Йен не спеша оделся и позавтракал, обдумывая, что нужно сделать. Ночью он видел сон и до сих пор его помнил, пусть и не подробно. Он очутился в лесной чаще, а рядом в листве что-то таилось. Нечто неведомое и не виденное им раньше, но между лопатками у Йена зачесалось, свидетельствуя об опасности. Потом раздался крик ворона, как предупреждение. Однако, когда ворон пролетал мимо Йена, выяснилось, что это какая-то белая птица. Она крылом задела щеку Йена, и он до сих пор ощущал касание перьев.
Белые животные являются вестниками потустороннего мира. В это верят и могавки, и горцы. Йен принадлежит и к могавкам, и к горцам; сны для него – не пустой звук. Иногда смысл сна всплывает из глубин памяти, словно лист из толщи воды. Понадеявшись, что объяснение само придет на ум, Йен забыл о сне и занялся делами. Нужно сходить к полковнику Уилбуру, а еще купить двух подходящих коней, которые смогут нести в бой крупного мужчину… Однако белая птица из сна весь день следовала за ним, мелькая за правым плечом, – он то и дело замечал ее краем глаза.
В обед, покончив с делами, Йен вернулся в лагерь и увидел Рэйчел среди других женщин в очереди к колодцу во дворе таверны «Гусь и виноград». У ног девушки стояли два ведра.
– Я могу принести тебе воды из реки, – предложил Йен.
Рэйчел раскраснелась от жары, но все равно была красива. Йен залюбовался округлыми мышцами ее обнаженных загорелых рук.
– Спасибо, не нужно. – Рэйчел улыбнулась и поправила одно из торчащих в его прическе орлиных перьев. – Твоя тетя сказала, что с лодок в речку сбрасывают разный мусор, а половина армии справляет в нее нужду. Она права. Придется пройти милю вверх по реке, чтобы найти чистую воду. Ты пришел по делу?
В ее голосе звучала заинтересованность и ни следа тревоги или упрека. Йен это оценил.
– Я не убью никого, пока меня не вынудят, – тихо сказал он и коснулся ее щеки. – Теперь я разведчик. Мне не придется убивать.
– Всякое случается, уж я-то знаю, – ответила она и посмотрела в сторону, чтобы он не заметил мелькнувшей в ее глазах тени.
Йен ощутил раздражение. Захотелось спросить, что лучше – если убьет он или если убьют его во спасение его души? Однако он подавил это желание и задушил зарождающийся гнев. Рэйчел любит его, сомнений нет. Подобный вопрос, наверное, можно задать квакеру, но не нареченной.
Рэйчел задумчиво и заинтересованно смотрела на него. К щекам Йена прилила кровь. Интересно, какие из мыслей отразились на его лице?
– Ты идешь по жизни своей дорогой, – сказала Рэйчел. – Я не могу разделить твой путь, но могу пойти рядом с тобой. И пойду.
Стоявшая за ней в очереди женщина глубоко, довольно вздохнула.
– Как ты замечательно и верно сказала, милая моя, – одобрила она Рэйчел и скептически оглядела Йена с ног до головы.
Он был в кожаных штанах и залатанной ситцевой рубахе и считал, что выглядит не так уж странно, даже несмотря на перья в волосах и татуировки.
– Ты вряд ли заслуживаешь такой девушки, как она, – заметила женщина, с сомнением качая головой. – Но все же попытай счастья, ты неплохой парень.
Неся ведра с водой, Йен шел за Рэйчел через толпу к палатке, где Дензил принимал больных. У палатки притулилась повозка квакеров с нарисованными на откидной стенке птицами. Рядом с ней стояла Дотти, а Дензил передавал ей тюки и коробки.
Встав на цыпочки, Рэйчел поцеловала брата в щеку и ушла в палатку, помогать со сборами.
– Присоединишься к нам позже, Йен? – спросил Дензил, оторвавшись от тюков, которые связывал.
– Обязательно, a bhrathair, – улыбнулся Йен. – Куда направляетесь?
– Да никуда. – Денни снял очки и с отсутствующим видом протер их полой рубахи. – Воскресенье еще не настало, но нам, быть может, придется участвовать в сражении. Поэтому мы устраиваем собрание сегодня вечером, перед ужином. Мы будем рады, если ты придешь, но даже если не придешь…
– Нет, я приду, – быстро сказал Йен. – Обязательно. А… куда идти-то? – Он махнул рукой, указывая на царящую в лагере суету.
Из Нью-Джерси и Пенсильвании все прибывали и прибывали ополченцы, желавшие присоединиться к Континентальной армии. Офицеры принимали и распределяли их, помогали устроиться в лагере, но людей было много, и они не справлялись. Новобранцы ставили палатки на любом свободном клочке земли, а потом слонялись туда-сюда в поисках воды и еды. Неподалеку велись на повышенных тонах споры, слышались звуки старательного перекапывания земли и ругань – там рыли дополнительные уборные. Те, кто не мог ждать окончания работ, шли в ближайший подлесок. Йен мысленно сделал заметку смотреть под ноги, если ему придется идти в том направлении.
– Ты ведь не собираешься проводить собрание прямо здесь? – поинтересовался Йен.
Люди весь день шли сюда в поисках медицинской помощи и вряд ли захотят ждать, когда окончится собрание.
– Друг Джейми пообещал найти нам подходящее место, – заверил его Денни. – Мы пойдем, как только… Кто это, Доротея?
