Информация к размышлению.
В конце 1970-х гг. в Дьяковской церкви Усекновения Головы Иоана Предтечи работали реставраторы управления «Мособлстройреставрация» под руководством Владимира Федоровича Поршнева. Случайно рабочие наткнулись на наклонный подземный ход, который вел к середине прибрежного холма между крутым обрывом и поймой Москвы-реки. Наклонный тоннель проходил на глубине 12,5 метра у западной стены храма. По тоннелю добрались до сводчатого помещения. Поршнев получил указание засыпать тоннель песком и забетонировать вход.
Матрица Верхнего мира, или генератор Времени. На фото – купол Храма Усекновение Головы Иоана Предтечи, село Дьяково, Коломенское. Купол выложен красно-белым кирпичиками, держат купол 8 столпов. Полы внизу выложены могильными плитами опричников. Копия храма Иоанна Предтечи ионитов с острова Мальта.
Владимир Федорович Поршнев, инженер-строитель из подмосковного Реутова как-то позвонил в редакцию одного из изданий2 и рассказал следующее. Однажды ему домой позвонил Володя Бобков, начальник участка, и доложил: наткнулись на подземный ход. Поршнев примчался на объект. В центре храма, ближе к алтарной части, он увидел снятую белокаменную плиту пола, а под ней утрамбованный песок. Рабочие начали его разгребать. Открылись ступени из белого камня, под острым углом уходившие вниз, в сторону западной стены храма. Над ступенями и лазом обнаружился свод из большемерного кирпича. Прокопали метра полтора – лестница уводила дальше. Тогда, посовещавшись, главный инженер и ведущий архитектор-реставратор Николай Николаевич Свешников распорядились приварить металлическую дверь и навесить замки. Обратились тогда и к Игорю Юрьевичу Прокофьеву, известному в Москве оператору биолокации, в прошлом неоднократно работавшему в Коломенском. Ему довелось обнаружить сквозь земную толщу систему подземных ходов, тянущихся под Голосовым оврагом (который разделяет Коломенский и Дьяковский холмы) в сторону Москва-реки, и связанные с нею подземные монашеские кельи размером 1х2 метра. Перед Олимпиадой 1980 года храм Усекновения Гловы Иоана Предтечи закрыли, но при этом срыли кладбище, окружавшее храм. Уничтожили известковые надгробия XVII – XIX вв. Ручей, протекавший неподалеку, забрали в трубу. Село Дьяково и Жужу стерли огнем и бульдозерами с лица земли. Кто и что хотел спрятать?..
Товарищ Сталин молча перевернул последнюю желтую страницу архивного дела оперативного учета. На последней странице находилась подробная информация о местечке Сморгонь (Беларусь), где 5 декабря 1812 года Наполеон Бонапарт покинул остатки своей великой армии и бежал в одной бричке в сопровождении двух эскадронов гвардейских егерей в Лович, Варшаву, Дрезден, Париж.
Наполеон в сопровождение несколько доверенных лиц прибыл в Тюльири, а вечером 18 декабря 1812 года его встретил весь Париж. Следовательно, «золотой обоз» Наполеона Бонапарта с наиболее ценной частью московских артефактов, золотом в слитках, картинами мирового уровня, древними иконами, возможно и не пересекал границы Российской Империи, – подумал Иосиф Сталин.
Сталина все время мучил один и тот же вопрос: нашел и вывез ли Наполеон Бонапарт библиотеку и казну Ивана Грозного? Проницательный Сталин изучил материалы архивного дела и записку архитектора, археолога Петра Дмитриевича Барановского, который в 1912 году за проект восстановления Болдинского монастыря под Дорогобужем был награжден золотой медалью Русского археологического общества. Важный нюанс: Болдинский монастырь находится в пятнадцати километрах восточнее Дорогобужа, на Старой Смоленской дороге, по которой Бонапарт ретировался из Москвы. Монастырь был возведен знаменитым русским зодчим Федором Конем. Необходимо обратить внимание, что через сто лет после вторжения Наполеона под предлогом реставрации по приказу императора П.Д. Барановский искал в монастыре спрятанные сокровища.
Дорогобужский крестьянин, зодчий Федор Савельевич Конь (около 1540–после 1606 гг.) учился архитектуре, рисунку и сакральной геометрии у Иннокентия Барберини. Федор Савельевич 11 лет провел в Европе, много путешествовал, посещал и подолгу пребывал в городах Страсбург, Лугано, Флоренция, Генуя, Венеция, Брюссель, Краков, Копенгаген. Иннокентий Барберини, под руководством которого работал и учился во Флоренции Федор Конь, удостоил русского зодчего лестной оценки: «Если вы останетесь в Италии, то из вас выйдет великий инженер и архитектор».
Хочу обратить ваше внимание на скрытый символизм клана Барберини. На гербовом щите рода Барберини можно увидеть трех пчел, которых впоследствии использовал на своем личном штандарте Наполеон Бонапарт. Очень интересный артефакт – фонтан, копия работы Барберини, был обнаружен мной в имении графа Кирилла Разумовского в «Поречье», в 37 км от Можайска. Кирилл Разумовский и Екатерина II имели совместных незаконнорожденных детей. В этом имении гетмана Разумовского ночевал Наполеон, убегая из Москвы. Обратил на это имение и фонтан внимание современный политик Евгений Максимович Примаков, здесь он устроил свою резиденцию. Мне удалось с большим трудом организовать посещение имения гетмана и иезуита Кирилла Разумовского, так как оно особо опекается государством и доступ в него закрыт.
