— Дождь идет, — сказала Элизабет, прежде чем подняться и обнять Кристофера, когда он подошел к ней. — Как жаль! Я надеялась, что мы проведем день в нашей пещере любви! Я бессовестная, да? — Элизабет рассмеялась.
Кристофер поцеловал ее и крепко прижал к себе. Элизабет слегка отстранилась и заглянула ему в глаза.
— Что случилось? — спросила она.
Кристофер прижал ее голову к своей груди, и она почувствовала, как он тяжело сглотнул.
— К нам ворвался реальный мир, — ответил Кристофер. Элизабет не двигалась, хотя рука Кристофера больше не прижимала ее голову. У нее перехватило дыхание. “Вот оно”, — подумала девушка. Произошло что-то неотвратимое, теперь все будет не так, как прежде. Блаженство закончилось, медовый месяц подошел к концу.
— Твой брат, твой сводный брат, ждет тебя внизу, — произнес Кристофер.
Элизабет никогда не спрашивала его о своей семье, понимая, что намеренно обходит этот вопрос. Ей не хотелось много спрашивать о своей семье, о прошлом и о периоде своей жизни встречи с Кристофером. Она боялась, что все вспомнит.
— Мой сводный брат, — повторила Элизабет.
— Мартин, — добавил Кристофер и помолчал. — Ты помнишь его?
— Нет, — ответила девушка.
Мартин? Ее сводный брат? Нет, она не помнила его.
— Давай спустимся к нему, — мягко произнес Кристофер. Девушка откинула голову и посмотрела в его голубые глаза.
— Я не хочу, — сказала она. — Я боюсь. Хотя чего бояться? — Элизабет рассмеялась.
— Пойдем к нему, — повторил Кристофер. Девушка расправила фалды своего платья. Кристофер предложил ей руку. Элизабет глубоко вздохнула и взяла его под руку.
— Мартин, — повторила она. — А он знает?
— Да, — ответил Кристофер.
— Он приехал издалека? — спросила Элизабет.
— Из Лондона, — последовал ответ.
Он тоже нервничает, заметила Элизабет. Но почему? Неужели он боится, что она все вспомнит? Или боится, что этого не произойдет? Элизабет почувствовала слабость и сосредоточилась на дыхании. Когда они спустились в холл, она освободила свою руку.
Мужчину, стоявшего возле камина в гостиной, Элизабет знала. Она была уверена в этом. Мужчина был не очень высоким, почти одного с ней роста, и довольно крепкого телосложения. Eго светлые волосы немного вились, лицо было приятным, хотя и не очень красивым. “Он примерно одного возраста со мной”, — предположила Элизабет. Ей почему-то казалось, что ее сводный брат должен был быть старше. Одет он был очень элегантно.
— Лиззи? — Он протянул руки и торопливо пошел к ней.
Лиззи? Она отпрянула, услышав такое обращение, но, собравшись с духом, протянула к нему руки.
— Мартин? — позвала она. — Я не помню тебя. Думаю, Кристофер тебе уже все объяснил. Мы с тобой давно не виделись?
— Две недели, — ответил он. — Последний раз мы виделись в Лондоне. Лиззи, это я. Теперь я здесь, и ты будешь в полной безопасности. Я никому не позволю обидеть тебя.
В Лондоне? Всего две недели назад? Элизабет осторожно пыталась освободить свои руки, но Мартин крепко держал их.
— Мы возвращались из Лондона, — заговорил стоявший позади нее Кристофер, — это было в тот день, когда ты выпала из экипажа, Элизабет. Мы гостили там у твоей семьи.
— Теперь ты в безопасности, — повторил Мартин. Мартин не понравился Элизабет. Неужели они были близкими друзьями? Или она всегда недолюбливала его?
— Я знаю, — ответила девушка с некоторым раздражением в голосе. — Кристофер заботится обо мне. А ты мой сводный брат?
— Твой отец женился на моей матери через два года после того, когда твоя мать умерла во время родов, — ответил Мартин. — Я на три месяца старше тебя, Лиззи. Мы с двух лет росли вместе, как брат и сестра, даже как близнецы. Про нас все в шутку говорили, что жизнь в одной семье сделала нас похожими друг на друга.
У него было открытое и добродушное лицо. Элизабет вдруг почувствовала угрызения совести за то, что пыталась оттолкнуть его.
— А кто мой отец? — спросила она.
— Чичели, — последовал ответ. — Герцог Чичели. Господи, Лиззи, неужели ты ничего не помнишь?
— Ничего, — подтвердила Элизабет. — Он еще жив? А твоя мать?
— Он жив, — ответил Мартин. — А мама умерла, когда нам исполнилось шестнадцать. Во время ее похорон ты рыдала так, словно она была твоей родной матерью.
— А кто еще является членом нашей семьи? — спросила она.
— Есть еще Джон, твой родной брат. Он на пять лет старше нас, он полковник в кавалерии Веллингтона, он воевал, но война наконец закончилась.
— Да, я знаю, — откликнулась Элизабет. — Кажется, что стерлись только воспоминания, касающиеся лично меня. Я помню менее важные вещи. Джон… — Она попыталась представить своего тридцатилетнего брата-кавалериста, но не смогла. Закрыв лицо руками, Элизабет покачала головой. — Иногда мне кажется, что я живу в каком-то нереальном мире, — наконец заговорила она. — Почему я ничего не помню? Почему я никого не узнаю? Это так ужасно!
Мартин обнял ее. Он принялся успокаивать Элизабет, шепча какие-то ободряющие слова. Девушка замерла и испуганно прижалась к мужу. Он крепко обнял ее за плечи.
