ся Наполеон со значительной частью главных сил. На Удино (наступление которого на Берлин замедлил проливной дождь, сделавший дороги почти непроходимыми для артиллерии) обрушились пруссаки фон Бюлова и шведский корпус графа Стедингка, 21–23 августа трижды навязавшие ему бой у Гросберена. Разбитый Удино отступил к Виттенбергу, а не к Лукау, как предпочел бы Наполеон. «Воистину, трудно иметь мозгов меньше, чем есть у герцога Реджо», – заметил Наполеон в разговоре с Бертье – и передал командование от Удино Нею{2567}.
К 20 августа Наполеон находился в Богемии, рассчитывая задержать Шварценберга, шедшего к Праге. «Я прогнал генерала Нейпперга, – рассказал он в тот день в письме Марии-Луизе. – Русские и пруссаки вошли в Богемию»{2568}. (Всего год спустя бравый одноглазый австриец Адам фон Нейпперг отомстит ему, и месть будет носить чрезвычайно личный характер.)
Наполеон, узнав о крупном наступлении Богемской армии на Дрезден, 22 августа повернул свою армию и устремился туда, оставив Макдональда наблюдать за Блюхером. Сен-Сиру он написал: «Если враг действительно перебросит крупные силы к Дрездену, я сочту это очень хорошей новостью. Это даже вынудит меня дать через несколько дней большое сражение, которое навсегда поставит точку»{2569}. В тот же день Наполеон в письме великому камергеру графу де Монтескье выразил досаду по поводу организации парижских празднеств в честь своего дня рождения. «Я с большим неудовольствием узнал, что 15 августа все было устроено так дурно, что императрице пришлось надолго задержаться, слушая плохую музыку, – написал он, – а затем публику два часа заставили ждать фейерверков»{2570}.
Дрезденское сражение состоялось 26–27 августа 1813 года. Разведка точно предупредила Наполеона о стягивающихся к городу огромных силах союзников. К 19 августа русские войска под командованием Барклая де Толли присоединились к Шварценбергу. Получившаяся армия (237 700 человек) насчитывала 172 000 человек пехоты, 43 500 кавалерии, 7200 казаков и 15 000 артиллеристов с 698 орудиями. 21 августа усилившаяся таким образом Богемская армия наступала в Саксонию пятью колоннами. Колонна Витгенштейна (28 000) направлялась к Дрездену. При этом Наполеон удерживал все мосты на Эльбе, поэтому французы могли двигаться по обоим ее берегам. Что касается самого Дрездена, то укрепления Старого города (полукольцо, упиравшееся концами в Эльбу) обороняли три дивизии из корпуса Сен-Сира (около 19 000 пехотинцев и 5300 кавалеристов). Городской гарнизон – восемь батальонов – защищал стены. Наполеон, прискакавший в 10 часов 26 августа, одобрил распоряжения Сен-Сира. Не обращая внимания на боль в желудке, которая незадолго до сражения вызвала у него рвоту, Наполеон сыпал распоряжениями. Орудия поставили на всех пяти больших редутах перед стенами Старого города и на восьми – в Новом городе. На улицах и у ворот Старого города были устроены баррикады, у стен на расстоянии до 550 метров срублены все деревья, на правом берегу реки поставлена 30-пушечная батарея, чтобы бить Витгенштейну во фланг{2571}. К счастью тех, кто занимался всеми этими приготовлениями, союзники из-за задержки австрийской колонны Иоганна фон Кленау перенесли общее наступление на следующий день.
Хотя царь, Жан Моро (вернувшийся из Англии, чтобы увидеть большую войну с Наполеоном) и Анри де Жомини (швейцарец, начальник штаба Нея, во время перемирия перешедший к русским) считали позицию Наполеона чересчур сильной, прусский король Фридрих-Вильгельм III заявил, что бездействие дурно скажется на боевом духе союзников, и настоял на сражении.
Уже в 9:30 обе стороны были готовы к схватке, но ничего не происходило до полудня, когда Наполеон приказал Сен-Сиру снова занять завод под самой городской стеной. Командующие союзников приняли эту мелкую вылазку за сигнал к началу сражения. Оно началось, в общем, случайно.
Витгенштейн, вступивший в бой в 16 часов, двигался под интенсивным артиллерийским огнем. Русских встретила Молодая гвардия. Пять егерских (отборная легкая пехота) и один гусарский полк атаковали при поддержке пехоты и артиллерии Гроссер-Гартен – регулярный парк в стиле барокко у городских стен. Французы упорно защищали Гроссер-Гартен и сумели доставить через Антонс-Гартен батарею, чтобы ударить неприятелю во фланг. Тогда же две русских штурмовых колонны попали под смертоносный артиллерийский огонь с другого берега Эльбы. К концу дня каждый противник удерживал по половине территории Гроссер-Гартена. (В наши дни наглядное представление можно получить, поднявшись на купол 91-метровой Фрауэнкирхе.) Маршал Ней с частями Молодой гвардии и солдатами из корпуса Сен-Сира повел наступление на Пятый редут и принудил австрийцев вводить в бой резервы, но и это не предотвратило окружение и капитуляцию целого гессенского батальона. К ночи первого дня сражения союзники потеряли убитыми и ранеными 4000 солдат, французы – вдвое меньше.
