— Скорее, Тристан и Изольда, — улыбнулся Павел, вызвав тем самым Настин протест.
— Ой, только не это! — Девушка наконец отстранилась от Павла и прижала к себе хризантемы. — Там, кажется, какая-то уж совсем мрачная история! Правда, Паш, иди, а я совсем забыла, что надо маме позвонить… Я сейчас!
И дождавшись, когда прихожая опустеет, все еще улыбающаяся Настя набрала знакомый номер.
— Мамуль? Да, это я собственной персоной! Не разбудила?.. Все отлично, ко мне друзья пришли — празднуем… первую стипендию… Даже больше!.. Как ты себя чувствуешь?.. Да говорю же, все у меня хорошо!.. Ты мне приготовила сюрприз?! Ой, мамуль, я твоих сюрпризов что-то побаиваюсь, уж лучше скажи… У-у-у, какая вредная! Точно не скажешь?.. Нет, я теперь не скоро приеду, только на каникулы. Конечно, зимой… Точно про сюрприз не скажешь?.. Ну ладно, все, а то не расплачусь потом! Все… Все! Береги себя, целую…
Когда Мария Петровна вышла в прихожую, чтобы выяснить, куда делась Настя, она увидела ее стоящей у старого телефонного аппарата, прикрепленного к стенке. Вид у девушки был задумчивый.
— Настюша, мясо стынет, все тебя ждут… Что-нибудь случилось?
— Нет, я маме звонила. И совершенно не понимаю, почему не рассказала ей про отца…
— Наверное, потому что не хотела!
— Вы думаете? — Настя посмотрела на учительницу с сомнением. — Ну, может быть…
— А вообще-то правильно: совсем это не телефонный разговор, — заключила Мария Петровна. — Такие вещи говорятся лично… Ладно, пошли за стол, все уже заждались!
Настя кивнула и направилась в комнату вслед за ней, стряхнув с себя лишние мысли.
Никто из гостей, кроме Павла, не заметил немного погрустневшее Настино лицо. И от того, что именно он был один-единственный из всех, на душе у нее сразу потеплело, а настроение мгновенно исправилось. Она тут же с интересом включилась в общие застольные проблемы. Проблему обозначил Кедыч, обнаруживший, как он выразился, некоторое несоответствие между количеством закуси и вина.
— Не рассчитали мы, да? — Настя смущенно посмотрела на Дона Антонио.
— Ничего страшного! — успокоил Кедыч. — Магазинчики теперь круглосуточные, сбегаем… Кто побежит?
— За бутылкой? — поинтересовался Капитан. — Не обязательно в круглосуточный, можно и в наш гастроном к заднему входу, я знаю!..
— Ага, — включился Дон Антонио, — а еще лучше — к кому-нибудь домой за заначкой…
— Лучше, как в старые добрые времена, поймать такси, а у водителя в бардачке обязательно окажется водка!.. — подала свой голос Снежана, почти весь вечер молча, с блуждающей улыбкой просидевшая рядом с Капитаном.
— Ясно, — подвел итог Кедыч. — Лень — повальная болезнь века. И поскольку все вы ею больны хронически, за бутылкой идти, похоже, мне!..
— Володя, остынь, — заговорил Дон Антонио — Я уже позвонил своему водителю, он тут неподалеку, у друзей. Так что вожделенная бутылка будет очень скоро: сейчас он зайдет за деньгами и…
Он не успел договорить, поскольку в прихожей действительно раздался звонок и одновременно мелодично запел его собственный мобильник.
— Так, Кедыч, открой водителю, сделай заказ! Один момент… Алло?
Настя заметила, как внезапно изменилось лицо Антонио. Она, наверное, была единственной, кто обратил внимание на слова Дона Антонио, сказанные им после того, как он не больше минуты слушал своего собеседника.
— Ждите! — рявкнул он в трубку голосом, который Настя у него подозревала, но до сих пор ни разу не слышала. — Без меня ничего не предпринимать, выезжаю прямо сейчас!..
Отключившись, он посмотрел на девушку отсутствующим взглядом и вскочил с места:
— Где мой водитель?
— Только-только вышел, — сообщила Мария Петровна, входя в гостиную. — Антоша, что случилось?!
— Извините, господа, — он говорил торопливо и сухо. — Вынужден вас оставить на какое-то время.
И действительно, торопливо шагая, Дон Антонио покинул квартиру Марии Петровны, мягко отстранив с дороги только что появившегося в дверях Кедыча.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Похоже, — вздохнула Мария Петровна. — Придется без Антона продолжить, может быть, еще вернется…
— Надо же! — На лице Кедыча отразилось искреннее огорчение. — А я у него так и не спросил про ружье…
— Какое ружье? — заинтересовался Капитан.
— Да охотничье, он мне подарить обещал…
— Это то самое ружье? — попыталась разрядить обстановку Настя. — Ну, которое если в первом акте висит на стене, то в последнем обязательно должно выстрелить?..
Ответить ей не успел никто: страшной силы взрыв прогремел, судя по всему, прямо под окнами, раздался звон разбившегося стекла и гостиная словно покачнулась перед глазами вскочивших со своих мест людей.
— Дон Антонио!.. — в ужасе закричала Ромашка.
Все это напоминало кошмар из какого-то голливудского «ужастика» и не могло, ну просто не могло иметь отношения к жизни… К ее, Настиной, жизни!..
