Едва не вскрикнула от ужаса, но в поле зрения очутился начинающий подниматься с пола Кхёрн, и я отвлеклась, на миг забыв о страхе. Тут же мир закружился в сводящем с ума круговороте. Откуда-то слышались размытые, растянутые до неузнаваемости голоса, произносящие какие-то заунывные непонятные фразы. Калейдоскоп размазанных цветных линий, заслонивших весь мир, вызвал граничащее с потерей сознания головокружение. А следом... следом пришёл холод... жажда... голод... выворачивающе неприятный запах многовековой сырости, плесени, и... осознание: всё получилось! Глаза вновь застилают слёзы...
Головокружение отступает. Сквозь мутную пелену с трудом различаю происходящее. Кто-то подхватывает меня на руки и куда-то несёт. Конечно же, это отец, он же не доверит меня этому божественному предателю. Уткнулась носом в твёрдое и такое надёжное плечо. И так мне в этот миг хорошо стало, так спокойно...
-- Отпусти её!!! -- раздаётся над самым ухом разъярённое рычание, в котором с трудом узнаю Элифана.
Поддерживающие меня руки только крепче сжали, словно их хозяин пытался слиться со мной воедино. Протираю глаза. Осматриваюсь. За спиной несущего меня мужчины устало плетётся отец. Напряглась в попытке освободиться, да куда там!
-- Расслабься, сладкая моя, -- игнорируя мои трепыхания, шепчет младший бог, и от его интонаций мурашки по коже бегут.
Напротив нас гневно метает молнии взором Элифан. Хорош он… ох хорош, даже вот такой -- с играющими на лице желваками, напряжёнными, слегка дрожащими крыльями носа. Вот только нервно сжимающиеся и разжимающиеся кулаки наводят на некоторое сомнение в его благоразумии.
Нет, с одной стороны, приятно конечно. Но с другой… с другой он мне живым больше нравится. Ведь его соперник -- хоть и младший, но бог! Стоит ли связываться? Ну ослабла я, ну несёт он меня… и что? Не изнасилует же в присутствии папы. В конце концов, его самого рядом не было, отец измотан, а я, если честно, не в силах пока перемещаться самостоятельно. Словно успела отвыкнуть от тела.
-- Ты не понял? – преграждая нам путь, рычит мой безумно любимый и до глупости упёртый муж.
Ощущаю, что обнимающие меня руки ещё сильнее напрягаются… Кхёрн бросает взгляд назад, в долю секунды оказываясь возле отца, передаёт ему свою ношу, и…
-- О не-е-ет... – простонала я, понимая, что вместо отдыха мне предстоит наблюдать за сражением двух упёртых и ревнивых баранов.
Ненормальная я какая-то, это факт. Вот вроде бы радоваться надо, а мне опять так жалко себя стало, что жуть просто.
-- Кхёрн, -- тяжело дыша, окликает младшего бога отец. – Не до вашего детсада сейчас! Займись лучше поиском ведьмы.
«Да какая там ведьма?! Как можно быть настолько слепым?! Это же его мать! Он… он предатель! Сто процентов предатель!» -- билось в голове. Хотелось кричать, вот только слова комом в горле застряли, а наконец-то обретённое тело вновь разразилось непрошенными слезами.
Послышались удаляющиеся тяжёлые шаги. Учитывая прекратившееся рычание, видимо, Кхёрн всё же свалил. Моя безвольно рыдающая тушка перекочевала из рук в руки, и стоило ощутить прикосновение любимого, как тут же сознание окутал небывалый покой. Я потянулась к любимому. Какое же это наслаждение -- ощущать его запах, его тёплую кожу… Элифан ответил нежными поцелуями, которые, словно собирая солёную влагу, покрыли всё лицо. Вмиг стало безразлично всё творящееся вокруг.
Весь мир растворился в этих сказочных ощущениях. Где-то там слышались усталые шаркающие шаги отца, но мне было всё равно, ведь здесь были только мой несносно упёртый, но бесконечно любимый муж и я. В какой-то момент, где-то рядом, затрещало пламя вызванного портала. А мгновение спустя я ощутила…
Сначала ненавистный запах лечебного бальзама! Потом не столько почувствовала, сколько услышала звук рвущейся ткани… краткий миг, когда тела коснулся прохладный воздух сменился обжигающе горячей водой, и… бо-о-оль… всепоглощающая! Не позволяющая сделать даже вдох. Тело разрывает не на части, на атомы! Все мышцы свело. Изгибаюсь дугой… кажется, вою… и… наконец-то приходит облегчение.
Выныриваю. Дышу-у-у! Стыдясь своей реакции. И тут же тону в голубых, как бездонные озёра, глазах склонившегося надо мною мужчины. А он улыбается. Тепло, нежно, и жизнь вновь прекрасна.
Откуда-то из-за двери доносится детский плач. Охватившая сознание и тело нега улетучивается вмиг. Забыв о стеснении, выскальзываю из ванны… прохладно… огромное мохнатое полотенце словно по мановению волшебной палочки окутывает моё тело…
Как вылетела из ванной, не помню. Мама протягивает укутанный в одеяльце комочек. И вот у меня на руках, забыв о едва зародившемся плаче, сверкая совсем не детской улыбкой тянется к груди самое близкое существо на всём свете. А сзади нежно обнимает любимый муж. А я… я смотрю на кроху и улыбаюсь. Наверное, со стороны это смотрится глупо. Но мне всё равно…
Муж нежно укладывает нас на кровать. А за окном уже вовсю занимается заря. И как-то отстранённо приходит мысль: «Это же сколько времени ушло у отца на то, чтобы вернуть мне тело?» Не мудрено, что он едва ноги передвигал там, в подземелье. Ему, наверное, плохо, а мне та-а-ак хо-о-оро-о-ошо-о-о… и напрягаться или думать о чём-то, совсем не хочется. Где-то там остаются Кхёрн, папа, ведьма…
«Эгоистка…» -- проносится в моём уплывающем сознании, и я проваливаюсь в сон. И сновидения меня захлестнули, кажется, сразу. Настолько яркие и реалистичные, что невозможно было понять: где явь, а где грёзы?
