— Да. Тебе не нравится?
— Нет… — потянула я. — Просто…
— Да, моя дорогая? Нет, не отвечай, я сам угадаю. Ты хочешь спросить, как отнесётся начальство к смене легенды? Отвечу — лишит тебя премии и напишет мне гневное письмо. И то, и другое не стоит твоих переживаний.
— Да, но…
— Никаких «но»! Не переживай, меня и так не любят в бюро, одной неприятностью больше, одной меньше. — Он помолчал немного и добавил: — Я начинаю понимать, почему Мастер так возражал против этой затеи — работать на смертных. Мёртвые не имеют дела с живыми, это закон.
«А я?» — чуть не сорвалось с языка, но мне удалось сдержаться. Вампир улыбнулся и погладил меня по голове.
«Ты — другое дело. И Мастер со мной согласен».
Он, казалось, хотел добавить что-то ещё, как в комнате раздался чуть встревоженный голос старшего вампира:
«Всё это очень мило, мальчик мой, но я, кажется, просил тебя поторопиться. Через минуту мы открываем краны. Поспеши!»
— О каких кранах он говорит? — не поняла я, но напарник не удостоил меня ответом. Он схватил чемодан и к немалому моему ужасу попросту выкинул его в окно. Судя по звуку, чемодан уцелел — вампир ещё и высунулся на секунду проследить за падением, но, по-видимому, ничего печального не увидел.
— Теперь ты, дорогая моя девочка, — проговорил не-мёртвый. Я попятилась.
— Пожалуйста, не надо кидать в окно, я разобьюсь!
Вампир засмеялся и подошёл ко мне сам.
— Что это ты себе вообразила? — засмеялся он, обнимая меня за плечи. Как всегда, прикосновение его ледяных рук показалось мне не столько холодным, сколько тревожащим, вызывающим невольную дрожь. — Иди сюда, я покажу тебе, как уходят вампиры, когда не хотят выпрыгивать в окошко.
Не вполне понимая, чего от меня хочет напарник, я позволила себя обнять и покорно прижалась к нему. Его грудь не вздымалась, и сердце не билось — он был мёртвый, холодный и мёртвый как труп.
— Может, и так, но ты всё равно не сможешь променять меня на кого-то более тёплого, моя дорогая, — шепнул он, делая ударение на слове «моя». Его пальцы перебирали волосы у меня на затылке; я на миг подумала о том, стоило ли причёсываться, а после моё сознание заволокла красная пелена.
Не знаю, выпрыгнул ли он со мной на руках после того, как усыпил, или воспользовался каким-то другим, неизвестным мне способом, но очнулась я уже на улице, в шарабане, запряжённым каурой лошадью.
— Убираемся отсюда, — с наигранным весельем предложил он, ставя чемодан мне под ноги. — Здесь уже нечего делать ни тебе, ни мне.
— Погоди! — спохватилась я. — Вы — и ты, и Мастер — говорили, что Тирса погибнет здесь. А Грета? А её люди? А…
Вместо ответа вампир с приглушенным проклятьем отшатнулся и исчез. Не успела я окончательно утвердиться в мысли, что оттолкнула напарника неуместными вопросами, как он появился снова, держа в руках большую собачью корзинку.
— Вот! — выкрикнул он с явной гордостью. — Взять эту псину с собой в Острих ты не сможешь, но, по крайней мере, будешь уверена, что бедняжка не пропадёт.
Я приняла корзинку, заглянула внутрь. Гретин мопсик свернулся на дне и мирно посапывал.
— Его натаскали тявкать на таких, как я, поэтому пришлось усыпить, — пояснил вампир. — А теперь — едем!
Он вскочил на своё место, схватился за поводья, дёрнул и крикнул «но-о!». Лошадь неохотно сдвинулась с места и, понукаемая вампиром, постепенно перешла с ленивого шага на быстрый, а после на бег.
— Хочешь что-то спросить? — предупредил моё намерение вампир. Я слегка покраснела.
— Да… Уточнить… Ты упоминал… То есть…
— Я тебя внимательно слушаю, — заверил меня напарник, всё больше понукая лошадь. Вопреки его заявлению, он прислушивался не ко мне, а к чему-то, оставленному на дороге позади нас.
— Ты сказал, что у Ивоны Рудшанг есть приданое…
Вампир расхохотался — как мне показалось, с нарочитой громкостью.
— Вот что тебя заботит! Да, конечно, раз у тебя есть приданное, ты можешь вступить в брак, бюро этого не запрещает. Конечно, твоего избранника тщательно проверят, но я льщу себя надеждой, что ты не отдашь свою руку мерзавцу.
Я молча кивнула, не в силах выразить переполняющую меня благодарность. У меня есть будущее! Я могу жить, любить, вступить в брак и рожать детей! Я снова живой человек, а не тень, придаток вампира.
— Вампиры не отбрасывают тени, — уведомил меня напарник. — Но, должен тебя заверить, сравнение довольно удачное.
Он выдержал небольшую паузу, тревожно оглянулся, а потом наклонился ко мне и подмигнул.
— Кстати, дорогая… — вкрадчиво начал он, заставляя меня насторожиться. — Ты собираешься признаться своему избраннику, что твои мысли читают одновременно двое вампиров, и что оба они видели тебя в одной сорочке?..
При виде моего ужаса и смятения он злорадно расхохотался, и в эту минуту позади нас прогремел отдалённый взрыв.
