Гуров закрыл за собой дверь и тут же заметил в дальнем конце зала мужчину в зеленом костюме, как у сотрудников реанимации. На фоне бомжей он смотрелся очень солидно и респектабельно. Полковник засунул «штайр» в скрытую под рубашкой кобуру и быстрым шагом направился в его сторону.
— Прошу прощения! — окликнул он местного технолога, а в том, что это был именно технолог, Гуров практически не сомневался.
Мужчина обернулся.
— Да?
— Вы — Геннадий Широков?
— Нет, я… А кто вы, собственно говоря, такой? — Мужчина подбоченился. — Посторонним сюда вход запрещен, и если у вас нет на то специального разрешения…
— Разрешение у меня есть, — с улыбкой успокоил его сыщик. — Я по важному поручению от Александра Ивановича Бесшапошникова.
— Ну, если от Александра Ивановича! Тогда конечно. Тогда совсем другое дело. Гена там. — Он указал на примыкавшее к цеху слева смежное помещение. — В зале готовой продукции. Наблюдает за расфасовкой.
При этом мужчина заговорщицки подмигнул Гурову, словно хотел сказать: «Ну, мы-то с вами понимаем, о какой продукции идет речь». Полковник подмигнул ему в ответ.
В зале готовой продукции, куда прошел Гуров, таких ребят в зеленых костюмах, как тот, с которым он только что имел честь пообщаться, было двое. Видимо, за готовой продукцией требовалось куда более тщательное наблюдение. Чтобы, не дай бог, бомжи не сперли чего-нибудь.
— Геннадий Широков!
Один из мужчин обернулся в сторону Гурова. Сухое обветренное лицо, трехдневная небритость по последней французской моде, маленькие, глубоко посаженные глаза. Честно говоря, вид Широкова показался полковнику каким-то болезненным. Словно он сам постоянно употреблял продукцию «Местарджа» последние два-три месяца.
— Да, — сказал он, и Гуров отметил, что голос у Геннадия, в отличие от его внешности, вполне бодрый и жизнерадостный. — Кто вы такой?
— Меня прислал Бесшапошников, — уже в который раз выдал полковник нехитрую заготовленную легенду. — К вам. Мы можем выйти?
— Ну, да, конечно. Разумеется.
Широков двинулся ему навстречу. Походка у него была косолапой, да и двигался Геннадий как-то неуверенно, слегка ссутулившись.
— Меня просили передать вам какую-то коробку, — сказал Гуров. — То ли с бумагами, то ли с этикетками. Я особо не вникал. Она осталась у меня в машине. Спина болит. Радикулит прихватил на днях и не отпускает, зараза. Там загрузили, а здесь… Мне сказали, что вы сами сможете забрать.
— Смогу. Почему бы и нет? — охотно откликнулся Широков. — Пойдемте, я заберу. Только что это за бумаги, я в толк не возьму…
— Я не в курсе, — лаконично отрезал Гуров. — Если будут вопросы, позвоните Александру Ивановичу сами.
— Хорошо.
Они вместе миновали производственный цех и вышли в общий коридор. Широков шел первым. Гуров старался держаться у него за спиной.
Связанный собственным ремнем парнишка лежал на том же месте и в той же позе, как его оставил полковник. Рядом в живописных позах красовались три трупа. Широков наткнулся на него взглядом, и глаза технолога полезли из орбит.
— Что это?..
— Спокойно. — Дуло «штайра» ткнулось Широкову за правое ухо. — Иди на выход. Ничего плохого я тебе не сделаю. Я из Главного управления уголовного розыска, и мне нужна от тебя только одна информация.
В том, что он хочет от этого человека, Гуров определился еще в тот момент, когда путешествовал по вентиляционной отдушине. Подпольный цех «Местарджа» в целом его не слишком интересовал. Здесь достаточно было всего одного звонка, и уже в течение двадцати минут сюда примчится наряд, опечатает помещение и арестует всех, кто тайно работает на Бесшапошникова. Гуров собирался сделать этот звонок, как только сядет в машину и выяснит то, что ему нужно. Никто не успеет уйти. Но арест двух-трех технологов и целой своры бомжей — не решение проблемы. Полковнику требовались те, кто стоял за организацией этого бизнеса. Кроме того, необходимо было установить причастность самого Бесшапошникова к производству некачественной продукции. И в первую очередь Гурову нужен был Павел Минаев, человек, который так ловко и в то же время бессовестно подставил его под удар. Если бы не элементарная доля везения, сыщик не остался б в живых.
— Вперед! — Он слегка подтолкнул Широкова свободной от оружия рукой в спину.
Тот обреченно поплелся по коридору, с опаской поглядывая на трупы. Гуров подмигнул связанному, как старому доброму приятелю, и пошел дальше. У двери, ведущей на лестницу, полковник подобрал свою зажигалку.
— Давай наверх, — сказал он пленнику.
Они поднялись по лестнице и вышли на пустырь. Уборщика, которому Гуров чуть раньше сломал нос, нигде не было видно, но полковника это не особенно волновало. Он и Широков остановились возле «Пежо».
— Садись, — последовала новая команда, после того как полковник снял автомобиль с сигнализации.
