Я вернулся в центр деревни и поинтересовался судьбой общественного имущества, которое осталось в деревне. Со слов поселенцев выяснилось, что из всего имущества остался лишь один грузовик марки Джи-Эм-Си. Все остальное либо разбазарили, либо возвратили на склад Сохнута. Техническое состояние грузовика было весьма плачевным.
Вернувшись в Беер-Шеву, я вместе с Моней принялся составлять новую смету расходов для Неватим. Я просил следующее: средства для реставрации грузовика либо для приобретения нового, средства для проведения подготовительных сельскохозяйственных работ; временную работу поселенцам — либо в сельском хозяйстве по соседству, либо на общественных работах; новые кредиты для кооперативного магазина. Я описал Моне санитарное состояние деревни и требовал, чтобы немедленно были построены уборные с глубокими выгребными ямами во дворах. После того как я насмотрелся на кучи нечистот во дворах, этот вопрос меня особенно беспокоил.
Из Беер-Шевы я отправился в отдел иммиграции в Иерусалим. Там выяснилось, что первая большая группа кочинских евреев должна прибыть через неделю самолетом из Индии в Лод; оттуда их перевезут в лагерь Шаар Гаалия около Хайфы, где желательно держать их как можно меньше. Таким образом, я оказался в цейтноте, а работы, между тем, было по горло.
Тревожила меня и проблема языка. Представители, побывавшие в Кочине, сказали мне, что тамошние евреи почти не знают английского. Я бросился на поиски кочинских евреев, которые уже, так сказать, старожилы в стране и знают иврит, узнал, что года два или три тому назад из Кочина приехало несколько юношей, которые находятся теперь либо в учреждениях «Алият ноар», либо в кибуцах, и решил повидаться с ними.
В мое тель-авивское бюро прибыло трое: Нисим Элиягу, Нисим Нисим и Абрам Абрам. Им было лет по восемнадцать — трое юношей, не похожих друг на друга ни внешне, ни по характеру.
Нисим Элиягу — маленького роста и страшно худой, прямо кожа да кости. Казалось, что его ветром качает. Цвет лица смуглый, нос острый, глаза черные, как угольки, полные жизни и подвижные, как кролики в клетке.
Нисим Нисим — тоже небольшого роста, но покрепче, чем Нисим Элиягу. Цвет кожи оливковый, красивое круглое лицо, миндалевидные глаза, спокойные и немного грустные. Волосы седеющие, явление довольно частое среди кочинских евреев: юноши выглядят старше своих лет.
Абрам Абрам — ростом выше, широкоплечий, атлетического сложения. Лицо малайского типа, волосы гладкие, прямые, жесткие и блестящие. В нем не было ничего, что указывало бы на его еврейское происхождение.
За два года, проведенные в кибуце, они успели научиться ивриту. Говорил за всех Нисим Элиягу. Он же ответил утвердительно на вопрос, согласны ли они быть моими помощниками в Неватим и работать в качестве переводчиков. Нисим Элиягу заверил меня, что они готовы сделать все, что я от них потребую, коль речь идет о кочинских евреях и их устройстве. Мы договорились о встрече в Шаар Гаалия на следующий день после приезда кочинцев.
Мое самочувствие заметно улучшилось.
Глава 10. ТРИ АБРАМА АБРАМА
И вот наступил день, когда меня известили, что первые сорок семейств кочинских евреев находятся уже в Шаар Гаалия. Я немедленно поехал туда.
Лагерь в Шаар Гаалия был набит до отказа. Тысячи и тысячи евреев, настоящий языковый и физиономический Вавилон. Мужчины, женщины и дети ходили по двору мимо продолговатых бараков, стояли в очереди за пищей, за справками, за вещдовольством, за местом в машины, которые должны были развозить их по всей стране. Стоял гул всевозможных диалектов и говоров: язык евреев с Атласских гор смешался с румынским идиш; кто-то что-то кричал по-курдски, ему отвечали по-арабски; восклицания по-венгерски перебивали беседу, которую вели по-французски; и всюду — элементарный язык иврит работников Сохнута, пытающихся объяснить и внести какой-то порядок в этот огромный современный Вавилон.
Кое-как я добрался до барака моих евреев, евреев Кочина.
Они сидели на «сохнутовских» кроватях, — обнаженных железных койках, сидели как-то странно, и одна уже поза указывала на то, что они совсем из другого мира, люди совершенно иной цивилизации. В бараке царила какая-то особая тишина. Никто не кричал. Они сидели и ждали, когда кто-нибудь придет и скажет им, что нужно делать и что с ними будет дальше.
Именно я и оказался тем человеком.
Я посмотрел на этот маленький коллектив, состоящий приблизительно из сорока семейств. Они были такие худенькие и миниатюрные! У большинства мужчин — черные реденькие бороды. На всех — белые хлопчатобумажные одеяния, какие носят в Индии, а сверху — европейские пиджаки. Женщины кутались в цветные сари, длинные черные или седые волосы — тщательно зачесаны и уложены на их изящных головках. Мальчики и девочки казались младше своих лет. Они, как и родители, сидели как-то необычно спокойно; только их глаза любопытно и удивленно блестели.
