40 млрд в год (берем 2014-й) – это эквивалент двадцати лет программы субсидирования покупки новых агромашин русского производства нашим селом – 1,9 млрд рублей в год. При этом один бесполезный пинатель мяча обходится в 67 млн рублей в год – это эквивалент 11 мощных тяговых тракторов типа «Кировец-744» или два годовых бюджета райцентра Трубчевск в Брянской области.
40 млрд в год – это две годовых программы импортозамещения в сельском хозяйстве РФ (20 млрд).
Естественно, в рациональной Империи футурополисов мы прекратим спонсорство в отношении футбола. Любое предприятие, перечисляющее деньги футбольным клубам, будет немедленно наказываться повышенными налогами и сменой собственника. Мы вообще сократим непроизводительные и ненужные для выживания нации затраты. Но этого не хватит. Все равно придется половину налоговых поступлений концентрировать в руках Центра.
Ибо, помимо науки, помимо громадных затрат на демографию и «человекостроение», понадобится строить сеть автострад и железных дорог между самоуправляемыми футурополисами. Нужно будет развивать воздушный легкий транспорт, максимально заменяя легковые автомобили. Надо будет строить линии скоростного наземного транспорта. Ибо никакие самоуправляющиеся общины такого не потянут: они между двумя городками такой дороги не соорудят, годами препираясь. Потому оборотной стороной мощного самоуправления станет и сильная централизация денег в Империи. Ведь для русских строительство цивилизации следующей фазы развития – единственный шанс на жизнь. А это дело дорогое. Тут и понадобится поиск золотой середины между самоуправлением и централизацией. Не будем же мы повторять бредни всяких «северных братств» о том, что великие научные открытия можно делать буквально на кухне. Мелкие самоуправляемые единицы не потянут грандиозные научно-технические программы, не построят титанические ускорители элементарных частиц, не смогут запускать в космос совершенные спутники.
Но само устройство жизни в футурополисах, выгоды самоуправления с лихвой окупят все «неприятности» централизации. Ведь именно здесь мы и достигнем главного – появления жизнеспособного народа, кипящего творческой энергией и никогда не могущего стать рабами бюрократии. Ну а переходная диктатура понадобится нам, чтобы держать в узде выродившиеся массы и цифровых слабоумных. Ибо они сами будут требовать тратить деньги на футбол и стадионы, чихая на науку, демографию, сельское хозяйство. Выродившееся быдло, достойной властью для коего и выступает нынешний режим, не должно диктовать политику национал-футуристического государства. Тот, кто хоть раз ходил на реальные выборы в РФ, прекрасно знает, какое тупое существо современный Избиратель.
Тут мы пойдем против выродившихся масс. Собирая в футурополисах самых активных и делая их «фабриками» новой жизни.
Пролетая над авророполем…
Запустим мотор нашего гироплана. Сольется в один прозрачный диск мягко рычащий пропеллер. Завращается с тихим свистом над нашей головою свободный горизонтальный несущий винт аппарата. После короткого разбега взмоем в небо.
Мы летим над новой страной. Мы свободны, как птицы. В наших футурополисах нет сельской замкнутости и ограниченности. Ибо в любой момент мы можем сесть в кабины личных авиеток или гиропланов и долететь до старых городов. Они, изрядно потеряв в населении, превратились в культурные, деловые, промышленные ядра. Футурополисы размещаются вокруг них по теореме Вальтера Кристаллера, вписываясь в шестигранные фигуры. Мы, футурополиты, передвигаемся быстро. Смотрите: под коротенькими плоскостями нашего гироплана там, внизу, пересекая речку, летит над эстакадой пассажирский экраноплан новосибирца Серьезнова. Он легко делает четыреста верст в час, мчась над легкой эстакадой, покрытой особыми полимерами. При этом пусть дураки строят поезда на электромагнитной подушке, пожирающие кучу денег и огромные объемы энергии. Мы, русские, достигаем того же гораздо дешевле.
Ветер овевает наше лицо. Мы усмехаемся: то ли еще будет? Если испытания покажут надежность и относительную дешевизну струнного транспорта Юницкого, то и паутина таких трасс покроет страну. Мы можем жить везде, где захотим, потому что способны за час покрыть сотни километров. Но обычно мы работаем, где и живем. Ведь наши футурополисы строятся у новых предприятий. Среди лесов, на берегах озер и у течения русских рек с такими прекрасными мелодичными названиями – Которосль, Снежеть…
Мы живем в федеративной русской Империи. Нет в ней идиотизма либеральных «демократий». Наш Верховный Совет выбирается не из случайных людишек, за которых орды ничего не понимающей черни голосуют, словно яркие бирюльки на прилавке выбирают. Нет, у нас тут собраны самые «сливки»: лучшие из лучших, пошедшие тройной отбор. Сначала их выбрали в районе – в городской или районный Совет. Работая там, не заработав отзыва от избирателей, они были делегированы в областной Совет. И, только успешно поработав там, попали в Верховный Совет. Так что законодатели у нас высшей пробы. Однако они формируют Верховный Совет лишь на две трети. Еще треть – это делегаты от цеховых корпораций, профессиональных ассоциаций. От ученых, врачей, педагогов, машиностроителей, энергетиков, горняков, нефтяников, от биотехнологов и «электронщиков», от транспортников и военных. Потому законы у нас принимаются качества почти безупречного. Это вам не «сбесившийся принтер» времен «суверенной демократии»!
