Уже ночь, в парке никого нет, даже для влюбленных парочек слишком холодно, и никто не видел, как я, полубезумным призраком неслась между невысоких деревьев в самую глубь парка. У высоких кустов сирени, уже совсем голых, останавилась и упала на колени. Проклятье, я не взяла с собой ничего, чем можно было бы копать уже промерзшую землю
Нужно вернуться, или поискать место, где садовник хранит свои инструменты, но я ясно ощущала, что поворачивать нельзя, поэтому грязно выругавшись, начала руками разгребать холодную землю. От холода уже ныли суставы, а пальцы рук совсем закоченели, а вырытая ямка до сих пор еще слишком мала, чтобы надежно спрятать ларец. Под ногти попалострый камешек, и от боли, а может и от отчаяния перед своим бессилием, на глазах выступают слезы.
Я плакала, размазывая грязь по лицу, оледеневшими пальцами терла горящее лицо, пытаясь прийти в себя. Тоскливо замерла, обхватив руками колени, и почти с ненавистью посмотрела на ларец, скрывающий в своих деревянных недрах проклятый артефакт.
— Я только взгляну. Одним глазком, — прошептала я, дрожащими руками прикасаясь к крышке. — А потом наконец избавлюсь от тебя…
Глава 18. Близость
Ларец бесшумно открылся, и там, на белом, белее чем свежий снег, шелке, лежал артефакт. Не просто кинжал, нечто большее — живое, брошенное всеми существо. И я предавала его еще раз, закапывая в землю, где оно будет тоскливо скулить, но никто его не услышит, никто не поймет, как он хочет кому-нибудь принадлежать. И я сдалась.
Обратно уже не бежела, медленно шла, прижимая к груди чудесное оружие. Стоило мне только коснуться его — и весь мой страх, глупый и необоснованный, прошел. Душа этого оружия открылась передо мной, и я поняла, что оно не никогда не причинит хозяину вред, а наоборот — будет верно и преданно служить ему. Мое, только мое…
— Айри Эйнхери? — услышала удивленный голос и неохотно поворачиваю голову в сторону человека, отвлекшего меня. Джаред Хаккен, гармский некромаг, как всегда не вовремя. — Что с вами?
Что со мной? Все в порядке. И было бы еще лучше, если бы он не преграждал мне путь. Что он вообще тут делает?!
— Вы за мной следите? — не удосужилась даже скрыть свое раздражение.
— Нет, я часто гуляю здесь в это время суток. Люблю ночной воздух. Но вас я здесь вижу впервые, да и еще в таком виде. У вас точно все в порядке? — настойчиво спросил он.
Как же меня раздражает его назойливость! Игнорируя вопрос, пошла дальше, ускоряя шаг. Нужно спешить, как можно быстрее вернуться… Куда? Пока не знаю, но знаю, что нужно, что меня ждут. Кинжал, одобряя и поддерживая, теплеет в руках. Да, милый, мы скоро будем дома.
Я спешила, уже почти бежала, но некромаг за несколько шагов догнал меня и резко останавил, вцепившись в локоть.
— Агнесса, ты…
Джаред не успел договорить, потому что я резким движением вырвалась и броилась на него, готовясь напоить свой кинжал кровью мага, попытавшегося мне помешать вернуться домой. Не знаю как, но он успел перехватить мою руку с занесенным кинжалом, и подставив подножку, больно уронил на землю. Я упала на живот, и он заламывает мне руку, выдирая из побелевших пальцев артефакт.
— Нет, нет! — пыталась вырваться, но бесполезно.
Наконец, некромаг завладел кинжалом, но приглянувшись, с проклятием отбросил его в сторону.
— Отпусти! Это мое! Верни его мне! — в моем голосе неподдельное отчаяние.
— Сейчас, сейчас, родная, — успокаивающе сказал маг, все также заламывая мне руку. — Да успокойся же наконец!
Нужно измениться, принять боевую трансформацию, тогда я стану сильнее, и легко сброшу этого наглеца. Я затихла, пытаясь расслабиться, и почувствовала, как по венам начинает течь сила, а мир вокруг меняется…
— Даже не думай, — в самое ухо прошипел Хаккен, — если не хочешь отправится в глубокий, но не слишком приятный сон.
Теперь он почти рычал. В голосе столько угрозы, что я, подчиняясь своим инстинктам, замерла.
— Хорошая девочка. А теперь, Агнесса, я попытаюсь разорвать твою связь с этой дрянью.
Мое тело окутали волны темной энергии, я слышала, как Джаред бормочет заклинания, и медленно, но не отвратимо, впала в оцепенение. Время вокруг меня перестает течь и замирает.
Через какое-то время я начала чувствовать холод, а за ней пронзительную боль в заломленной Джаредом руке. Так постепенно возвращается сознание.
— Можешь уже отпустить, — придушенно присипела. — Я в порядке.
Империя Алискан, Анхельм.
Анхельму никак не удавалось заснуть. В последние годы такое случалось с ним все чаще и чаще — он просто лежал в постели, глядя в потолок невидящим взором, с мучением отсчитывая минуты и часы до рассвета. Раньше он уходил в долгие ночные прогулки по городу, или уезжал туда, где можно было просто повеселиться, но сейчас в его жизни не хватало ни веселья, ни хоть какого-нибудь отдыха. Образ, в который Анхельм вживался уже больше года, и который его первоначально забавлял, уже практически въелся под кожу и вызывал тошнотворное отвращение. Дезире Фанфорт больше не казалась ему ни милой, ни смешной, и ему становилось все сложнее заставлять себя улыбаться и насмешничать, изображая вредную, но в общем-то не злую старую деву. Тяжелый нрав, присущий некромагу с юности, все чаще и чаще прорывался сквозь надетую маску, заставляя Эйнхери удивленно приподнимать брови, а юную принцессу Элоизу зажиматься и закрываться в себе.