Ночью к Наполеону подошло подкрепление: корпус Виктора. Он двинулся к Фридрихштадту, Мармон встал в центре, а Старая гвардия, переправившись через Эльбу, сформировала центральный резерв. Умело пользуясь корпусной организацией, на следующий день Наполеон свел в одном месте 155 000 солдат. Всю ночь лил дождь, а утром 27 августа выпал густой туман. Когда туман рассеялся, Наполеон заметил, что силы союзников разделены глубоким оврагом Вайссерицем, отрезавшим левое крыло (под командованием графа Игнаца Дьюлаи) от правого и от центра{2572}. В 7 часов Наполеон решил нанести главный удар силами почти всей своей кавалерии и двух пехотных корпусов. Мюрат (в плаще с золотым шитьем и в шляпе с плюмажем) приготовился напасть на корпус Дьюлаи с 68 эскадронами кавалерии, 30 орудиями 1-го кавалерийского корпуса и 36 батальонами и 68 орудиями корпуса Виктора.
К 10 часам австрийцы (хотя к Богемской армии присоединился наконец Кленау) испытывали огромное давление. Корпус Виктора и тяжелая кавалерия генерала Этьена де Поммеру де Бордесуля сумели обойти их с фланга. В 11 часов Мюрат, отдав приказ об общем наступлении, бросился в атаку с криком: «Да здравствует император!» Австрийская пехота в Лёбтау, имея хорошую артиллерийскую поддержку, отчаянно сопротивлялась. Улицы селения были забаррикадированы, а в домах устроены бойницы для ружей. Французы оттеснили австрийцев-застрельщиков, и в разрывах тумана те увидели наступающие пехотные колонны Мюрата. Под интенсивным артиллерийским огнем французы устремились между деревнями и обошли их, а затем повернулись и ударили в тыл. Хотя австрийцы контратаковали, путь отхода им был безжалостно отрезан.
В центре австрийцы и пруссаки с 4 часов готовились возобновить бой. Задачей Мармона было удерживать их на месте, пока французы на флангах громили врага. В 8 часов Сен-Сир на высотах у Штрелена напал на прусскую 12-ю бригаду и в упорном бою оттеснил ее к Лойбницу. Здесь к ней присоединилась русская 5-я дивизия. Дождь залил замки ружей, и противники дрались в основном штыками.
К 10 часам Наполеон собрал крупную батарею на Штреленских высотах, господствовавших над центром. Когда Сен-Сир остановился для перегруппировки, его контратаковала австрийская пехота. Сен-Сир попытался двигаться вперед, но из-за плотности артиллерийского огня союзников был вынужден отойти. В 12 часов Наполеон находился поблизости. Он приказал сдерживать натиск неприятеля и направил в Лойбниц Молодую гвардию, чтобы отбить деревню у силезской пехоты. В 13 часов Наполеон оказался правее центра позиции союзников, в средоточии грандиозной артиллерийской перестрелки, и сам навел несколько орудий конной артиллерии, которые заставили замолчать немало австрийских пушек. Ядро перебило Моро обе ноги. Вскоре после полудня прусская кавалерия стала отходить на правый фланг. Натиск Сен-Сира стал медленно изменять соотношение сил.
В 7:30 Ней начал атаку на левом фланге. Поскольку пруссаков уже выбили из Гроссер-Гартена, Ней воспользовался парком, чтобы отчасти прикрыть подготовку наступления. Приехавший в 11 часов Наполеон напутствовал тиральеров (застрельщиков) в энергичную атаку, вскоре сорванную прусской и русской кавалерией.
Хотя в распоряжении Барклая де Толли находилось не менее 65 эскадронов русской кавалерии и 20 – прусской, он не ввел их в бой. Под проливным дождем шел рукопашный бой, прерываемый пушечными выстрелами. Шварценберг, замысливший было общую контратаку, обнаружил (в соответствии с расчетами Наполеона), что все его части уже втянуты в тяжелый бой.
К 14 часам вернувшийся в центр позиции Наполеон собрал у Рахница батарею из тридцати двух 12-фунтовых орудий, чтобы сокрушить центр союзников. В 17:30 Шварценберг получил донесение, что Вандам переправился в Пирне через Эльбу и заходит ему в тыл. Шварценбергу не оставалось ничего иного, кроме как выйти из боя. (Вандам был отчаянным рубакой, о котором Наполеон высказался так: в каждой армии нужен такой человек, но, если бы их было двое, одного следовало бы расстрелять{2573}.) К 18 часам французы заняли позиции, которые утром занимали союзники.
Хотя противоборствующие стороны потеряли около 10 000 человек, успех Мюрата на правом фланге привел к пленению 13 000 австрийцев и захвату 40 орудий{2574}. Узнав, что Шварценберг погиб в бою, Наполеон воскликнул: «Шварценберг избавил от проклятия!» Он надеялся, что эта смерть наконец уничтожит тень, брошенную в 1810 году пожаром на приеме по случаю заключения его брака, и впоследствии объяснил: «Я обрадовался; не то чтобы я желал этому несчастному смерти, но это сняло груз с моей души»{2575}