыть, подождать, пока судно удалится. И грести к берегу.
Правда, если отплывут далеко, то берег можно и не сыскать. И заплыть бог знает куда.
Но это Романа не пугало. На воде он мог держаться хоть сутки, а за сутки в таком оживленном месте, как Средиземное море, его кто-нибудь да подберет.
Машина замедлила скорость и свернула с дороги.
Роман замер.
Приехали?
Пару минут машина переваливалась по ухабам, затем куда-то свернула и остановилась.
Теперь ждать.
Машину качнуло. Из нее кто-то вышел. Должно быть, Шон. Если бы вышел Люк, машину качнуло бы гораздо сильнее.
Почему же Люк не выходит?
Или Люка здесь нет?
И что за странный гул стоит, точно они приехали на фабрику?
Роман ждал, лежа неподвижно и каждую секунду ожидая, что багажник откроют.
– Все нормально? – вдруг послышался голос Люка.
Ага, он все-таки здесь.
– Нормально, – отозвался, подходя к машине, Шон.
Оба здесь.
Но третьего не слыхать.
Может, все-таки сделать ребятам сюрприз, подумал Роман, облизывая губы. Еще не поздно занять позицию.
И гул этот непонятный действовал на нервы.
Но Роман пересилил себя. Если он пролежал в мешке всю дорогу, то потерпит и еще несколько минут. В конце концов, выскочить наружу никогда не поздно.
Машину качнуло так, что Роман сдвинулся с места.
Это Люк, понял Роман.
Готовься.
Щелкнул замок багажника. В дырочку проник тусклый луч света.
– Я сам, – пробасил Люк.
Мощные руки ухватили Романа и подняли на воздух.
Не обратив внимания на такую мелочь, как удар боком о край багажника, он напряг все мышцы.
Сейчас Люк швырнет свою ношу на землю. Как бы опять не отключиться.
Но Люк, перекинув мешок через плечо, встряхнул его пару раз для удобства и куда-то понес, по-видимому не ощущая при этом ни малейшей тяжести.
– Совсем закоченел мертвяк, – пожаловался он Шону.
– Ну что ты хочешь, целый час прошел, – отозвался тот, шагая рядом. – Ничего, сейчас погреется.
Он засмеялся.
Хохотнул и Люк, сотрясая напряженное тело Романа.
Тому их смех совсем не понравился.
О чем это говорил Шон?
– Ну и вонища тут, – сказал Люк, то и дело через что-то переступая.
– Да, не парфюмерный магазин, – согласился Шон.
Роман ощутил специфическую вонь.
На помойку они приехали, что ли?
Похоже, что так. И его хотят похоронить в мусоре.
Ну что ж, он не против. Из мусорной кучи выбираться еще легче, чем из моря.
Нет, тут же поправился Роман. Это не помойка, а нечто связанное с помойкой.
Шон сказал, что он сейчас погреется. И нехорошо при этом засмеялся.
И еще этот неумолчный шум, похожий на шум конвейера.
Это завод по переработке и сжиганию мусора!
Его хотят сжечь?
Похоже, что так.
После такого открытия Роману стоило большого труда сохранять неподвижность. Так и хотелось двинуть коленом в лицо Люку, разорвать проклятый мешок и – дальше как получится.
Но он снова пересилил себя.
Еще не время. Надо потерпеть. Если он хочет встретиться со Стояном, он не должен себя выдавать. По крайней мере, до тех пор, пока не начнет гореть.
– Сюда! – послышался чей-то голос.
– Давай к нему, – сказал Шон. – Он покажет.
«Наверное, местный работник, – подумал Роман, – с которым Шон договорился о сжигании мешка».
Интересно, он заглянет внутрь?
Вряд ли. Меньше знаешь – лучше спишь. А стоило взглянуть на Люка, чтобы сразу постичь всю мудрость этой поговорки.
– Кладите сюда, – сказал работник фабрики.
По голосу его было слышно, что он изрядно нервничает. Поди по очертаниям мешка догадался, чтó в нем лежит.