— Вот и всё, — мрачно проговорил напарник. — Вот тебе и ответ. Нет больше ни твоей сестры Греты, ни её людей. Их кровь оплатила твоё спасение, их память прочитана, записана и будет отправлена в бюро, а тела найдут на месте печального происшествия — взрыва бытового газа. Вместе с твоим, разумеется.
Он искоса взглянул на меня и жёстко добавил:
— Эти люди хотели тебя пытать и в любую минуту могли убить… Да не смотри на меня так, чёрт возьми! В момент взрыва они все были мертвы, уснув тихо и безболезненно.
— Они… все? — тупо спросила я, взглянув на корзинку с мопсиком. Вот зачем напарник его взял с собой!
— Собака-то ни в чём не виновата, — мрачно подтвердил вампир. — В отличие от людей.
Он неловко добавил:
— Я подумал, это тебя хоть немного утешит.
Столь странная забота заставила меня безумно расхохотаться и хохотала я довольно долго, пока вампир, не наскучив моей истерикой, не успокоил меня двумя быстрыми оплеухами. Подавившись смехом, я замолчала, прижимая к себе корзинку.
— Мы нарочно дождались, когда они соберутся все в одно место, — в наступившей тишине объяснил напарник. — Чтобы сразу уничтожить всю шайку и избавить себя и тебя от их преследований. Нам-то ладно, а вот ты не умеешь прятаться. Я… Мне не хотелось, чтобы тебя всю жизнь ловили, надеясь таким образом выйти на меня.
Он с непонятной неуверенностью сжал моё запястье, перехватив поводья одной рукой.
— Не расстраивайся из-за них, Ами, — попросил не-мёртвый. — Это были очень плохие люди, и каждый из них — лжец, вор и убийца. А ты… Я поклялся тебя защищать.
Я ничего не ответила, но и высвобождать руку не стала. Не воспротивилась и когда напарник, подсев поближе, прижал меня к себе.
Более десятка человек убито — и это ради моего спасения. Я не знала, гордиться мне или ужасаться.
— Да, пока не забыл, — вырвал меня из раздумий голос напарника. — Мне жаль тебя огорчать, но то письмо, которое ты украла у Греты, было подделкой. Она подсунула его тебе специально, чтобы ты больше боялась. Мы перехватили настоящее и оно, конечно, было зашифровано. Надеюсь, ты не сильно расстроилась?
Я промолчала. Известие об очередной ошибке уже не могло меня сколько-нибудь задеть. Это было давно, в другой, прошлой жизни…
— Вот и умница! — бодро похвалил вампир. — Ты делаешь большие успехи, и я горжусь тобой.
Он взъерошил мне волосы и подстегнул лошадь.
— Завтра наймёшь себе слугу, которого оставишь на острийской границе. А там поселишься где-нибудь… Заживёшь на славу.
Он говорил что-то ещё, но я уже не слушала, глядя в ночную темноту и прижимая к себе осиротевшего мопсика.
Он был причиной смерти пятнадцати человек.
Он обещал всегда защищать меня.
Монстр, убийца, чудовище — или друг, защитник, возлюбленный? Эта мысль заставила вампира засмеяться, а меня густо покраснеть и разозлиться одновременно на себя и на него.
«Не надо гадать, девочка ты моя ненаглядная. Принимай меня таким, какой я есть — монстром и твоим другом».
Я фыркнула, неубедительно попыталась отодвинуться, а после впала в особенное бездумное состояние, в котором был только стук копыт, скрип колёс, да ночное небо, густо усыпанное звёздами.
«Всё будет хорошо» — обещал вампир, и я ему верила.
Рассказ четвёртый. Бесконечная ночь
Город,
Серая безлюдность.
Холод
Дышит. Обоюдность
Ненавидящих сторон.
Гласной скукой наделён
Город,
Согнутый ненастьем.
Молод
Он чужою сластью
К винной терпкости крови,
Остывающей в пыли.
Сонмы
Алчущих видений
Полны
Власти. Лижут тени
Отблеск тусклых фонарей.
Звук шагов из-за дверей.
Шпага
Суд вершить устала.
Благо
Ночи покрывало
Не откроет до поры
Тайн черничной синевы.
Страсти
Лижет огневица
Масти
Тёмную девицу.
Грудь вздымается едва,
Жаром рук обнажена.
Полнит
Томное волненье
Стройный
Стан. Любовной сенью
Равно скрыты жар сердец
И кладбищенский венец.
Маски,
Шпаги, благородства
Сказка
Звонко разобьётся.
Но для тех, кто жизнь узнал,
Хороводит карнавал.
«Карнавал»
Первое, что следует сделать по прибытии в незнакомый город в чужой стране — найти жильё, сшить одежду по местной моде и начать наносить визиты соседям одного с вами круга. Если вы приезжаете в Острих из Дейстрии — а вы вполне можете совершить такое путешествие, ибо Острих славится своими приморскими курортами, — то простейшие, казалось бы, задачи вполне могут поставить вас в тупик.
Беглый взгляд дейстрийского путешественника заставит его поделить острийское общество на людей окончательно распущенных и испорченных — и людей, чья мораль, хоть и отличается от дейстрийской, но всё же имеется в наличии. Такое разделение будет вызвано ни чем иным, как одеждой местных жителей, шокирующей всякого просвещённого человека.