— Послушайте, я не знаю, кто вы такой, — поспешно начал Геннадий, когда они оба оказались в салоне «Пежо». — Но, если вы говорите, что имеете отношение к уголовному розыску, мне вполне ясна причина вашего интереса к… «Местарджу». Но я вряд ли смогу вам чем-то помочь. Я — человек маленький. Очень маленький. И информация, о которой вы говорите…
— Прикрой рот, приятель, — раздраженно оборвал его полковник. — Давай я сначала задам вопрос, а уже потом ты будешь рассказывать мне, какой ты маленький или большой человек. Договорились?
— Договорились, — согласился Широков.
Однако, прежде чем вступить в полемику с задержанным технологом, Гуров сделал то, что должен был сделать. Позвонил по мобильному телефону и вызвал наряд, вкратце обрисовав ситуацию. Широков сидел рядом и напряженно вслушивался в то, что говорит полковник. Вид его сделался при этом еще более болезненным, чем был до этого. Наконец Гуров выключил связь, сверился с часами под приборной панелью и убрал мобильник на прежнее место. Только после этого повернулся к Широкову.
— Теперь с тобой, парень, — сказал он. — Общей участи тебе, конечно, не избежать, и что там тебя ожидает, точно сказать не могу. Этим у нас занимаются судьи. Но при желании я мог бы замолвить за тебя словечко. Если, конечно, ты и сам этого захочешь. То есть мое желание будет напрямую зависеть от степени твоей откровенности здесь и сейчас…
— Я понимаю, — промямлил Геннадий. — Но ведь я уже сказал вам…
— Стой-стой. — Гуров отгородился от него выставленной перед лицом ладонью. — Я что, уже задал тебе вопрос?
— Нет… Вы не задали, но я…
— Я могу его задать? — Полковник сурово сдвинул брови.
— Конечно…
— Павел Минаев. Тебе знаком такой человек?
— Знаком, — с готовностью ответил Широков. Он был уже основательно запуган Гуровым. — Мы с Пашей вместе учились, а потом… Вау! Я понял, что вас интересует. Ведь это Паша разработал технологию производства левой продукции. Вы знали об этом?
— Да, он мне сказал, — честно признался полковник. — И то, что из-за этого он теперь спокойно не может спать ночами. Где я могу его найти?
— В «Местардже». Он…
— Его там нет, — с ходу отсек Гуров. — Отпросился и поехал домой. А мне он нужен срочно. Врубаешься?
— Вам нужен его домашний адрес?
— Диктуй.
Ничего больше сыщику и не понадобилось. Никакого дополнительного воздействия на задержанного. Дождавшись, когда в руках у полковника окажется блокнот и ручка, Широков продиктовал ему адрес Минаева и даже подробно объяснил, где конкретно это находится. Гуров записал.
— Отлично, — с улыбкой похвалил он технолога. — Ты оказался славным парнем, Гена.
— Правда? — Широков расцвел на глазах. — Так я теперь могу рассчитывать на то, что вы замолвите за меня словечко?
— Можешь в этом не сомневаться. — Гуров вновь бросил взгляд на часы под панелью. — Ребята, в руки которых я тебя передам, будут здесь уже минут через десять. Придется немного подождать. Сигарету хочешь?
— Я не курю, — отказался Широков.
— Опять же молодец! — похвалил его полковник. — Ну, а я с твоего разрешения закурю.
Он достал из бардачка новую пачку сигарет и одним движением распечатал ее. Широков сидел, опустив голову и разглядывая ногти у себя на руках. Гуров щелкнул зажигалкой.
Глава 15
Крячко первым вышел из кафе и приблизился к машине. Лариса держалась на некотором отдалении от него. Полковник бдительно осмотрелся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, открыл водительскую дверцу. Возможно, налетчики от «Местарджа» или оборотни в погонах не успели так быстро сориентироваться только по причине того, что зализывали раны и подсчитывали потери после предыдущих рейдов. Или переосмысливали ситуацию в связи с появлением на горизонте нового действующего лица, коим для них стал Крячко. В любом случае Стас считал необходимым воспользоваться предоставленной им временной передышкой.
Липовый рубин с маячком упал на пол «Оки» и закатился под водительское сиденье. Крячко снова запер дверь и направился обратно.
— А где настоящий? — встретила его вопросом Лариса.
Крячко усмехнулся.
— Все-таки женщины при любых обстоятельствах остаются женщинами. Даже агенты ФСБ. На кону стоит ее жизнь, а она о бирюльках каких-то думает. На, держи.
Он вернул ей настоящий рубин, и девушка тут же сунула его в нагрудный карман рубашки, туда, где теперь лежали сережки с пустыми «глазками».
— К твоему сведению, они стоят целое состояние, — немного обиженно произнесла она. — И потом, это — подарок. От очень хорошего человека.
Крячко невольно почувствовал укол ревности.
— Вот как? И что же это за человек?
Лариса внимательно посмотрела на него, улыбнулась, а затем печально потупила взгляд.
— Его уже нет в живых. Давно. Пять или шесть лет.
— Прости, я… — Стас стушевался. — Мне очень жаль, и…
Ему действительно было неловко, что он так отреагировал. В конце концов, какое право он имел на ревность? С чего вдруг подобные вопросы? Или девушка так сильно зац