Мои молодые «помощники» — Нисим Элиягу, Нисим Нисим и Абрам Абрам, — уже ждали меня в бараке и радостно бросились навстречу. Я обошел все семьи, пожал каждому руку, сказал «добро пожаловать» и другие приветственные слова, тут же переведенные Нисимом Элиягу на язык малаяли.
Я попросил у работника Сохнута список прибывших, чтобы познакомиться с каждым лично. Однако, посмотрев список, просто остолбенел. Вот как приблизительно он выглядел:
Список семейств иммигрантов, направляющихся на жительство в мошав Неватим.
| Порядковые №№ | Номер иммигр. свид. | Фамилия | Имя | Год рожд. |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 70552 | Элиягу | Элиягу | 1912 |
| Элиягу | Сара | 1915 | ||
| Элиягу | Шимон | 1937 | ||
| Элиягу | Менахем | 1939 | ||
| Элиягу | Абрам | 1942 | ||
| Элиягу | Хана | 1947 | ||
| Элиягу | Мириам | 1950 | ||
| Элиягу | Рахель | 1953 | ||
| 2 | 70553 | Абрам | Абрам | 1926 |
| Абрам | Сара | 1932 | ||
| Абрам | Рахель | 1948 | ||
| Абрам | Ривка | 1950 | ||
| Абрам | Моше | 1952 | ||
| Абрам | Давид | 1953 | ||
| 3 | 70328 | Элиягу | Элиягу | 1891 |
| Элиягу | Ривка | 1894 | ||
| Элиягу | Элияс | 1934 | ||
| Элиягу | Шломо | 1937 | ||
| Элиягу | Симха | 1940 |
Четвертым шло семейство Абрама Абрама, состоявшее из пяти душ. Пятым — семейство Эфраима Моше; Шестым — Элиягу Нехемии; седьмым — Нехемии Элиягу; восьмым — Элиягу Элиягу; девятым — Моше Эфраима; десятым — Абрама Моше, и так далее и так далее всевозможные комбинации имен Элиягу, Абрам, Моше и Нехемия.
Я спросил у Нисима, почему это так. Он объяснил мне, что таковы еврейские имена кочинских евреев. Кроме еврейских, у них есть еще и другие фамилии, но от тех они хотят теперь избавиться и потому не записали их в свидетельствах. Я попросил назвать какую-нибудь такую индийскую фамилию, но тут же убедился, что она содержит добрую половину всего алфавита, а при попытке произнести ее, она так и застряла у меня в горле. Уж лучше пускай Абрам Абрам!
Тут же на месте я составил себе статистическую таблицу кочинских семейств, и мы договорились о дне, когда они прибудут в Неватим.
Я вернулся в Неватим. «Сел на голову» работникам технического отдела Сохнута, требуя от них форсирования строительства уборных. Отдал машину в ремонт, договорился о работе для новоприбывших на первое время, распределил и отметил пустые дома для ожидаемых семей, потребовал и получил от полиции несколько винтовок. Я знал, что никто из новоприбывших никогда не держал винтовку в руках, и потому принялся искать «стрелка». Из Сохнута прислали Якова Леви, молодого, атлетически сложенного парня, мастера на все руки: водитель, механик, а когда нужно, — и стрелок. Естественно, что поскольку только мы с Яковом умеем обращаться с оружием, именно нам и придется нести охрану села.
В назначенный день иммигранты прибыли и были тут же распределены по домам согласно имевшегося у меня списка. Наутро я созвал собрание всех мужчин в центре села у конторы.
Первым вопросом на повестке дня была раздача обуви. Еще в Шаар Гаалия я заметил, что кочинские евреи прибыли в сандалиях и тому подобной летней обуви. Там же на месте я потребовал, чтобы с них сняли мерки и выделили каждому черные высокие ботинки.
Вместе с иммигрантами прибыл и мешок ботинок, и я начал раздавать их. Достаю из мешка пару, а на них написано: Абрам Абрам. Громко называю это имя, и из среды собравшихся выходят вперед трое мужчин — у всех троих было имя Абрам Абрам. Я тут же решил, что нужно присвоить им порядковые номера, а то совсем запутаемся. Так же мы поступили с тремя Элиагу Элиагу, Нехемиями Нехемия и всеми остальными двойными и тройными.
Так в Неватим появились Абрам Абрам первый, Абрам Абрам второй, Абрам Абрам третий.
Самая важная и срочная работа, которой мне сразу же хотелось занять новоприбывших, была уборка домов, а также всего села. Поэтому я решил посвятить свою первую беседу вопросам санитарии и гигиены и начал говорить, останавливаясь после каждых двух-трех предложений, чтобы Нисим Элиягу, моя правая рука, мог перевести мои слова на язык малаяли.
— Очень важно, — так начал я свое выступление, — чтобы мы соблюдали чистоту в домах, во дворах и в общественных местах.
Нисим переводит мои слова на кочинский язык, и тут я вижу, к своему изумлению, что собравшиеся отрицательно качают головами слева направо и справа налево. Еще несколько предложений на ту же тему, Нисим перевел, а народ продолжает качать головой, на этот раз, казалось, даже еще более решительно.