Будучи на семнадцать лет старше Дональда, Джошуа иногда относился к нему скорее как к сыну, чем как к брату.
— Да забудь ты про это, — сказал он. — Что тебя так встревожило?
Дональд посмотрел на сложенную газету.
— Да эта возня с запретом строительства кораблей в Англии, которые должны продаваться Конфедератам. В передовице написано…
— Да что знают эти писаки? Думай-ка о своих двигателях, парень, а политику предоставь мне.
— Да что толку в двигателях, что толку в «Ариадне», если ее могут реквизировать до того, как она выйдет в море? В Акте об иностранной приписке сказано, что ни одно британское судно не может быть приписано к морскому реестру иной воюющей стороны вне земли Британии. А поставлять вооруженные корабли любой из сторон является нарушением. В передовой упоминают штрафы, арест и удержание судна…
— К торговым судам это не относится, — сказал Джошуа коротко. — «Ариадна» — это торговый корабль.
Дональд тихо заметил:
— Мы оба знаем, что это неправда.
Джошуа бросил короткий взгляд на служанку, стоявшую за тяжелой стойкой красного дерева.
— Нан, можешь идти.
Девушка быстро вышла из комнаты, закрывая за собой дверь.
— Судно не будет оснащаться вооружением на верфи Родмана, — напомнил Джошуа Дональду.
— Да, конечно, но ты знаешь его характеристики, как и я. На главной палубе будут сделаны проемы для двенадцати пушек. А на баке должно предусматриваться место для поворотного орудия, стреляющего стофунтовыми снарядами.
— Это не наше дело, — сказал Джошуа. — А что касается этих визгов господина Адамса…
— Но ведь Чарльз Френсис Адамс — посол Соединенных Штатов…
— И к тому же член весьма известной семьи. Да знаю я это. И лорд Расселл это знает, вот почему ему и платят за то, что он подпевает Адамсу. Но Расселл не пойдет ни на какие действия, которые могут помешать процветанию британских кораблестроителей. Эта война и так уже достаточно подорвала торговлю хлопком.
— Но в парламенте есть люди, благосклонные к Северу…
— Это все те же тупоголовые идиоты, которые запретили работорговлю у нас самих, — с презрением сказал Джошуа. — Но их слишком мало… Я достоверно знаю, что члены Палаты общин за конфедератов, пять к одному. Симпатии Гладстона на стороне Юга, а Палмерстон…
Миссис Майтланд, вошедшая в комнату, прервала его речь. Джошуа с удивлением посмотрел на женщину. Обычно невозмутимая, она выглядела несколько взволнованной.
— В чем дело? — спросил Джошуа. «Наверное, опять Уинифред, — предположил он. — Черт ее побери, ей все хуже и хуже. Надо что-то предпринять в отношении нее…»
— К вам посетитель, сэр, — сказала миссис Майтланд, приведя Джошуа в изумление. — Молодая особа. Она настаивает на разговоре с вами.
Джошуа заметил короткую паузу, как будто экономка не была уверена в происхождении посетительницы.
— В самом деле? — Джошуа не торопясь встал, скомкал салфетку и положил ее рядом с кофейной чашкой. — И что же за дело у нее ко мне?
— Она говорит, что она — вроде бы родственница, сэр. Мисс Селена Хэлстид. У нее с собой саквояж. — Миссис Майтланд пожевала тонкими губами, а потом добавила: — Думаю, что если вы кого-то ожидаете, вам следовало бы поставить меня в известность.
— Верно, — сказал Джошуа. — Я побеседую с мисс Хэлстид.
Джошуа направился к выходу, а Дональд спросил его:
— У нас вроде нет никаких родственников по фамилии Хэлстид, так ведь?
— Я по крайней мере таких не знаю, — медленно проговорил Джошуа. — Но в то же время фамилия довольно распространенная.
— Может быть, она доводится нам родней со стороны Уинифред?
— Не думаю. Ну ладно, завтракай, а я с этим разберусь.
Девушка стояла в прихожей с черно-белым мраморным полом, со стенами, отделанными мореным дубом, обставленной бронзовыми статуэтками. Она куталась в накидку, ниспадающую до лодыжек, скрывающую ее фигуру. Но когда Джошуа спустился вниз и встал напротив нее, он заметил, что глаза ее были фиалкового цвета и обрамлялись длинными густыми ресницами; что губы у нее пухлые и чувственные и что линия ее щек и скул была исключительно очерчена.
Несмотря на недавнее посещение заведения Бесс Лори, Джошуа чувствовал напряжение в членах и щемящее ощущение в области желудка. Селена Хэлстид, без сомнения, была красавицей.
— Господин Родман? — Ее голос был мягким и деликатным, он поднимался как бы из глубин ее тела. — Прошу простить меня за беспокойство в такой ранний час. К тому же я пришла без предупреждения…
— Вы как будто сказали, что родственница… Это так?
— Дальняя родственница, — ответила Селена. — Мой дядя, Оливер Пристон…
Восхищение Джошуа девушкой было подавлено чувством мгновенного разочарования. Она была родственницей этого безмозглого пьяницы Оливера Пристона и его вздорной женушки Эммы…
— Видимо, Оливер подослал вас, чтобы постараться получить от меня деньги, раз ему самому это не удалось. Если так, можете возвращаться и сказать ему, что со мной у него ничего не выйдет. Старик Мэтью Пристон, его отец и весьма почтенный человек, лишил его наследства. Не вижу, почему я должен…
— Оливер Пристон умер год назад, — тихо сказала Селена.
