[199]. «Солдаты! – объявил он. – Я явился между вами со стремительностью орла»{1909}.
«Когда я приехал на театр военных действий, оказалось, что Бертье потерял голову», – позднее вспоминал Наполеон{1910}. Однако, явившись в Донауверт и узнав, насколько разбросаны войска, он увидел в наступлении австрийцев на Ландсхут одновременно и угрозу, и удобный случай: теперь корпуса могли двинуться на эрцгерцога Карла сразу с нескольких направлений. Массена и Удино получили приказ наступать на Ландсхут, чтобы угрожать неприятельским линиям сообщения. Вандам и Лефевр направились к Абенсбергу. Даву получил приказ присоединиться к главным силам армии, для чего требовался изнурительный 80-мильный марш-бросок, и оставил отряд под командованием своего кузена полковника Луи Кутара из солдат 65-го линейного полка удерживать мост в Регенсбурге. Перечисленные приказы имели настолько важное значение, что Наполеон передал их с четырьмя (вместо обычных трех каждый) адъютантами. Массена было поручено быстро выступить к Пфаффенхофену и атаковать неприятельский фланг, одновременно обезопасив базу обеспечения Аугсбург.
К 18 апреля австрийцы обнаружили, что они имеют перед собой усиливающегося противника, а не преследуют отступающего. Наполеон ехал в Ингольштадт вместе с Ланном, по пути ободряя свои германские части. Когда пленного полковника австрийского генштаба привели к Наполеону для допроса, тот отказался отвечать. Император сказал: «Не тревожьтесь, сударь, я и так все знаю» – и быстро и точно обозначил расположение всех противостоящих ему австрийских корпусов и даже полков. «С кем я имею честь говорить?» – спросил впечатленный австриец. «Император, – вспоминал Хлаповский, – поклонившись и прикоснувшись к шляпе, ответил: “Месье Бонапарт”»{1911}. (Полковник, вероятно, был удивительно ненаблюдательным человеком, поскольку, по словам Хлаповского, во время этой беседы проходящие мимо французские пехотинцы кричали: «Да здравствует император!»)
Тем вечером Наполеон в письме Массена объяснил, что эрцгерцог Карл «вышел из Ландсхута к Регенсбургу с тремя корпусами общей численностью до 80 000 человек. Даву, оставив Регенсбург, идет к Нойштадту… Враг погиб, если ваш корпус, выйдя перед рассветом к Пфаффенхофену, ударит эрцгерцогу Карлу в тыл. Таким образом, 18, 19 и 20 [апреля] все дела в Германии будут улажены». Наполеон собственноручно приписал: «Activité, activité, vitesse! Je me recommande à vous». («Активность, активность, быстрота! Я полагаюсь на вас»{1912}.) Массена в ответ пообещал идти, если потребуется, всю ночь и сдержал слово. Проявленные им в той кампании храбрость и стойкость удивительны. Эрцгерцог Карл, узнав, что Даву примерно с 30 000 солдат движется южнее Дуная, хотел разбить его корпус отдельно от французской армии, как Беннигсен рассчитывал разделаться с Ланном при Фридланде. Карл явно забыл, что тремя годами ранее при Ауэрштедте Даву справился своими силами.
На следующий день произошел первый в ту кампанию серьезный бой, и он задал тон остальным. У деревень Тойген и Хаузен (ниже по течению Дуная) Даву сумел уйти из-под удара Карла и успешно присоединиться к Наполеону. На холмистой местности под хмурым небом сошлись две армии, одинаково мало знавшие друг о друге. Австрийцы дрались вяло и неизобретательно, ветераны Даву умело маневрировали. Разбитые австрийцы отступили на восток, и Наполеон организовал преследование. В тот же день Лефевр победил в схватке у Арнхофена, а Луи-Пьер де Монбрен – при Шнайдхарте. Хотя Наполеон мог противопоставить всего 89 000 солдат 93 000 солдат эрцгерцога Карла, инициатива во многом принадлежала франко-баварским силам.
Наполеон (Даву на левом фланге, Лефевр и Ланн – в центре, Удино – на правом фланге) стремился отрезать эрцгерцогу Карлу путь к Вене и запереть его в Баварии. Наполеон приказал Массена отправить подмогу к Абенсбергу и повел главные силы к Ландсхуту, чтобы обрушиться на неприятельские линии сообщения. 20 апреля полковник Кутар свернул знамена и сдал Регенсбург. Имея дело с многократно превосходящим противником, он продержался более суток и причинил врагу ущерб вдвое больший, чем понес сам. В тот же день Наполеон начал непрерывное наступление широким фронтом у селений южнее Дуная, в 32 километрах восточнее Ингольштадта. Он проснулся в 3 часа и стал рассылать приказы Лефевру, Массена и Вандаму, а в 6:30 он сам, Ланн и Бессьер уже мчались к Абенсбергу. На склоне холма (позднее названном Napoleonshöhe[200]) близ города Наполеон произнес перед офицерами баварского корпуса речь, переведенную на немецкий язык кронпринцем Людвигом и опубликованную в виде приказа по войскам:
Баварские солдаты! Я явился к вам не как император Франции, а как протектор вашей страны и Рейнского союза. Сегодня вы будете самостоятельно драться с австрийцами. В ваших первых шеренгах нет французов; я всецело уверен в вашей храбрости. Двести лет баварские знамена, защищаемые Францией, противостояли Австрии. Мы идем на Вену и там поймем, как покарать Австрию за вред, который она так часто причиняла вашей стране. Австрия желает разделения вашей страны, расформирования ваших частей и распределения вас по их полкам. Баварцы! Эта война – последняя с вашими врагами; атакуйте их в штыки и уничтожьте их!{1913}
Затем Наполеон приказал начать наступление по двум направлениям: на юго-восток от Абенсберга и Пайссинга к Рору и Роттенбургу и на юго-восток от Бибурга к Пфеффенхаузену. Австрийцы, занявшие удачную позицию и не уступающие врагу в численности, большую часть дня дрались хорошо, но, когда Наполеон узнал, что его левое крыло под командованием Ланна продвинулось вперед, он оставил Napoleonshöhe и поскакал туда.
