На другой день после битвы при Маренго, граждане консулы, генерал Мелас передал нашим аванпостам просьбу позволить ему прислать ко мне генерала Скаля. Днем было заключено соглашение, копию которого вы найдете приложенной к данному письму. Оно было подписано ночью генералом Бертье и генералом Меласом. Надеюсь, что французский народ будет доволен своей армией.
Так исполнилось предсказание, сделанное первым консулом своему секретарю за четыре месяца до этого в кабинете Тюильри.
Бонапарт вернулся в Милан, застав город иллюминированным и охваченным ликованием.
Массена, который ждал его там и с которым он не виделся со времен Египетской кампании, получил в награду за свою доблестную оборону Генуи командование Итальянской армией.
Первый консул возвратился в Париж, сопровождаемый приветственными возгласами народа.
Он въехал в столицу вечером.
Но, когда на следующий день парижане узнали о его возвращении, они толпами пришли к Тюильри, исполненные столь великого воодушевления и с такими радостными криками, что молодой победитель при Маренго был вынужден показаться на балконе.
Несколько дней спустя ужасная новость омрачила всеобщую радость.
В Каире, в тот самый день, когда Дезе пал на равнинах Маренго под пулями австрийцев, от кинжала Сулеймана эль-Халеби пал Клебер.
Соглашение, подписанное Бертье и генералом Меласом в ночь после битвы, привело к перемирию, заключенному 5 июля, разорванному 5 сентября и возобновленному после победы в сражении при Гогенлиндене.
Тем временем складывались заговоры.
Черакки, Арена, Топино-ле-Брён и Демервиль были арестованы в Опере, где они подбирались к первому консулу, чтобы убить его.
На улице Сен-Никез, в двадцати пяти шагах позади кареты первого консула, взорвалась адская машина, а Людовик XVIII писал Бонапарту письмо за письмом, требуя, чтобы тот вернул ему трон.[3]
Наконец, 9 февраля 1801 года был подписан Люневильский договор; он подтверждал все статьи Кампо-Формийского договора, снова передавал Франции все области, расположенные по левому берегу Рейна, указывал реку Адидже в качестве границы австрийских владений, вынуждал императора Австрии признать Цизальпинскую, Батавскую и Гельветическую республики и, наконец, отдавал Тоскану Франции.
Французская республика пребывала в мире со всеми, за исключением Англии, своего старого и извечного врага.
Бонапарт решил устрашить ее посредством грандиозного отвлекающего маневра.
Он создал в Булони лагерь, насчитывавший двести тысяч человек, и собрал во всех портах на севере Франции огромное количество плоскодонных судов, предназначенных для перевозки этой армии.
Англия встревожилась, и 25 марта 1802 года был подписан Амьенский договор.
Тем временем первый консул незаметно продвигался к трону и Бонапарт мало-помалу превращался в Наполеона.
Пятнадцатого июля 1801 года он подписал конкордат с папой; 21 января 1802 года принял титул президента Цизальпинской республики; 2 августа того же года был объявлен пожизненным консулом, а 21 марта 1804 года приказал расстрелять герцога Энгиенского во рву Венсенского замка.
После того как было дано это последнее доказательство верности Революции, перед Францией встал великий вопрос:
будет ли Наполеон Бонапарт императором французов?
Пять миллионов подписей ответили утвердительно, и Наполеон взошел на трон Людовика XVI.
Однако три человека, выступая от имени литературы, этой вечной вольницы, где нет Цезарей и где не признают Наполеонов, заявили о своем несогласии с подобным решением.
То были Лемерсье, Дюси и Шатобриан.
IVИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН
Последние часы Консулата были использованы для расчистки подступов к трону посредством казней и помилований.
Встав во главе Империи, Наполеон тотчас же занялся ее устройством.
Феодальная знать исчезла — Наполеон создал простонародную знать; рыцарские ордена утратили престиж — Наполеон учредил орден Почетного легиона; на протяжении двенадцати лет самым высоким воинским отличием был генеральский чин — Наполеон сделал двенадцать военачальников маршалами.
Эти двенадцать маршалов были его товарищами по тяжелым битвам: происхождение и благорасположение не имели никакого отношения к их назначению.
Все они отцом имели мужество, а матерью — победу.
Этими двенадцатью избранниками были Бертье, Мюрат, Монсе, Журдан, Массена, Ожеро, Бернадот, Сульт, Брюн, Ланн, Мортье, Ней, Даву, Бессьер, Келлерман, Лефевр, Периньон и Серюрье.
Тридцать девять лет спустя трое из них, видевшие восход солнца Республики и закат звезды Империи, еще живы: в тот час, когда мы пишем эти строки, один является управителем Дома инвалидов, второй — председателем Совета министров, третий — королем Швеции; это единственные, последние обломки имперской плеяды, причем двое первых удержались на своей высоте, а третий поднялся еще выше.