Денег нам хватает. Вывоз сырья дает нам от полутриллиона до шестисот миллиардов долларов в год. Но нам, национал-футуристам, гораздо больше средств принесли конфискации наворованного у чиновников ельцинской и путинской поры. Мы-то выжимаем их профессионально. Нам уже текут доходы, что обеспечивает поднимающаяся промышленность, крепнущее сельское хозяйство. Реальный сектор Империи не теряет ни одной ценной инновации. Это во времена Ельцина с Путиным талантливые русские новаторы, пробиваясь к свету вопреки всему, так и оставались одиночками. Чаще всего они не находили применения в громадном сырьевом придатке развитого мира. Той, ушедшей в прошлое РФ, не требовались какие-то прорывные технологии: остатки высокоразвитой промышленности в ней сами едва дышали, все новое покупалось за границей. Не было работающей системы, нуждавшейся в работах исследователей и конструкторов. Все, как правило, ограничивалось парой восторженных статей в газетах, телевизионным репортажем – и на этом все глохло.
Теперь же любая перспективная разработка улавливается Национальной инновационной системой и превращается в основу новой развивающейся корпорации. Будь это печать человеческих органов на объемном биопринтере, как у Владимира Миронова, или же вакцины нового типа, как у академика Черешнева. И мы вообще идем к закрытию эры углеводородного топлива, ибо развиваем работы и по низкоэнергетическим ядерным реакциям (LENR) и по компактному термоядерному реактору. Мы намерены сделать нефть и газ в основном источником сырья для химической и биохимической индустрии. Русские будут зарабатывать, производя сложную технику и создавая новую цивилизацию, а не торгуя сырьем! А новый мир – он рождается именно в футурополисах. Ибо муравейники многоэтажных мегаполисов – смерть нации…
Но вот впереди открывается Авророполь – наш футурополис, стоящий у новейших роботизированных заводов по производству самых современных тяговых тракторов «Кировец-1000». Вот и они – сверкают на солнце ярко-красными пластиковыми капотами. Солнце играет бликами на глади реки, делающей излучину, и плывут по реке плоские грузовые барки, белые прогулочные катера. Здесь, у реки, стоит футурополис. Его охватывает пояс рощ и овощных хозяйств. Это и «зеленые легкие» Авророполя, и его «витаминная кайма». А дальше – хлебные поля и аккуратно распланированные прямоугольники животноводческих ферм. Со вздымающимися ввысь толстыми, зеленого цвета башнями по производству биогаза и удобрений. Ибо будущеград по максимуму снабжается силами местных аграриев.
Ну а вот и сам усадебный город. В плане он огромный круг, населенный шестьюдесятью тысячами душ. Покружим над ним. Полюбуемся красивыми домами-усадьбами, окруженными садами. Круглятся терракотовые купола – дома по проекту архитектора Гребнева. Но есть и вполне консервативные коттеджи с двускатными черепичными крышами. А вот и дома из сверхпрочных глиняных конструкций, сделанные по технологии покойного Владимира Попова. Жаль, он так и не увидел воплощения своей мечты. Смотрит в небо раскрывающаяся башенка обсерватории у одного из домов: его хозяин мечтает о небе, сразу видно. Реют на ветру флаги Империи. Белеют чаши спутниковых антенн.
Здесь воплощена наша давняя мечта: себестоимость малоэтажного строительства сведена до цены среднего автомобиля.
Авророполь глазу летчика видится как несколько концентрических поясов, пересеченных радиальными улицами. Сам же город делится на четыре крупных сектора двумя главными магистралями футурополиса. Они тянутся с севера на юг и с востока на запад. На западе – большой парк с ярким колесом обозрения, площадки для спорта и отдыха. Здесь же вздымаются стены классического строения: местной национально-футуристической школы. Колонны и стены этого «храма» – из розоватого армянского туфа.
В восточной части мы видим белые корпуса тракторного завода, купола электростанции, транспортно-складской и пассажирский узел – вокзал, речной порт и посадочную площадку для гиропланов и гибридных воздушных судов. Сюда же – параллельно железной дороге – бежит и трасса эстакадных экранопланов.
На пересечении двух проспектов-осей в центре города, на площади, расположились здания Горсовета и управы футурополиса. Городской форум-стадион. Торговые и развлекательные центры, кинотеатр, библиотека, желто-белое здание Машиностроительного института.
Пойдем на посадку – в городе мы видим несколько круглых посадочных комплексов для гиропланов и авиеток. Нет, полетим вон туда, на юг, где видно летное поле для легкой авиации. Снижаясь, мы заметим, что силуэт города поднимается к центру. Там строения поднимаются на пять и более этажей. А к окраинам Авророполь становится ниже. На периферии стоят одноэтажные усадьбы с земельными наделами.