Пока размышляла, оказалась поставлена на ноги. Осмотрелась. В небе оба солнышка висят, ни единого облачка, как и там, на Земле, мы стоим на едва различимой тропе. По бокам давят своими габаритами деревья-великаны со странной, напоминающей стручковую фасоль, листвой.
-- Я почему-то подумал, ты на Карпеге уже бывала, -- задумчиво наблюдая за мной, изрёк принц, я в ответ только бровь заломила. – На портал спокойно отреагировала, -- пояснил он. – А ведь даже коренные жители планеты не все могут подобным спокойствием похвастать. И вот ты стоишь и озираешься, словно впервые…
-- Вот такие деревья и вправду никогда не видала, -- признаюсь.
-- А-а-а… они называются Ситвое, -- расплывается в улыбке Альранд. – Думаю, тебе стоит обернуться. Ты же её увидеть хотела?
Я обернулась так резко, что спецэффекты в фильмах о вампирах показались бы детскими зарисовками. Хм… а ведь это действительно была она! То есть та самая арка, что привиделась мне на поверхности озера. И так любопытно стало. Это что ж выходит? Возможно, все фантазии, нашедшие отображения в моих рисунках имеют где-то вполне реальный прототип?
Кажется, чем ближе подхожу, тем дальше становится весь окружающий мир, и даже звуки глушатся, доносясь словно издалека. Увлечённая собственными мыслями, приближаюсь к словно бы манящему к себе и совершенно чуждому среди древних деревьев архитектурному шедевру. Краси-и-иво-о-о… глаз не оторвать!
Конструкция довольно высокая, метров семи в высоту, не меньше! И оказавшись ближе, вспомнила странный эффект, удививший ещё там, в парке: все линии узоров, словно живые, перетекают друг в друга, но при этом общая картина экспозиции сохраняет вполне узнаваемые очертания. Тогда я даже озадачилась на миг, не понимая, как возможно это отобразить? Но очевидно справилась, коль Альранд это место узнал.
Руки сами тянутся прикоснуться к этому чуду. Чувство как у того монстроидного из «Властелина колец», что самозабвенно шептал «Мо-о-оя пре-е-еле-е-есть…» И вдруг ощущаю, как что-то или кто-то вцепляется в меня сзади мёртвой хваткой, но страха нет, есть только непреодолимое желание идти вперёд…
Кто-то или что-то по-прежнему не отпускает. Это не просто злит. Это бесит! Лягнула это нечто ногой. О, да! Хватка ослабла. В ход идёт локоть. Но в меня вцепляются с новой силой. А арка так манит… кажется, за нею смысл всей моей никчёмной жизни. Прошлое смутными образами кружит в сознании. Оно тусклое, серое, безынтересное, а там… там всё будет наполнено красками, цветами, запахами, эмоциями!
Меняю ипостась. Выскальзываю из чьих-то совсем не ласковых рук. Бегу-у-у! Вот она, уже близко, ещё пара прыжков… вот оно… только лапку протянуть…
-- Мяяяя… За хво-о-ост больно-о-о же-е-е-е!!!
Когтями по наглой лапище, когтями! Ух, как -- кровища-то хлещет! Кра-аси-и-иво-о-о… это я про арку, но покоцанная лапа тоже ничегошненько смотрится, вполне симпатично: располосованная, с кровавыми подтёками. Вот так философствуя бе-егу-у-у… сзади раздаётся какое-то далёкое, приглушённое шипение. Наверное, хозяину загребущей лапы не понравились мои коготки. Ну и поделом! Не фиг хапать было!
А я всё бегу. И конца края этому марш-броску нет. Кажется, вот лапу протяни и… скачок, второй, третий… расстояние словно растягивается. Позади топот стоит такой, что земля под лапами сотрясается. У меня уже второе дыхание открывается, а цель забега всё так же близка и недостижима одновременно. Но отказаться от попытки добежать нет никаких сил. Ощущение такое, что если не дойду, то жизнь пройдёт мимо…
***
-- Кать! Ка-а-атя-я-я!!! – доносится словно издалека смутно знакомый мужской голос.
Ну да, я Катя, знаю, и что? Нашлись мне тут понимаешь ли первооткрыватели Америки через форточку. Видали мы таких… а этот некто всё орёт и орёт. И под эти вопли арка начинает плыть перед глазами, теряя очертания. О, нет! Только не это!!! Она что, исчезает? Или это я сознание теряю?
Нет. Зажмурилась и бегу-у-у!!! Дыхание сбивается, сердце вот-вот выскочит из груди, лапы… да что там лапы? Всё тело стонет от боли в перетруженных забегом мышцах. Кто-то хватает моё почти обессилившее тело. Но вытащить когти и махнуть лапкой я ещё способна. Получи, гад! На! На! И ещё разок. И… меня накрывает невесть откуда взявшаяся волна…
Стоп! Откуда здесь вода? Окружающий лес и арка растворяются в мгновенно обрушившейся на мир темноте. И да, как-то мокро кругом. Вскочила на ноги. Непонимающе озираюсь по сторонам: погруженная в полумрак спальня в замке Винд-Арконте, мокрая кровать, а в её центре -- не более сухая я.
Встряхиваюсь всем телом. И таки да, я в своей пушистой, ну или облизанно-мокрой в данный момент ипостаси. Брызги, срываясь с шубки, летят во все стороны. Поворачиваюсь назад. А там… там Элифан с уже пустым ведром в исцарапанных до крови руках. Приплыли…
-- Ка-а-ать? Ты в порядке? – с опаской взирает на меня муж.