На гербовом щите рода Барберини – три пчелы, которых впоследствии использовал на своем личном штандарте Наполеон Бонапарт.
Глава 6Монастыри и тоннели – коридор, по которому должен был пройти «золотой обоз»
Гений Наполеона Бонапарта заключается в его исключительных умственных способностях планировать и реализовывать стратегические информационно-психологические, разведывательные и геополитические операции. Руки Бонапарта тянулись только к артефактам и ценностям. Заодно он уничтожал русскую историю, сжигая монастырские библиотеки. Политика и геополитика являлись прекрасным прикрытием его главной цели обогащения. Хочу напомнить вам, что по официальной справке русского Министерства внутренних дел Российской империи, «московская добыча» Наполеона Бонапарта составила 18 пудов золота, 325 пудов серебра. Это просто капля в море, фикция – французы вывезли неустановленное количество церковной утвари, драгоценных камней из ограбленных 267 церквей и 24 монастырей города Москвы. Это говорит нам о том, что в империи была сила, которая закрывала информацию о количестве ценностей, украденных Наполеоном Бонапартом в процессе кампании 1812 года.
Ретируясь из Москвы, французы вывезли 40 тысяч повозок, груженных ценностями. Наполеон Бонапарт рвется в Смоленск через Медынь. За сутки до выхода Наполеона Бонапарта из Москвы через Калужские ворота произошли следующие события. Император Бонапарт 18 октября 1812 года вызвал к себе начальника штаба А. Бертье. «Мы должны срочно покинуть Москву и зимовать будем в Смоленске, дальше Калуги мы не пойдем. Прикажите корпусу Андоша Жюно совершить переход из Можайска в Вязьму. А свежей дивизии генерала Эверса выступить в Калугу через Знаменское и Юхнов. В Юхнове находится старый мужской монастырь. Войскам Жана-Батиста Жирарда из Смоленска следовать маршем на Калугу». Бонапарт пытался создать и обезопасить коридор, по которому должен был пройти «золотой обоз».
Осенью 1812 года 8-й Вестфальский корпус генерала Жюно расположился в Лужецком монастыре, имении Веденское графа Шереметева (Звенигород), а также городе Верее. Андош Жюно искал сокровища, которые были похищены в Москве из Кремля польской шляхтой в смутное время. Его солдаты исследовали подземелья монастыря, где собрали немало ценностей. Нашли много сокровищ и в Веденском имении графа Шереметева.
8-й Вестфальский корпус Жюно до получения приказа выступить маршем на Вязьму стоял в мужском Лужецком монастыре и Кремле города Можайск. Корпус охранял коммуникации от Вереи до Смоленска.
Психосоматическую структуру мыслей и скрытых желаний Бонапарта, как потребителя всего, чего он хочет получать всегда и везде, передают мемуары Лауры Жюно. «Бесконечные розы и фееричный взлет карьеры закончился в 1803 году после одной пикантнейшей истории. По воспоминаниям Лауры Жюно, Буонапарте взял привычку рано утром приходить к ней в спальню, садиться на кровать и… читать бумаги. Ну, вы понимаете, в каком смысле его намерения восприняла молодая женщина. А поощрять их у нее не было никакого желания, но и отвергать было опасно. Во-первых, Лаура была умна, и видела, что женщины, уступавшие первому консулу, вызывали у того в конечном счете довольно быстро пресыщение и презрение. А во-вторых, в ее семье уже была «традиция» – году в 1795-м Буонапарте делал предложение руки ее матери, а после того, как та его высмеяла (будучи подругой Летиции Буонапарте, она и в самом деле годилась корсиканцу в матери), тот обиделся и почти до конца жизни мадам Пермон не общался с нею. В общем, ситуация была тупиковая, и Лаура не придумала ничего умнее (а что еще могла она придумать?), как «заманить» на ночь из Парижа (а дело было в Мальмезоне) мужа, и рано утром двое мужчин столкнулись в спальне женщины…
Генерал Андош Жюно.
Мадам Жюно пишет, что ее супруг ни о чем не догадался, и даже не мог понять, отчего она сердита – ну, пришел первый консул «бумаги почитать» к подруге детства (семейства Пермон и Буонапарте были еще с Корсики весьма дружны). Однако скорее всего, это была попытка спасти ситуацию – в ней (ситуации) даже полный болван понял бы, что к чему. Кстати, некоторые авторы (например, знатный лягушацкий пошляк Ги Бретон) утверждают, что дело было в 1801 году, и Жюно за него «ничего не было» – наоборот, ему-де отвалили кучу денег и надавали наград. Но большинство исследователей (например, во всех позициях изучившая «донжуанский список» Гертруда Кирхейзен) настаивают на 1803 годе, и именно поэтому «ему за это было», и «много чего»…»[12]
В процессе глубокого исторического погружения в материалы нам стало известно, что