— Хватит на сегодня, — сказал он. — Элизабет в замешательстве, Мартин. Давай не будем торопиться. Я распоряжусь показать тебе комнату, где ты можешь отдохнуть. А затем мы будем пить чай в столовой. Тебе обязательно нужно немного отдохнуть. Нэнси тоже присоединится к нам в столовой. Ты помнишь мою сестру, Мартин?
— Да, конечно, — сказал Мартин. — Разве можно забыть леди Нэнси? Правда, прошло много лет с тех пор, как я видел ее в последний раз.
— Она тоже будет рада снова увидеть тебя, — ответил Кристофер. Он похлопал Элизабет по плечу, прежде чем отпустить ее, открыл дверь и послал слугу за миссис Клавел. — Наша экономка проводит тебя в твою комнату. Я зайду за тобой через полчаса.
Прежде чем выйти из комнаты, Мартин повернулся и поцеловал Элизабет в щеку. Девушка через силу улыбнулась.
— Он мне не нравится, — сказала она, когда дверь закрылась и они с мужем остались одни. — Я предчувствую что-то недоброе, и мне не хочется ничего вспоминать. А мы не можем прогнать его, Кристофер? — Она засмеялась. — Конечно, глупо так говорить, да?
Кристофер взял в руки ее лицо и посмотрел в глаза. Его лицо стало непроницаемым и немного суровым.
— Ты очень любишь его, Элизабет, — сказал он. — И я тоже. Он всегда был хорошим другом для нас обоих. Мартин принадлежит к тем людям, которые больше заботятся о счастье других, чем о своем собственном. Постарайся не отгораживаться от него. Это его ранит.
Девушка прикусила нижнюю губу.
— Я постараюсь, — пообещала она. — У него доброе лицо. Мне только хочется, чтобы он не называл меня Лиззи и не говорил, что заботится о моей безопасности, словно тебя здесь нет.
Кристофер наклонился и нежно поцеловал ее. Элизабет обвила руками его шею и успокоилась в его теплых объятиях.
Глава 10
Нэнси что-то играла на пианино в музыкальной комнате. Она никак не могла сосредоточиться и повторяла музыкальные фразы по нескольку раз. Девушка видела, как к дому подъехал незнакомый экипаж. Слуга не позвал ее, и она решила, что посетитель прибыл к Кристоферу.
Все выяснилось, сейчас ее брат окажется в очень тяжелом положении. На этот раз он уже не сможет говорить о своей невиновности. Такие утверждения не привели ни к чему хорошему и в прошлый раз. Ему никто не поверил, кроме нее. Нэнси даже не была уверена в том, что и отец ему верил.
Интересно, как им удалось все выяснить? И кто приехал? Несколько констеблей с мировым судьей, чтобы отправить Кристофера в тюрьму? Герцог Чичели? Джон? Пальцы Нэнси замерли на клавишах. Только бы это был не Джон. Мартин? Она перестала играть, встала и подошла к окну.
“О Господи, пожалуйста, не допусти, чтобы это был Мартин”. Но Нэнси знала, что это именно он, она была уверена в том, что рано или поздно Мартин обязательно появится здесь.
Дверь отворилась, но девушка не обернулась.
— Вот ты где, Нэнси, — послышался голос ее брата. — Я искал тебя.
— Кто приехал? — спросила Нэнси. Кристофер помолчал.
— Мартин Ханивуд, — произнес он наконец. — Он вычислил меня. Я должен был догадаться, что именно он отыщет меня. Он всегда любил Элизабет больше других.
— Да, — согласилась Нэнси. — Я тоже предполагала, что это будет он. Мартин наверняка страшно рассержен.
— Он набросился на меня с пистолетом, — сказал Кристофер. Нэнси резко обернулась, услышав это. Лицо брата было бледным.
— Но после моего объяснения он стал вежливым и благоразумным. Мартин всегда этим отличался. Он понял, что в сложившейся ситуации нужно очень бережно обращаться с Элизабет.
— Хорошо, — сказала Нэнси. Она подошла к пианино и закрыла ноты. — Похоже, тебе удастся легко отделаться, Кристофер. Если, конечно, герцог не рассвирепеет, узнав, что с ней произошло. Они уезжают прямо сейчас?
— Кто? — недоуменно спросил Кристофер.
— Элизабет и ее сводный брат, — пояснила Нэнси. — Впереди еще целый день. Он ведь не собирается провести ночь здесь?
— Они никуда не уезжают, — ответил Кристофер. — Это может плохо отразиться на Элизабет. Она не помнит ни Мартина, ни Чичели. Ей нужно постепенно узнавать правду. Мартин согласен с таким решением. Он довольно спокойно все воспринял. Нэнси в волнении опустилась на стул.
— Он не может оставаться в этом доме, — произнесла она. — Я не допущу этого, Кристофер. — Кристофер недоуменно приподнял брови. Нэнси закрыла глаза.
— Иногда я забываю, что этот дом принадлежит тебе, — заговорила она. — Я привыкла чувствовать себя здесь хозяйкой. Так ты завтра собираешься все рассказать Элизабет?
— В последующие несколько дней, — ответил брат. — Мы все тщательно обсудим, чтобы окончательно не запутать ее. Я пришел пригласить тебя на чай, Нэнси. Ты окажешь мне любезность?
— Я не пойду, — твердо заявила она. — Я не хочу иметь ничего общего с членами ее семьи.
— Нэнси, — заговорил Кристофер, наклонив голову. — Он мог бы явиться сюда с кучей полицейских и ордером на мой арест. Но он этого не сделал. Он все делает для блага Элизабет, несмотря на то что испытывает неприязнь ко мне.