Дотти укладывала еду, но отвлеклась поговорить с девочкой, которая встала на колени на сиденье повозки и обратилась к ней.
– Денни, там женщина рожает! – сказала Дотти. – В трех кострах отсюда!
– Прямо сейчас? – Денни тут же принялся развязывать тюк, который до того старательно перевязал.
– Ее дочь говорит, что да. – Дотти выпрямилась и убрала растрепавшиеся светлые волосы под чепчик. – У ее матери это будет четвертый. С первыми тремя никаких неприятностей не возникало, но учитывая условия, в которых она сейчас рожает…
Дотти бочком протиснулась мимо вещей к задней стенке повозки и с помощью Йена залезла внутрь.
– Вообще-то ей нужна миссис Фрэзер, но она согласна и на тебя, – тихо сказала она Денни и подмигнула. – Чувствуешь себя польщенным?
– Моя известность распространяется, словно пятно помады по шелковой подушке, – спокойно ответил он. – А твои простые речи меня воспламеняют. Лучше тебе пойти со мной. Йен, присмотришь за повозкой?
Дензил и Дотти пошли за девочкой через лабиринт повозок, лошадей и сбежавших свиней – некий предприимчивый фермер привез в лагерь дюжину худосочных поросят и собрался продать их интенданту, но свиньи испугались мушкетного выстрела и разбежались, внеся свою лепту в суматоху. Ролло нагнал одну свинью и сломал ей шею. Йен слил кровь из его добычи и выпотрошил ее, отдал Ролло сердце и легкие и припрятал свиную тушку под влажным брезентом, лежащим под повозкой Денни. Йен обязательно заплатил бы за свинью, встреться ему незадачливый владелец свиней, но он так и не попался ему на глаза. Некоторое время спустя Йен глянул под повозку и убедился, что укрытый брезентом холмик никуда не делся.
Ролло шевельнулся и издал странный звук, похожий на поскуливание, и Йен тотчас же переключил внимание на пса.
– Что такое, a choin?
Ролло лизнул его руку и добродушно запыхтел, но Йен сразу же соскользнул с повозки, встал на колени в листву и на всякий случай принялся ощупывать огромное лохматое тело пса. Тетушка Клэр называет это «пальпация». Смешное слово.
Он нащупал впадину в мякоти плеча, прямо над передней лапой – память о пуле, попавшей в пса осенью. На спине, в нескольких дюймах от хвоста обнаружилась ямка – Йен нажал на нее, и Ролло дернул лапами и заворчал. Может, пес поранился, когда охотился на свинью.
– Мы уже не те, что были раньше, правда, a choin? – сказал Йен, почесывая Ролло под седой челюстью.
– Никто из нас уже не тот, a mac mo pheathar[74], – сказал внезапно появившийся из темноты дядя Джейми и сел на деревянный чурбан, с которого Дотти залезала в повозку. Дядя был в полном обмундировании и выглядел впечатляюще. Йен протянул свою фляжку, Джейми взял ее, благодарно кивнул и утер рукавом лоб.
– Послезавтра, – сказал он в ответ на поднятую бровь Йена. – На рассвете, если не раньше. Малыш Жильбер получил под командование тысячу солдат и разрешение преследовать арьергард.
– Ты… то есть мы, идем с ним?
Джейми кивнул и приник губами к фляжке. Он был как натянутая струна, но, в конце концов, под его командованием находятся триста человек – и если все они пойдут с Лафайетом…
– Думаю, меня отправляют с ним в надежде, что моя замшелая мудрость уравновесит юношеский энтузиазм синьора де Лафайета, – со вздохом опустив фляжку, пояснил Джейми и поморщился. – Однако это, наверное, лучше, чем остаться с Ли, – Кипяток счел, что командовать всего лишь тысячью людей ниже его достоинства, и отказался.
Йен хмыкнул, насмехаясь над услышанным и одновременно выражая веру в дядину мудрость. Забавно будет потрепать арьергард англичан. При мысли о том, что вскоре придется нанести на тело боевую раскраску, Йена охватило радостное возбуждение.
– Куда ушел Дензил? – глядя на повозку, спросил Джейми.
– Принимает роды где-то там, – сказал Йен и подбородком указал в сторону, куда ушли Дензил и Дотти. – Он сказал, что ты сегодня вечером устраиваешь собрание квакеров.
Джейми выгнул густую бровь, в которой поблескивали капельки пота.
– Ну, сам-то я не собирался присутствовать на нем, просто предложил им воспользоваться моей палаткой. А что, ты тоже идешь?
– Я подумал – почему бы и нет? В конце концов, меня пригласили.
– Правда? Думаешь, они собираются обратить тебя в свою веру?
– Вряд ли квакеры действуют подобным образом. Но если и так, то пусть попытают удачу. Полагаю, сила молитв тоже имеет предел.
Джейми насмешливо фыркнул, но покачал головой.
– Не нужно недооценивать их, – посоветовал он. – Если Рэйчел решит сделать тебя квакером, то ты перекуешь свой меч на орало раньше, чем успеешь сказать «Пастух Питер Пайпер потерял поросенка». Хотя, быть может, ты успеешь произнести это дважды. Или даже трижды.
Йен фыркнул, выражая несогласие.
– Да если б я попробовал стать Другом, кто стал бы защищать их? Рэйчел, ее брата и Дотти, я хочу сказать. Они могут быть такими, какие они есть, лишь потому, что мы с тобой тоже такие, какие есть. Ты ведь тоже это знаешь, правда?