Анхельму была просто необходимо отвлечься, и в качестве такого шанса он рассматривал возможность пощипать перья сигилу, или, что еще лучше — навсегда убрать его с игрового поля. Да, смерть мага хаоса действительно бы доставила ему удовольствие, которое он не испытывал уже давно. Спасение Эйнара, неосторожного старшего братца Агнессы, который по глупости попал в сети сигила, не было основной задачей Анхельма, а всего лишь удобным поводом для устранения опасного, непредсказуемого противника, коим и был Асет Орани. Но Агнессе, конечно же, совсем не следовало этого знать. Он проберется в здание МИЦА, вытащит оттуда Эйнара Эйнхери, и оставит сигилу небольшой, но весьма смертельный подарок…
Мысли, во многом приятные, но столь же и тревожные (все же Ахельм был сейчас не в лучшей форме), будоражили его сознание, поэтому он не сразу почувствовал поток магии смерти, холодящей волной пронесшийся по коридору. Рядом активно колдовал некромаг, и это более чем не устраивало Анхельма. Он и так недолюбливал дерзкого гармца, повадившегося ходить за Агнессой хвостиком, но допустить чтобы тот ворожил в непосредственной близости рядом с его покоями… Анхельм не мог этого стерпеть. А в том, что это был именно Джаред Хаккен, Анхельм был более чем уверен.
Приведение себя в порядок и нанесение привычного грима заняло некоторое время, и когда он вышел в коридор, там уже никого не было, но магический след, уже едва ощутимый, вел в покои Агнессы Эйнхери.
Остановившись у тяжелых дубовых дверей, Анхельм подергал ручку, и убедившись, что дверь закрыта на замок, стал настойчиво стучать в дверь. Не то чтобы некромаг волновался за беспутную арэнаи, но вытаскивать ее из неприятностей, в которые, он был уверен, она опять влипла (а иначе что тут делает Хаккен?), ему не хотелось. За дверью завозились, послышались голоса, и наконец, дверь неохотно приоткрылась. Джаред Хаккен, с недовольным, скривившимся лицом, несколько брезгливо смотрел на Дезире Фанфорт.
— Леди… эм-м-м… Фанфорт?
— Айрин Хаккен? — Анхельм изобразил смущение. — Я услышала шум в коридоре, и подумала, что это вернулась Агнессочка… Но что вы здесь делаете?
— Я не думаю, что этот вопрос уместен, — холодно произнес гармец. — Наши с айри Эйнхери дела вас не касаются.
— Я так не считаю, — живо ответил Анхельм, пытаясь из-за головы мага разглядеть, что происходит в комнате, но так как они оба были примерно одного роста, увидеть что-нибудь, кроме потолка и стены, ему не удалось. — Я желаю видеть Агнессу! Вы меня пропустите?
— Нет! — отрезал Хаккен.
— Я настаиваю!
— Извините, но айри сейчас занята, — Хаккен пытался закрыть дверь, но Анхельм проворно просунул длинную ступню в дверной проем, и, в свою очередь, потянул дверь на себя. Взгляды их столкнулись — насмешливый Анхельма и раздраженный Джареда, и никто не хотел уступать. Ситуация была более чем бессмысленна — Хаккен не мог применить к "леди" всей своей силы, а Анхельм не хотел раскрывать свои способности. Так продолжалось несколько секунд, пока наконец не вмешалась Агнесса.
— Айрин Хаккен, ну впустите же леди Фанфорт, она все равно не успокоиться, пока не убедиться, что мы не нарушаем правил приличия, — донесся язвительный женский голос из глубины комнаты.
Гармец неохотно отступил, пропуская настойчивую "леди". Анхельм величавой павой проплыл мимо Хаккена, не удостоив его и взглядом. Сейчас его гораздо больше интересовало, почему Агнесса, и до этого выглядевшая несколько утомленно и болезненно, сейчас и вовсе казалась жертвой нападения диких животных — волосы спутаны, на бледном лице грязные потеки от слез и кровоточащие царапины, синяки на оголенных коленках…
И если говорить уж об оголенности, то на Агнессе было до неприличия мало одежды — из под одеяла выглядывал лишь порванный край тоненькой сорочки. Но такие вещи могли взволновать лишь строгую Дезире Фанфорт, тайранскую аристократку, но никак не некромага Анхельма. Другое дело, что ему совершенно не нравился ее взгляд — потерянный и испуганный, и то странное ощущение неправильности, что окружало ее. Он подошел ближе и пытливо заглянул ей в глаза.
— Что случилось, Агнесса?
Та улыбнулась — виновато, жалко, совсем не привычно.
— Маленькая незадача — попала под проклятие.
— Проклятие? — Анхельм вздернул бровь и перевел взгляд на гармского некромага. Тот безразлично пожал плечами.
— Нет, это не айрин Хаккен, — слегка замявшись, объяснила Эйнхери. — Это результат одного… подарка.
Неужели все же сигил до нее добрался? Встречаясь с Анхельмом после посещения МИЦА, Агнесса даже не заикалась, что что-то пошло не так, или что она принимала из рук Орани подарки, а что за этим стоял именно Орани, Анхельм был уверен. Глупая, безмозглая девица без чувства самосохранения. Анхельм был действительно раздосадован, но все же больше на себя, за то, что ему не все равно, что он волнуется за эту вздорную арэнаи.