Кивнула. Оценила его по-прежнему вопрошающий вид. Вздохнула, брезгливо потопала лапками по мокрой простыне. Обратилась, сверзилась с кровати. Откинула в сторону свисающие на лицо мокрые пряди.
-- Озверел что ли водой поливать? – рычу.
-- А ты чего кидаешься? – не остался в долгу муженёк.
Молчу. Ну да, руки его вижу изодранные, сон помню про арку, и то что кого-то нещадно когтями в том самом сне полосовала тоже припомнилось. Где-то глубоко даже совесть шевельнулась. Опять мокрая прядь на лицо падает. Нездоровый пацифизм как рукой сняло. А в довершение ко всему перед мысленным взором явственно прорисовывается та самая, дважды уже виданная мною, арка. Выходит, это не Альранд во сне не пускал меня, это Элифан мешал?
И такое зло вдруг разбирает. Смотрю в глаза стоящего напротив существа, а внутри всё бурлит и клокочет. Он лишил меня чего-то неимоверно важного там во сне. И теперь… теперь я не успокоюсь, пока не узнаю -- чего именно?
Осознав, что стою вся из себя голая, игнорируя вопрошающий взор супруга, окидываю взглядом спальню, подхватываю и тут же натягиваю на себя мужской банный халат за неимением вариантов, открываю портал, но, не успев и шага сделать, слышу доносящийся из-за двери детский плач. Этот звук словно пелену с сознания сорвал. Стою, смотрю на открытый мною же портал, на безмолвно наблюдающего за моими действиями Элифана, и как-то стыдно становится.
Ведь это был всего лишь сон! А я… я мало того, что едва не изодрала собственного мужа в клочья, ещё и, забыв обо всём на свете, чуть не кинулась искать какую-то арку из мира грёз…
Тем временем раздался нерешительный стук в дверь. Элефан взглянул на меня, на полыхающий синим пламенем портал, опять на меня. С трудом совладав с переполняющими меня эмоциями, погасила переход, с опозданием подумав: «Открылся, значит, это место реально существует?» Муж, облегчённо вздохнув, запахнул поплотнее халат и направился открывать дверь.
А дальше… Стоило вмиг прекратившему плакать и заулыбавшемуся во все… Хм… и сколько у него зубов, интересно? В общем, счастливо лыбящемуся Кайрону очутиться у меня на руках, и все мысли про минувший сон, про арку и прочее тут же забылись.
Глава 12Врата безвременья
За завтраком -- прямо как в старые добрые времена, когда сказки были сказками, фантазии фантазиями, а реальность просто реальностью, я положила рядом с тарелкой лист бумаги и, задумчиво жуя, наносила штрих за штрихом. Вскоре картинка обрела вполне узнаваемые формы: та самая арка из мира грёз! Сижу, бездумно смотрю на неё и удивляюсь, что ж это меня так во сне зацепило-то?
Вдруг, отвлекая от размышлений, посреди столовой, оглушительно ревя, вспыхивает фиолетовое пламя портала, и в помещение входит взволнованный донельзя отец. Взглянул на меня и, кажется, немного успокоился. Забыв поприветствовать присутствующих, подошёл к столу, отодвинул один из свободных стульев, грузно сел и порадовал:
-- Кать, вам надо быть очень осторожными. Видать, ведьма очень сильна, коли даже посланный по её следу Кхёрн пропал.
-- Па-а-апа-а-а… -- взвыла я от подобной наивности. – Он не пропал, он предатель!
-- Кать, -- недовольно скривил губы отец, -- понимаю, что ты его недолюбливаешь, у меня для этого основания ненамного меньше, но дело-то в том, что он именно пропал. Ещё вчера, когда он кинулся за ней, по моему же, заметь, приказу!
-- Ой, ой! Можно подумать он перед тобой за каждый свой шаг отчитывался бы? Свалил бы к ней, как только освободился!
-- Кать!!! – рявкнули на меня, и вот, честное слово, так обидно стало, что… что… вот не скажу ему больше ничего! Вот. – Ты меня слышишь? О какой встрече речь? Где бы он её искал?
Ага! Договориться, конечно же, нереально было, пока он прохлаждался у неё в камере и инсценировал отключку. Небось, ещё и из тела в тело переселиться помог, гад. Но это всё только мысли – я же обиделась!
-- Так вот, спустя час я перестал его ощущать, -- не унимается мой наивный папашка. – И по сию пору не чувствую. Словно его не просто сил лишили, словно…
-- Ой, пап. Ты реально как маленький. Ещё скажи -- она собственного сына убила?
Вот тут на лице верховного отразилось явное замешательство. Неужели до него наконец-то доходит столь очевидное?
-- Демоны… из-за родства он бессилен нанести ей вред! – восклицает тем временем отец, а я, закатив глаза, вздыхаю:
-- А это что за бредовое кредо? Не убей ближнего своего?
-- Это, Кать, чтоб ты знала, от нас не зависит. Времени рассказать не было о моей истории, да и сейчас не до этого, -- терпеливо молвит отец. – Ты сама-то вспомни, я хоть раз, хоть бы щелбан или подзатыльник какой-нибудь тебе отвесил?
Пожимаю плечами. Нет, такого, конечно же, не было, но ведь это в принципе непедагогично. А при чём тут родство и прочее? Но ощущаю, что вся эта теория трещит по швам, было что-то, точно было… ну о-о-очень явно не вписывающееся в контекст его заявления. И тут же кое-что вспомнила:
-- Ага, особенно когда Артон его божественной силы лишал, это как раз не кровное! – выпалила осенённая снизошедшим озарением я.