– Да на вас просто лица нет. Случилось что? – спросил встревоженно и удивленно генерал.
– Все пропало, все пропало! – воскликнул Федоров, без разрешения плюхнувшись в кресло.
– Что пропало? – начал волноваться Баташов.
– Янус поставил передо мной невыполнимую задачу! – выпалил тот.
– Успокойтесь! Говорите, что конкретно нужно вашему знакомому, – уже спокойно и деловито промолвил Баташов.
– Он требует приказ командующего Северо-Западным фронтом № 004 по расквартированию армий.
Баташов, призадумавшись, вдруг вспомнил, что этот приказ касался дислокации войск фронта на начало года и незадолго до этого был отменен. Согласно новой директиве Ставки произошла замена передовых корпусов Северо-Западного фронта на резервные, которые и по численности, и по вооружению сильно отличались от потрепанных боями частей и соединений.
«Так что настоящий приказ № 004 будет неплохой дезинформацией фронтового масштаба», – удовлетворенно подумал он.
– Раз надо, то мы непременно удовлетворим эту его просьбу! – неожиданно для чиновника сказал Баташов. – Я думаю, что этот шаг укрепит доверие Януса к вам и к вашей «кузине».
– Но это же секретный приказ… – удивленно промолвил Федоров.
– К вашему сведению, этот приказ недавно отменен! Воинские части уже должны передислоцироваться согласно новому распоряжению, ну, может быть, за исключением нескольких тыловых и хозяйственных подразделений. Но и те через неделю должны убыть к новому месту службы. Поэтому вам необходимо как можно дольше оттянуть передачу этого документа. Главное здесь – не переиграть!
Получив копию долгожданного приказа, Янус в знак благодарности закидал Прохорову подарками. Однажды он пришел к ней с огромными коробками, перевязанными разноцветными лентами. Сложив подарки на столе, гость облобызал хозяйке руку и, заметив на лице женщины удивление и искреннее любопытство, радостно возвестил:
– Мадам Алевтина, ко мне из Кракова приехали два знакомых коммивояжера. Очень приличные люди. Я их пригласил в ресторан. Но знаете, без красивой женщины мужское застолье превращается в пьянку. И поэтому я был бы рад, если бы именно вы составили нам компанию…
– Удобно ли это? – сконфузилась хозяйка. – Ведь я незнакома с вашими друзьями. Да у меня и нет вечернего туалета.
– Я думаю вам придутся в пору это платье и шляпка, – гость указал на коробки, сваленные на столе.
– Ах, боже мой!.. – всплеснула радостно руками Алевтина Игнатьевна. – А вы душка! – воскликнула она и, чмокнув галантного кавалера в щеку, принялась за коробки. Поставив их одну на другую, рдеющая от удовольствия предстоящей примерки женщина унесла их в спальню, откуда до гостя донеслись ее восторженные возгласы.
Через полчаса перед глазами кавалера предстала настоящая красотка в приличном вечернем туалете и модной шляпке, ловко сидящей на ее взбитых в высокой прическе льняных волосах.
– Королева! – только и смог промолвить насмерть сраженный красотой хозяйки Янош.
На удивление Алевтины, извозчик остановился у одного из лучших в Варшаве ресторанов «Polonia Palace». Галантный кавалер, сунув рубль дородному швейцару, под руку с красавицей гордо прошествовал в роскошный зал.
– Это господа Вацлав и Тадеуш, – поочередно представил он своих знакомых, которые уже сидели за богато накрытым столом.
Мужчины галантно щелкнули каблуками и по очереди поцеловали у мадам ручку.
– Вы никогда раньше не знакомили нас с вашей прелестницей, – обратился к Яношу Тадеуш, как только все устроились за столом.
– Наверное, он боится, что мы ее у него отобьем! – наигранно улыбнулся Вацлав.
– О-о, господа! – воскликнул радостно Янош. – Особо не обольщайтесь: мадам Алевтине нравлюсь только я.
За светскими разговорами и шутками незаметно протекало время. Пожирая восторженным взглядами в меру остроумную и обаятельную даму, коммивояжеры напрочь забыли об осторожности.
Во время танца Алевтине удалось незаметно вытащить из кармана Тадеуша бумагу, которая оказалась зашифрованным письмом…
Обо всем этом Баташову поведал Стравинский во время их очередной встречи.
– При расшифровке письма выяснилось, что текст содержал вопросы военного характера, поставленные шпионам германским Генеральным штабом, – сказал в заключение жандармский полковник.
– А что представляет собой сам Янус? – спросил Баташов. – Я думаю, о нем у вас уже достаточно информации.
– О да! Мои агенты выяснили, что Янус проживает вместе с отцом и сестрой, причем его настоящая фамилия – Мюллер. И что характерно, старик Мюллер оказался так же, как и сын, очень общительным человеком. В кругу его знакомых исключительно офицеры, среди которых есть лица, занимающие высокое служебное положение. Негласное наблюдение установило, что все эти военные были лютеранами, а встречи с Мюллером маскировались сбором денежных пожертвований на расширение лютеранской церковной школы, в которой тот был казначеем. Во время этих встреч он, как правило, представлялся российским патриотом, старался перевести разговор на состояние современной российской армии и, как показывают мои люди, иногда получал ценную информацию по самым разным военным вопросам…
– Неужели шпионажем занимается вся эта семейка?