Второго декабря 1804 года в соборе Парижской Богоматери состоялась коронация.
Папа Пий VII специально прибыл из Рима, чтобы возложить корону на голову нового императора.
В архиепископскую церковь Наполеон отправился в сопровождении своей гвардии, в запряженной восьмеркой карете, где подле него сидела Жозефина.
Папа, кардиналы, архиепископы, епископы и все высшие государственные сановники ожидали его в кафедральном соборе, на паперти которого он остановился на несколько минут, чтобы выслушать торжественную речь и ответить на нее.
По окончании речи он вступил в церковь и, с короной на голове и скипетром в руке, поднялся на приготовленный для него трон.
В определенный момент, указанный в церемониале, к нему подошли кардинал, главный раздатчик милостыни и епископ и сопроводили его к подножию алтаря.
После чего папа приблизился к нему и, помазав ему святым миром голову и обе руки, громогласно произнес следующие слова:
— Господь всемогущий, поставивший Азаила править Сирией и сделавший Ииуя царем Израиля, возвестив им волю свою устами пророка Илии, ты, кто через посредство пророка Самуила помазал святым миром главы Саула и Давида, излей же моими руками сокровища милостей и благословений своих на твоего слугу Наполеона, которого я, недостойный, именем твоим посвящаю ныне в императоры.
Затем папа медленно и величественно поднялся на свой трон.
Новому императору поднесли Святое евангелие.
Он положил на него руку и принес клятву, предписанную новой конституцией; затем, как только клятва была произнесена, главный герольд громко воскликнул:
— Славнейший и августейший император французов коронован и возведен на трон! Да здравствует император!
Церковь тотчас огласилась тем же криком.
Орудийный салют ответил ему своим бронзовым голосом, и папа начал торжественный молебен.
С этого мгновения с Республикой было покончено; Революция воплотилась в человеке.
Но одной короны оказалось ему недостаточно: можно было подумать, будто этот великан, сторукий, как Герион, обладал еще и тремя головами.
Семнадцатого марта 1805 года г-н де Мельци, вице-президент государственного совета Цизальпинской республики, явился к нему с предложением присоединить к Французской империи Итальянское королевство.
И Наполеон едет в Милан, чтобы 26 мая принять в Миланском соборе, первый камень которого заложил Галеаццо Висконти и последние розетки которого пришлось вырезать ему самому, Железную корону древних ломбардских королей, ту, что некогда носил Карл Великий, и, возложив ее себе на голову, говорит:
— Бог мне ее дал, и горе тому, кто ее тронет!
Из Милана, где он оставляет Евгения Богарне в качестве вице-короля, Наполеон отправляется в Геную, которая отрекается от своей самостоятельности и территория которой, присоединенная к Империи, образует три департамента: Генуи, Монтенотте и Апеннин.
Луккская республика, вовлеченная в этот территориальный передел, становится княжеством Пьомбино.
Сделав своего пасынка вице-королем, а свою сестру княгиней, Наполеон готовится сделать своих братьев королями.
В разгар всего этого переустройства обломков прежних государств Наполеон узнает, что Англия, желая избежать угрожающего ей десанта, вновь склонила Австрию объявить войну Франции.
Но это еще не все.
Павел I, наш рыцарственный союзник, был убит.
Александр, его сын, унаследовал двойную корону первосвященника и императора.
Одним из его первых действий в качестве монарха явилось заключение 11 апреля 1805 года союзного договора с британским правительством, и как раз к этому договору, который приводит к созданию в Европе третьей коалиции, 9 августа примыкает Австрия.
Союзные монархи вынудили императора отложить скипетр, а генерала — в очередной раз взять в руки меч.
Двадцать третьего сентября Наполеон отправляется в Сенат, добивается разрешения набрать восемьдесят тысяч рекрутов, уже на другой день покидает Париж, 1 октября переходит Рейн, 6-го вступает в Баварию, 12-го освобождает Мюнхен, 20-го берет Ульм, 13 ноября занимает Вену, 29-го соединяется с Итальянской армией, а 2 декабря, в годовщину своей коронации, сталкивается лицом к лицу с русскими и австрийцами на равнинах Аустерлица.
Еще накануне Наполеон заметил ошибку, которую совершили его противники, сосредоточив все свои силы рядом с селением Аустерлиц, чтобы обойти левый фланг французов.
В середине дня, верхом объехав вместе с маршалами Сультом, Бернадотом и Бессьером батальоны гвардейской пехоты и кавалерии, стоявшие в боевой готовности на равнине Шлапаница, он продвинулся до расположения конных егерей Мюрата, которые обменивались с неприятелем одиночными ружейными выстрелами.
Оттуда, находясь под пулями, он наблюдал за передвижениями различных колонн, как вдруг, озаренный одним из тех внезапных откровений, что были присущи его гению, разгадал весь замысел Кутузова.