А виделось мне…
***
…Утро. Я сладко потягиваюсь в постели. Открыла глаза: поняла, что нахожусь в родительской элитке на Земле.
Между шторок вместо пасмурного неба виднеется залитая солнечным светом листва. Первым делом раздвинув шторы, впустила солнечных зайчиков, весело запрыгавших по лакированному паркету. Внутри всё ликует. И за окном... красота! В Питере ясные солнечные деньки не часто случаются. Вот и залюбовалась чистым голубым небом, яркой, сочной зеленью и сверкающей гладью озера.
В квартире тихо. И ощущение дежавю не отпускает. Кажется, всё это уже когда-то было. Заскочив на кухню, включаю электрочайник и бегу в ванную комнату. Окидываю оценивающим взглядом отражение в зеркале. Потом душ, парк, озеро. Небо чистое, и ни единого облачка, а мне видятся белоснежные врата, а за ними...
Карандаш скользит по бумаге, стараясь запечатлеть начинающее терять очертания видение.
-- Красиво, -- раздаётся откуда-то из-за плеча приятный, бархатистый мужской голос. -- Я узнаю это место...
И тут состояние дежавю сменяется воспоминаниями. Всё это действительно уже было! Вот только помню я, увы, не так и много. И тут же всплывает идея:
-- Покажи мне её, Альранд, -- мягко произношу и наблюдаю, как волевой подбородок красавчика с глазами цвета стали медленно и неотвратимо «отваливается».
-- Мы знакомы? – удивлённо вопрошает.
Вот и как объяснить то, что самой непонятно? Помню, что немало дел во сне наворотила, там же и сестру его замочила… помню, что в прошлое научилась переноситься… а что делаю здесь? Откуда всё знаю? Это сон или явь? Ответа, конечно же, нет.
-- Не знаю, -- пожимаю плечиками, и ведь не вру! Действительно не понимаю, встречались ли мы или? В сознании всё спуталось. И ощутив повисшее между нами напряжение из-за затянувшегося молчания, напоминаю: -- Так покажешь?
-- Для столь прекрасной феи любой каприз готов исполнить, -- с поклоном оповещает принц.
А у меня в груди гнев разгорается: «Как он смеет флиртовать? А как же Алсея?!» И тут же доходит – их встреча и примирение ещё не состоялись. Ну и ладно, всему своё время, а сейчас… сейчас мне жутко захотелось увидеть в оригинале ту арку, что изображена на моём наброске. Вспоминаются создаваемые мною синие порталы, и тут же приходит понимание: я не знаю, где эта арка…
-- И как же ты перенесёшь меня на Карпег?
Бли-и-ин… вот чем я думаю? У бедолаги Альранда явно перезагрузка мозга. Надо было вести речи словно с незнакомцем… Но теперь поздняк метаться!
-- Эм… -- наконец-то разродился неслабо прифигевший принц. – Вы и о Карпеге знаете?
-- Прости… -- вполне искренне раскаиваясь, произношу, -- возможно, это покажется тебе странным, но знаю я многое…
-- Например? – в глазах принца проскользнуло недоверие.
У-у-у… как тяжко жить! Ведь он же тряпка, романтик и подкаблучник! А тут ишь, на слабо берёт… ну и что сказать?
-- Насчёт того, как ты обманул любимую ради сестры… -- фраза получилась скользкая, но Альранд побледнел. -- О том, что Алсея простит тебя позднее, и возможно вам даже удастся вернуть её тело…
-- Но… но оно недавно умерло… -- бормочет вконец растерянный принц.
-- Знаю, -- твёрдо говорю и натолкнувшись на его явно шокированный взгляд, добиваю: -- За Кхёрна вступилась и погибла, вселилась в какую-то селянку. Теперь она рыжая и зеленоглазая.
Всё! Клиент готов. Выносите. Следующий! Вот только меня такой расклад не устраивает совершенно. Как я здесь очутилась повторно -- неведомо, сколько у меня ещё времени осталось тоже не известно, так что ждать, пока этот тряпичный красавчик переварит полученную информацию, некогда. Встаю. Поворачиваюсь к нему. Да, хорош, не удивительно что Алька от одного упоминания о нём тает.
Та-а-ак… что-то не туда меня заносит, не хватало ещё на чужих мужиков заглядываться, тем более у Альранда кроме внешности и романтичности никаких больше плюсов и нет. Да и вообще, второе качество весьма неуверенно к плюсам отнесено. По мне так он из-за этой своей романтичности в тряпку подкаблучную и превратился.
-- Долго стоять будем? – интересуюсь.
Как ни странно, в этот раз не завис, взглянул на меня вопросительно, пожал плечами, буркнув что-то типа: «Извиняюсь», и подхватив меня на руки, активировал портал. И сделал это ни дать, ни взять таким же точно талисманом, как и у Кхёрна был. Вот интересно – они их что, штампуют? А если так, то откуда ректору стало ведомо, какому именно роду принадлежал артефакт?