Он замолчал, выжидательно глядя на Романа. Тот положил диск в карман, но хранил при этом молчание.
– Ты ведь отпустишь меня, Роман? – негромко спросил Виктор.
– Как ты себе это представляешь? – так же негромко осведомился тот. – Я не один. Со мной офицер английской разведки.
– Ничего, – мигнул Крохин. – Ты только опусти револьвер. На пару секунд, не больше. А потом можешь стрелять.
Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом Роман медленно опустил руку.
– Спасибо, – сказал Виктор.
И в следующую секунду бросился головой вперед в окно.
Зазвенели стекла, на месте окна возник черный проем.
Роман подбежал к окну, дважды выстрелил в темноту, беря повыше. Затем выглянул наружу.
Прямо под окном шел наклонный скат. Стекло было одинарным. Виктор и здесь все рассчитал заранее.
Вдруг в холле грянул выстрел.
Линда!
Забыв о Викторе, Роман распахнул дверь и помчался вниз.
В холле на полу лежала Анна. В ее руке была зажата бронзовая статуэтка в виде телескопа. Из простреленной груди текла кровь. Линда пыталась зажать рану, но Роман видел, что Анна уже умирает.
– Что произошло? – спросил он, хотя и так все было ясно.
– Она услышала выстрелы и бросилась на меня, – сказала Линда. – Мне ничего не оставалось, как стрелять.
– Ты все сделала правильно, – успокоил ее Роман.
Линда поднялась, с сомнением глядя на труп. Затем перевела взгляд на Романа.
– А что произошло наверху? – спросила она. – Где Крохин?
– Ушел, – сказал Роман, закуривая.
– Как ушел?! – вскричала Линда. – Ты упустил его?
Вгорячах они не заметили, как перешли на «ты». Хотя Роман по опыту знал, что этот переход продлится недолго.
– Я только отвернулся на секунду, – устало объяснил Роман. – А он бросился в окно.
– Надо его догнать!
– Надо, – сказал Роман, не трогаясь с места.
– Я вызову подкрепление.
– Давай.
Линда позвонила в свое управление и неуверенно застыла посреди холла.
– Он наверняка уже далеко, – сказала она.
Роман молчал, думая о том, что ему придется долго объясняться с английскими коллегами.
– Что я скажу начальству? – спросила Линда.
– А что тут говорить? – сказал Роман. – Труп, который ты просила, у тебя имеется. Крохина ты видела. Я все подтвержу. В кабинете стоит компьютер. Наверняка в нем найдется что-нибудь интересное. Все будет хорошо, дорогая Линда.
– Не называй меня дорогая Линда, – сказала она.
И не выдержала – улыбнулась.
1 октября, Европа
Советник взглядом услал секретаря из кабинета и взял трубку:
– Я слушаю.
– Добрый день, господин Советник.
– Добрый день, господин Председатель.
– Я получил ваше сообщение и прилагаемое видео, – сказал ровным тоном Председатель. – Я доволен тем, как ваш человек провел эту операцию.
– Рад, что не подвел вас, господин Председатель.
– Теперь, когда мы можем не бояться за судьбу своих близких, наши усилия удвоятся.
– Да, господин Председатель.
– Предлагаю собраться на следующей неделе, пятого октября. Место и время прежние.
– Хорошо, господин Председатель.
– Я хочу обсудить положение в Грузии.
– Давно пора.
– Рад, что вы меня понимаете.
– По-моему, мы всегда понимаем друг друга.
– В этом и заключается работа нашей комиссии, не так ли, дорогой друг?
«Впервые он назвал меня «дорогим другом», – подумал Советник. – Сдает старик».
– У меня тоже есть кое-какие предложения, – сказал он. – Хотелось бы их обсудить.
– Вот и прекрасно. Обсудим все сразу. Кстати, в Грузии могут понадобиться услуги вашего человека. Он готов?
– Он всегда готов, господин Председатель.
– Тем лучше. Итак, до встречи, господин Советник.
– До встречи.
Советник положил трубку в стол и вызвал секретаря, чтобы внести изменение в расписание своих поездок на следующей неделе.
Москва, ГРУ, 2 октября, 11.20
– Ну, я пошел? – сказал Роман, глянув на дверь кабинета.
– Ни пуха, – улыбнулся Дубинин.
Роман вернулся в Москву поздней ночью. Объяснения с англичанами затянулись больше чем на сутки. К тому же он не мог уехать, не воздав благодарности Линде, что и вылилось в ужин при свечах и воспоследовавшее чаепитие у нее дома.
Из аэропорта Роман заехал к Дубинину. Вообще-то это у них было не принято, но, во-первых, Роману было по дороге, во-вторых, встреча заняла не более пяти минут, и в-третьих, диск, который Роман вручил Дубинину, служил ему самым лучшим оправданием. Ибо, как только что рассказал Дубинин, на нем содержалась поистине бесценная информация, причем в таком объеме, что работой с нею можно было обеспечить большую часть спецслужб России.
Дубинин, с утра сделавший доклад Слепцову, подготовил почву для того, чтобы Роман мог ступить на нее, не опасаясь провалиться с головой. Хотя, судя по намекам Дубинина, Слепцов все еще имел на него зуб, и понадобится немало времени, чтобы он отошел.
Роман сунулся в кабинет:
– Разрешите, товарищ генерал?