Джошуа поднял брови.
— На самом деле? Допился до смерти, я полагаю. Так кто же послал вас ко мне? Эмма, что ли?
Хотя девушка выглядела почти совсем истощенной, жесткий вопрос и холодный взгляд Джошуа не поколебали ее.
— Никто меня не посылал, — сказала она. — Я сбежала из «Пристон Армс», от Эммы. Она ужасная женщина…
Джошуа сказал:
— Не буду спорить с вами по этому поводу… — Взглянув на чемодан Селены, он добавил: — Похоже, вы сюда собрались надолго.
— Я не знала, куда пойти… В Ливерпуль я приехала только неделю назад. У меня нет здесь ни денег, ни друзей…
Джошуа жестом остановил ее.
— Человека в моем положении часто просят о помощи, и почти всегда просьбы сопровождаются такими вот душещипательными историями. В основном все это оказывается ложью.
Селена выпрямилась.
— Я не лгу, — сказала она. — Я вам говорю…
Джошуа Родман безжалостно рассмеялся.
— Откуда мне знать, может, вы одна из портовых шлюх Эммы? Да уж, я знаю, какими делишками, она занимается…
Задрожав, Селена подхватила саквояж и повернулась.
— Если вы думаете подобным образом, не вижу более причин отнимать у вас драгоценное время, мистер Родман.
Глаза ее сверкали, а голос звенел негодованием оскорбленной молодой королевы. Джошуа, который вообще-то не относился к числу впечатлительных натур, подумал об Анне Болейн, защищавшей свою невинность перед тюремщиками, и о Марии Стюарт, всходившей на плаху с непреклонным достоинством.
— Назад в «Пристон Армс» вы вернуться не можете, — сказал Джошуа.
— И не собираюсь…
— Но вы сказали, что у вас нет денег и друзей в этом городе…
— Не имеет значения — лучше умереть с голода, чем возвращаться в это ужасное место.
— Не мелите чепухи. — Джошуа сжал руку девушки, но она вырвалась. Неожиданно лицо Селены побелело, и она пошатнулась. Джошуа обхватил ее за талию, пытаясь поддержать; чепец свалился с головы девушки, накидка распахнулась.
Волна золотисто-рыжих волос плеснула в его лицо, и он в первый раз увидел высокую, пышную грудь под серым изношенным платьем, округлости узких бедер.
Вожделение, охватившее его при первом взгляде, сменилось иным чувством. Несмотря на жестокие вопросы, которые он задавал ей несколько минут назад, он теперь уверился в том, что перед ним была не портовая девка. И его жаркая страсть сменилась необходимостью полного обладания.
— Вы не можете уйти в таком состоянии, — пробормотал он. — Пройдемте-ка в библиотеку.
Селена сопротивлялась его натиску, и тут из тени массивной дубовой лестницы появилась миссис Майтланд.
— Сейчас же принесите поднос в библиотеку, — сказал Джошуа экономке. — Потом подготовьте комнату для мисс Хэлстид — она останется у нас.
— Ну а теперь, может быть, расскажете мне, что вы делали в «Пристон Армс»? — спросил Джошуа.
Селена сидела в обитом бархатом кресле, а Джошуа восседал на стуле с высокой спинкой напротив. Великолепная обстановка библиотеки придавала девушке уверенность: ряды книг в кожаных переплетах, темно-зеленые бархатные занавески и широкий камин, на мраморном обрамлении которого стояли бронзовые подсвечники и бюсты Шекспира и Вальтера Скотта.
Кофе и печенье, которые принесла ей миссис Майтланд, значительно подкрепили силы Селены.
— Мой брат Марк хотел, чтобы я поехала в гостиницу Оливера Пристона. Такова была его последняя воля. Марк не знал, что Оливер умер и что за человек Эмма.
Селена не спеша рассказала Джошуа о своих злоключениях перед отъездом с Багам и о потере Поинзианы.
— Так вашим отцом был Кейт Хэлстид, — сказал Джошуа, когда она закончила рассказ. — Вот почему ваша фамилия показалась мне знакомой. — Он улыбнулся Селене. — Ваша матушка в свое время была очень красива и могла бы выбрать себе кого-нибудь из дюжины богатейших людей Ливерпуля… Но она связалась с этим иностранцем из Вест-Индии…
— Мои родители очень любили друг друга, — мягко сказала Селена. — Когда мама умерла, папа потерял интерес к делам…
— Продолжайте, — кивнул Джошуа.
— Папа проиграл свою долю имущества в деле и наше имение.
— Кому-то может показаться, что Хэлстиды безрассудные люди…
Селена вздохнула.
— Я любила папу и брата и не позволю никому говорить о них дурно.
— Я думаю, вы тоже довольно беззаботны… Приехать в чужую страну, да еще в такое место, как «Пристон Армс». Жаль, что вы сразу не приехали сюда.
— Я ничего не знала о семье Родманов, — сказала Селена.
— Ничего удивительного, — подтвердил Джошуа. — Мэтью Пристон был всего лишь дальним двоюродным братом, а что касается Оливера, он вообще не имеет ко мне никакого отношения.
— Тогда это относится и ко мне.
— Ну, если только я не захочу признать наше родство.
— А вы захотите? — Селена пристально взглянула на Джошуа.