После битвы командир эскадрона 2-го полка конных егерей преподнес Наполеону два захваченных австрийских знамени (первые трофеи кампании). Лицо солдата было залито кровью от сабельной раны. Наполеон спросил его имя и, услышав роскошное «Жан-Дьедонне Лион», то есть «лев», сказал: «Я запомню вас, и вы будете этому рады: это славная отметина». Несколько месяцев спустя, когда Бертье рекомендовал кандидата на должность в полк гвардейских конных егерей, Наполеон возразил, что хочет повысить Лиона.
Наполеон считал, что под его напором главные силы неприятельской армии отступают к Ландсхуту, однако в действительности эрцгерцог Карл шел к Регенсбургу. Две крупные австрийские колонны под командованием барона Иоганна фон Гиллера сошлись в Ландсхуте, и у двух мостов образовался гигантский затор. Артиллерия генерала Жака де Лористона (отозванного, как и многие старшие офицеры, из Испании) встала на хребте между Альтдорфом и Эргольдингом и обрушила огонь на переполненный город. (Глядя теперь с моста в Ландсхуте, понимаешь, что у австрийцев почти не было мест для ответной стрельбы.) Перейдя мост, австрийцы попытались поджечь его, но дождь гасил пламя. В 12:30 Наполеон повернулся к генералу Жоржу Мутону, своему адъютанту: «Возглавьте колонну и овладейте городом»{1914}.
Приказ был подобен смертному приговору, но Мутон повел гренадер в атаку под интенсивным ружейным огнем с острова. Его инженеры разбили городские ворота топорами. Атаку поддержали солдаты 13-го полка легкой пехоты, а также три батальона и два эскадрона баварцев и отчасти вюртембержцы. К 13 часам Ландсхут пал. Эрцгерцог Карл потерял почти 5000 человек, 11 орудий и весь свой обоз (до 226 повозок){1915}. Позднее Наполеон подарил Мутону великолепную картину, запечатлевшую бой на мосту, сопроводив необычно слабым для императора каламбуром про барана (mouton), дравшегося как лев. «Этот сувенир Наполеона стоил дороже высочайших похвал», – высказался о картине другой адъютант. К финалу кампании Мутон получил титул графа де Лобау[201]{1916}.
Как и в 1806 году, Наполеон лишь после боя узнал, что «железный маршал» Даву противостоял главным силам неприятеля – в этот раз у Лайхлинга, где он сумел сдержать эрцгерцога Карла. Между 7 и 17 часами 21 апреля Даву отправил Наполеону четыре депеши, указывая, что Карл стягивает резервы для крупного контрнаступления. С 2 часов 22 апреля Наполеон стал сыпать распоряжениями. Он приказал Ланну, Вандаму и Сен-Сюльпису как можно скорее идти на север с 20 000 человек пехоты и 5500 кавалерии. Остальные баварцы и Удино уже имели приказ идти на соединение с Даву, поэтому через час Наполеон собрал против эрцгерцога Карла 50 000 пехотинцев, 14 000 кавалеристов и 114 орудий.
22 апреля Наполеон сошелся с Карлом при Экмюле (это сражение стало кульминацией Ландсхутского маневра), и корпусная организация войск снова обеспечила французам победу. Корпус Даву завязал бой с 54 000 австрийцев при 120 орудиях, однако Карл отложил атаку до подхода от Регенсбурга (в 24 километрах к северу) корпуса генерала Коловрат-Краковского, и эта передышка позволила Наполеону отправить на помощь Даву Ланна и Массена, явившихся из Ландсхута (40 километров). Когда Карл увидел, что на поле боя пришла баварская и вюртембергская кавалерия, заставившая одну из его дивизий отойти на высоты за городом, он свернул наступление. Вскоре после 14 часов на поле битвы явился Наполеон с корпусами Ланна и Массена и обрушился на левый фланг врага. Французы победили. Австрийские потери составили более 4100 человек и 39 орудий, французские – 3000 человек. Вскоре Наполеон пожаловал Даву титул князя Экмюльского.
«Будучи при армии, я ездил обыкновенно днем, в карете, надев добротную толстую накидку, потому что ночью главнокомандующий должен работать, – позднее вспоминал Наполеон. – И если он напрасно утомляет себя в течение дня, он слишком устанет для вечерней работы… Если бы в ночь перед Экмюлем я спал, то никогда бы не совершил тот блестящий м