Роман почувствовал толчок Люкова плеча, ощутил короткий полет и тут же приземлился на что-то жесткое и пружинистое.
Лента транспортера.
Теперь в топку?
Черт, так он и в самом деле сгорит. И, между прочим, заживо, что уж было полным безобразием.
Надо выбираться. Но как, если эти скоты стоят рядом?
Кто-то ухватил Романа за ногу и развернул головой вперед.
– Так он не застрянет, – пояснил работник.
Спасибо за заботу. Все-таки хотелось бы застрять.
Роман ощутил, что куда-то едет.
Известно куда.
Так, голоса стали отдаляться. Значит, конвоиры не пошли за ним до самой топки.
И на том спасибо.
Роман нащупал свою дырочку, прильнул к ней глазом.
Увидел грязные стены, кучи мусора, какие-то железные приспособления.
Вдруг по нему сверху точно что-то проехало, не тяжелое, но довольно плотное.
Это был вертикально висящий лист резины, который служил уровнем сжигаемому мусору. Чтобы тот пролезал в топку, не создавал затора.
Стало быть, если уровень его пропустил, значит, он пролезет. Экий безотрадный факт.
Отрадно же было то, что сейчас он был закрыт этим листом резины от взглядов Шона и Люка. И, значит, мог наконец действовать.
Послышался нарастающий шум, и Романа даже через плотный мешок обдало жаром.
Топка близка!
Еще один резиновый «уровень» проутюжил его. Как они, однако, тщательно работают с мусором.
Тем лучше. За двумя заслонами его точно не увидят.
Боясь, что вот-вот свалится в огонь, Роман одним движением окостеневшей руки распустил мешок, вылез из него, извиваясь, как червяк, и боком скатился с транспортера.
И вовремя. До топки оставалось не более двух метров.
Роман, придерживая брюки, метнулся под ленту.
Сквозь проемы в ее железных траках он увидел, что мешок, в котором он ехал, исчез в ослепительно-белом квадрате, пышущем жаром, как доменная печь.
Господи, спаси и сохрани!
Над головой проехала очередная куча мусора, нырнула в топку. За ней потянулись следующие.
Роман оглянулся.
Увидел метрах в двадцати от себя ноги трех человек. Это были те, кто провожал его в последний путь.
Чуть подавшись вперед, Роман успел заметить, как Шон передает деньги человеку в каске и комбинезоне.
Тот кивнул, спрятал деньги, Шон хлопнул его по плечу, и они с Люком двинулись прочь.
Человек в каске направился вдоль транспортера к куче мусора.
Роман, видя, что вокруг никого нет, перебрался из-под транспортера под прикрытие большой емкости с углем.
Посидел, отдышался. В голове все плыло. Видно, он получил сотрясение мозга, ударившись о бетонный пол. Пока его везли и несли, он чувствовал себя сносно. Но стоило встать на ноги, как его сразу замутило.
Скверно. Для осуществления некоторых ближайших планов он должен быть в форме.
Роман выглянул из-за угла. Человек в каске был занят тем, что усердно загружал транспортерную ленту мешками с мусором. Дорога к выходу была свободна. Роман кое-как связал брючный ремень, поднялся и, пригнувшись, метнулся к широко открытым дверям.
Убедившись, что машины с Шоном и Люком поблизости нет, он выскользнул наружу и через минуту был уже в трех сотнях метров от завода.
Этот рывок едва не доконал его. Свалившись в кювет, он долго смотрел в низкое, звездное небо. Дышал он тяжело, и звезды порой начинали двоиться в его глазах. Но он превозмогал приступы слабости, понимая, что, стоит ему отключиться, и он пролежит в траве до утра.
Немного отдохнув, Роман поднялся и продолжил путь. Теперь, когда зловещий гул фабрики остался позади, он пошел медленнее.
Путь его лежал вдоль той самой дороги, которой его везли на фабрику. Насколько он помнил, после того, как свернули с шоссе, они ехали пару минут на невысокой ск