Первым пришел в себя Павел и, бросившись к окну, зиявшему неровной черной дырой, ощерившемуся острыми, как кинжалы, осколками, посмотрел вниз.
Потом он медленно, словно нехотя, повернулся к остальным. И до Насти не сразу дошел смысл сказанной им фразы:
— Да. Это его машина. Дона Антонио…
19
Валентин Панкратов вздохнул и, открыв дверь, шагнул через порог. В последнее время он только и делает, что шатается по шикарным кабинетам новорусских леди и джентльменов. Тот, в котором он оказался сейчас, был ничуть не хуже двух предыдущих. Разница состояла лишь в том, что за столом хозяина никого не было. Да, редкая по нашим временам вещь — доверие к правоохранительным органам!
Майор огляделся по сторонам и усмехнулся: хозяйский стол, оказался девственно чист. Никаких тебе не только секретных бумаг — вообще ни листочка… Вздохнув, он посмотрел на свои часы и расстроенно постучал по циферблату: «Стоят, проклятые. Опять стоят!..»
И поскольку хозяин все еще отсутствовал, Панкратов недолго думая извлек из внутреннего кармана крошечную отверточку и, пристроившись с торца письменного стола рядом с телефонным аппаратом в мгновение ока вскрыл корпус своих часов. Видно было, что эту операцию майор проделывает далеко не в первый раз.
— Сменил профессию? Ну наконец-то взялся за ум!
Увлекшись своим поистине ювелирным занятием, Валентин едва не подскочил от неожиданности, однако с той же скоростью взял себя в руки.
— Ты еще живой? — он ехидно усмехнулся хозяину кабинета.
— Сам удивляюсь… — Дрон, он же Дон Антонио, легко проскользнул за свой стол и ответил Валентину широкой простодушной улыбкой. — Слушай, а мои починишь?
— Тебя же, кажется, вчера подорвали?
— Кто сказал?
— Земля слухом полнится…
— Вранье!
— Значит, все хорошо? — Панкратов ловко защелкнул часовой корпус и убрал капризный механизм в карман.
— Лучше не бывает! Машину наконец поменял…
— Вместе с водителем?
Дрон ухмыльнулся:
— Хотел прежнего оставить, да собрать не сумел, слишком мелко его разорвало…
Панкратов покачал головой:
— Не страшно?
— Страшно. А что, есть другие предложения?.. Такая уж у меня работа…
— Ты хоть знаешь, кто в твою честь такой фейерверк устроил?
— Знаю… И ты знаешь.
Майор внимательно посмотрел в глаза Дрона.
— Это ты хочешь, чтобы я знал. А я не знаю! Не знаю даже, на тебя ли совершалось покушение. Кто был этот парень, твой шофер, какие дела крутил, хотел ли кто-нибудь его смерти? Хотел ли кто-нибудь твоей смерти или только пугануть решили? А может, ты просто везучий?
— Да, — насмешливо посочувствовал Панкратову Дрон, — нелегкая задачка получается, а? Придется, брат майор, головкой думать.
— Твою машину напичкали взрывчаткой, твой шофер погиб. А ты — целехонек… Не странно?
Дрон посерьезнел и бросил на своего собеседника жесткий взгляд:
— Думаешь, я организовал покушение на самого себя?
— Одна из возможных версий. Но я бы не удивился, если бы она оказалась единственно верной, — откровенно заявил Панкратов.
— Значит, в везение ты не веришь… — задумчиво протянул Дрон.
— Не очень.
Они помолчали. Дон Антонио нарушил затянувшуюся паузу:
— Знаешь, был у меня один знакомый. Не человек — чудовище… Наша славная милиция ловила его десять лет подряд. Так представляешь? Умудрился, чертяка, сбежать со следственного эксперимента — у — этого… как его… у некоего Панкратова. Может, слышал?
— Слышал.
— Как ты думаешь, это везение?
Панкратов хмуро поглядел на Дрона:
— Где сейчас этот твой знакомый?
— Его подставили… Умер, короче.
— Значит, везение кончилось… А тебя, значит, не подставили?
— И меня подставили. Просто у меня везение еще не кончилось, вот и вся разница!
Ничего не ответив хозяину кабинета, Валентин неторопливо поднялся и направился к двери. Голос Дрона на секунду задержал его уже на пороге:
— Слышишь, Валентин? Этот парень, шофер… Он мне как брат был… Как брат…
Несмотря на весь ужас вчерашнего вечера, Настя проснулась в прекрасном настроении. У нее вообще по утрам всегда было хорошее расположение духа — такая вот счастливая натура. Да и у Павла за стеной с утра пораньше звучала музыка. Она-то ее и разбудила, и, похоже, очень вовремя: будильника Настя, как это чаще всего случалось, опять не услышала.
Выскользнув из-под одеяла, она на ходу проделала несколько весьма хитрых и сложных упражнений ушу и постучала в стенку, после чего, послав в сторону Пашиной комнаты воздушный поцелуй, помчалась в ванную: время все-таки поджимало!
Если бы Настя обладала умением видеть сквозь стены, сцена, разворачивающаяся в соседней комнате, наверняка привела бы ее в неописуемый восторг.
Стоя перед клеткой своего старого друга — попугая, доктор, за неимением других собеседников, вел с ним весьма примечательный разговор.
— …А потом, — сообщил он попугаю, — я приглашу ее в кино… Или лучше в зоопарк, как думаешь? Ну да, она ведь никогда не была в московском зоопарке! Нет, наверное, зоопарк — не самое подходящее место для объяснения в любви…