– Еще бы! Недавно сестра Януса, некая Матильда, выехала в Санкт-Петербург. Я связался со своим петербургским коллегой и попросил проследить за ней. Так вот, женщина вывела нас на отставного военного, который служит в мобилизационном отделе железной дороги и имеет связи с таким же отделом Министерства путей сообщения. Вокруг этого довольно общительного субъекта группируются самые разные люди, в том числе чиновники и военные из военного ведомства. Негласное наблюдение за ними вызывало у моих коллег серьезные опасения в том, что ничего не подозревающие в большинстве своем честные российские офицеры бессознательно для себя могли быть излишне откровенными и выболтать кое-какие секреты. Именно поэтому надо как можно скорее ликвидировать это шпионское гнездо.
– Вы правы… Мне кажется, что у нас достаточно доказательств тому, что Мюллеры развернули довольно активную деятельность, вовлекая в свою сеть ничего не подозревающих военных. Правда, хотелось бы выявить каналы переправки добытых сведений за границу и связников, чтобы обрубить этой гидре не только голову, но и все щупальца…
– Рискованно, Евгений Евграфович, – заметил Стравинский. – Вражеские агенты могут обнаружить за собой слежку и сбежать в свой фатерлянд со всей добытой информацией.
– Вы же хвалились когда-то, что ваши филеры лучшие из лучших…
– Время имеет особенность все расставлять по своим местам, – философски заметил жандармский полковник. – Профессионалы, увы, уходят, а на их место приходят амбициозные юнцы, начитавшиеся Конан Дойля. Многие из них с щенячьей непосредственностью думают, что враз превзойдут своих учителей и наставников, и уже сейчас с трудом мирятся с необходимостью подчиниться им и выслушивать их наставления.
– Когда-то и мы были молодыми… – улыбнулся Баташов.
Стравинский, достав из кармана свой знаменитый портсигар, вынул из него папиросу и, прикурив от зажигалки, глубоко затянулся.
– Так что, уважаемый Евгений Евграфович, будем уповать на зоркость наших филеров и Господа Бога. Никто из нас не застрахован от провала. Хотя мне бы очень не хотелось, чтобы наш совместный блин вышел комом…
– И мне этого не хочется! – согласился Баташов. – Но что же делать?
– Ликвидируем шпионское гнездо вместе со всеми пособниками и в камере выбьем все необходимые нам показания, – решительно предложил жандармский полковник.
– Нет, так не пойдет… Мы же живем в цивилизованной стране и должны руководствоваться 111-й статьей Уложения о наказаниях…
– Господин генерал! – перебил Баташова, явно раздражаясь, Стравинский. – Если мы будем во всем руководствоваться законом, то через несколько дней семейку Мюллеров нужно будет освободить. Мало того, нам придется еще и извиняться перед ними.
– Но почему?
– В том случае, если мы не найдем при обыске квартиры Мюллеров никаких вещественных доказательств их противоправной деятельности, не на чем будет строить обвинение…
– А шифрованная записка? А секретный приказ? А провокационные разговоры?
– Вы же прекрасно знаете, что от всего этого и Янус, и его подельники могут отказаться, как это уже не раз было с другими вражескими агентами, схваченными нами.
– И в самом деле, – сказал задумчиво Баташов, – пока что наши законы далеки от совершенства… Придется работать старыми, испытанными методами. Но, скажу откровенно, мне не хотелось бы участвовать в выбивании показаний.
– Не хотите ручки марать? – беззлобно спросил жандармский полковник.
– Не хочу! – откровенно признался Баташов.
– Ну что же, дело ваше. А нам не привыкать…
Задержание было произведено днем, когда Мюллер-старший возвращался домой с портфелем в руках. В квартире во время обыска были обнаружены тайники. Основные бумаги, изобличавшие агентов германской разведки, были найдены под привинченной мраморной доской умывальника. На страницах каталогов, лежавших на письменном столе сына, оказались конспиративные записи, сделанные химическими чернилами, невидимыми для глаза. В двух банках на кухне вместо соды и соли оказались химические реактивы, необходимые для воспроизводства скрытых текстов.
Вслед за Мюллером-старшим были арестованы его сын и дочь, а также их подельники Тадеуш и Вацлав, оказавшиеся засланными германской разведкой связниками.
Оказавшиеся в руках жандармского полковника Стравинского арестованные вскоре дали чистосердечные показания. Оказалось, что Мюллер-старший состоял в двойном подданстве – германском и российском. За время его шпионской деятельности ему удалось получить весьма ценную информацию о местах дислокации кавалерийских полков, точное расположение в Привислинском крае десятков воинских частей, а также точные адреса офицеров, служивших в крепостных укреплениях этого края. Склад лжекупца Бурховецкого, который успел куда-то скрыться, служил главной явкой для шпионов. При обыске оказалось, что в пачках фотобумаги, импортированных из Германии, находились инструкции резидентам германской разведки в России из берлинского Главного штаба. На допросе выяснилось, что Янус прошел специальную подготовку в Кенигсбергской школе разведчиков по технике добывания военных секретов в иностранных государствах. Среди особо ценных документов, обнаруженных у него, оказался полный список адресов офицеров штаба Северо-Западного фронта. Янус показал, что этот список составил сам на основе памятной книжки, похищенной у знакомого штабного писаря, которого он предварительно напоил до потери сознания. В свою очередь Матильда созналась в том, что успела сообщить в Германию сведения о передвижении российских войск по железной дороге за последний перед арестом месяц…