– Проходите, капитан, – пророкотал начальник отдела.
Роман четко прошел вперед, застыл у стола.
– Садитесь, – кивнул Слепцов.
Выглядел он более чем внушительно. Мундир сверкал значками и планками, сияли шитые золотом погоны, кидала желтые блики оправа очков. Руки твердо лежали на столе, лицо было сурово и спокойно.
«Просто можно залюбоваться шефом, – подумал Роман. – Не генерал, а Марс какой-то сидит за столом».
Он не знал, что еще сутки назад Марс, сидя за этим же столом, писал рапорт об отставке, кривясь от головной боли и с трудом подбирая слова после бессонной ночи. А в приемной такой же рапорт писал Дубинин, то и дело поглядывая на часы. И только его звонок из Лондона остановил их писательские усилия.
– Плохо себя чувствуете, капитан? – спросил Слепцов, заметив бледность на лице Романа.
– Ничего, товарищ генерал. Одно ухо плохо слышит, и в ребрах пара трещин. Но это мелочь, скоро пройдет.
– Да, капитан, досталось вам, – сказал раздумчиво Слепцов. – Но, как говорится, не зря.
Роман скромно промолчал. Пусть уж говорит Слепцов, поскольку начал он неплохо. В их отношениях было мало хорошего, поэтому он невольно научился ценить даже самые малые проявления благосклонности шефа.
– Мы просмотрели привезенный вами диск, – сказал Слепцов. – Информация уникальная. Конечно, предстоят проверки. Но первые сравнения с имеющимися у нас данными показали, что это не фальшивка. Так что могу вас поздравить.
– Спасибо, товарищ генерал, – вяло отозвался Роман.
Слепцов, похоже, ожидал более живой реакции на его поздравления. Но у Романа тупо ныло в груди, вдобавок больное ухо помешало выспаться, поэтому большого энтузиазма он не испытывал. Хотя, конечно, был рад, что все закончилось благополучно.
– Вижу, устали, – сказал Слепцов. – Понимаю. Вы едва приехали с одного задания, как были тут же посланы на другое. Но вы офицер и должны понимать, что наша служба предусматривает подобные сюрпризы.
– Все в порядке, товарищ генерал, – пробормотал Роман.
– Я знаю, когда в порядке, – отмахнулся Слепцов. – Сейчас же напишете заявление на отпуск. Вам надо пройти курс лечения в нашем госпитале, ну, и вообще отдохнуть. Я подпишу. Сдадите отчет – и гуляйте.
– Спасибо.
Слепцов встал.
– Сидите, капитан.
Он прошел к окну, встал перед ним, заложив за спину руки.
– Значит, вы не убили его? – спросил он глухо.
– Нет, товарищ генерал.
Роман достал сигареты.
– Разрешите закурить?
– Курите.
Роман закурил, пуская дым в сторону.
Слепцов откачнулся от окна, прошел к столу, достал пепельницу и поставил на стол. Но думал он в это время совсем о другом.
– А могли убить? – спросил он внезапно, глянув Роману в глаза.
– Мог, товарищ генерал.
– Почему же не убили?
Роман усмехнулся:
– Жалко его стало.
– Что так? – возразил Слепцов. – Ведь он вас, кажется, не жалел?
– Не жалел, – подтвердил Роман.
– А вы его пожалели?
– Не знаю, товарищ генерал. Как-то рука не поднялась убить. Талантливый он, понимаете? Таких мало. И потом…
Слепцов весь подался вперед.
– Да?
– Все равно он – наш.
Слепцов молча выпрямился, прошел к шкафу, достал бутылку коньяку, рюмки и поставил на стол. Достал из нижнего ящика блюдце с нарезанным лимоном. Так же молча налил по рюмке и поднял свою.
– Давайте выпьем, капитан.
– Давайте, товарищ генерал, – сказал Роман, беря коньяк. – За что?
– За то, что вы вернулись.
Роман решил не удивляться. Они чокнулись, выпили и взяли по кружку лимона.
– А вообще, капитан, – сказал Слепцов минутой позже, – я хотел вам сказать…
– Да, товарищ генерал?
Слепцов протянул через стол руку.
– Спасибо.
Роман пожал руку, взглянул ему в глаза – и понял, о чем он говорил.
Эпилог
Роман вставил флэшку в компьютер и щелкнул по единственному содержащемуся в ней файлу.
На экране открылась черно-белая фотография. Беленькая хата, горные склоны вдали, молодая красивая женщина с ребенком на руках. Возле нее – малыш постарше, смотрит в камеру пытливыми глазенками.
«Вылитый Стоян», – подумал Роман.
Он какое-то время смотрел на снимок, затем вынул флэшку и, подумав, приобщил ее к уже готовому отчету.
Посмотрел за окно.
Мягкий осенний день шелестел золотыми листьями тополей.
Роман потянулся. Чувствовал он себя великолепно. Боль в груди притихла, ухо, если его не беспокоить, почти не чувствовалось. Ввериться врачам, конечно, на недельку надо. Но не больше. Отпуск всего тридцать дней, и у Романа была масса планов на его проведение.
Тут он вспомнил, что на его счете осталось не слишком-то много средств, и слегка приуныл. Да, планов масса, а денег – совсем наоборот. Разве что ограничиться пивом и рыбалкой?