И потому каждый со своей стороны начал приготовления к ней намного раньше, чем она была объявлена.
Пруссия, в соответствии с договором от 24 февраля 1812 года, и Австрия, в соответствии с договором от 14 марта того же года, предоставили Наполеону двадцать тысяч и тридцать тысяч солдат соответственно.
Италия и Рейнский союз также содействовали этому грандиозному предприятию, выделив двадцать пять тысяч и восемьдесят тысяч солдат соответственно.
Наконец, по указу Сената национальная гвардия была разделена на три возрастных разряда; первый из этих трех разрядов, предназначенный для действительной службы, предоставлял в распоряжение императора, в дополнение к огромной армии, направлявшейся к Неману, сто когорт по тысяче человек каждая.
Девятого марта Наполеон отбыл из Парижа, приказав герцогу де Бассано вынудить князя Куракина, посла царя, дожидаться своих паспортов как можно дольше.
Это указание, на первый взгляд имевшее видимость надежды на мирный исход дела, на самом деле преследовало лишь одну цель: оставить Александра в сомнении относительно истинных намерений своего противника, чтобы тот мог застигнуть его врасплох, внезапно обрушившись на его армию.
То была обычная тактика Наполеона, и на сей раз, как и всегда, она увенчалась успехом.
«Вестник» ограничился сообщением о том, что император покидает Париж, дабы провести инспекцию Великой армии, собравшейся на Висле, и что императрица будет сопровождать его до Дрездена, дабы повидаться со своей августейшей семьей.
Пробыв там две недели и пригласив туда, как он и обещал им в Париже, Тальма́ и мадемуазель Марс играть перед собранием королей, Наполеон покинул Дрезден и 2 июня прибыл в Торн.
Двадцать второго июня он известил о своем возвращении в Польшу следующим воззванием, помеченным главной ставкой в Вилковышках:
«Солдаты!
В Тильзите Россия поклялась быть в вечном союзе с Францией и в войне с Англией, но ныне она нарушает свои клятвы. Она не желает дать никакого объяснения своему странному поведению, пока французские орлы не возвратятся за Рейн, оставив наших союзников на ее произвол…
Не полагает ли она, что мы переродились? Или мы более не солдаты Аустерлица? Она ставит нас между бесчестием и войной, но в выборе не может быть сомнения. Двинемся же вперед, перейдем Неман и внесем войну в пределы России! Эта война прославит французское оружие. Мир, который мы заключим, положит конец пагубному влиянию, которое русское правительство вот уже пятьдесят лет оказывает на дела Европы».
Армия, к которой Наполеон обращал эти слова, была самой лучшей, самой многочисленной и самой мощной из всех армий, какими он когда-либо командовал.
Эта армия была разделена на пятнадцать корпусов, каждый из которых находился под командованием герцога, принца или короля; она состояла из четырехсот тысяч пехотинцев и семидесяти тысяч кавалеристов и была оснащена тысячей артиллерийских орудий.
Ему понадобилось три дня, чтобы переправиться через Неман; на эту операцию ушли 23, 24 и 25 июня.
Наполеон остановился в минутной задумчивости, неподвижно стоя на левом берегу той реки, где тремя годами ранее император Александр поклялся ему в вечной дружбе.
Затем, переправляясь через нее в свой черед, он произнес:
— Рок влечет за собой Россию, и да свершатся ее судьбы!
Первые его шаги были, как всегда, шагами исполина: на исходе двух дней искусно осуществленного марша русская армия, захваченная врасплох, была опрокинута, а один из ее корпусов полностью отрезан.
И тогда Александр, узнав Наполеона по этим быстрым, грозным и решительным ударам, велел передать ему, что готов к переговорам, если тот пожелает уйти с занятой территории и отойти за Неман.
Наполеон нашел это предложение столь нелепым, что ответил на него лишь тем, что на другой день вступил в Вильну.
В Вильне он пробыл около трех недель и учредил там временное правительство, в то время как в Варшаве собрался сейм, чтобы заняться восстановлением Польши.
Затем он вновь пустился в погоню за русской армией.
На второй день марша он начал страшиться оборонительной тактики, выбранной Александром.
При отступлении русские уничтожали все: жатвы, помещичьи дома и крестьянские хижины.
Пятисоттысячная армия двигалась вперед через пустынные местности, которые некогда не смогли прокормить Карла XII и его двадцать тысяч шведов.
От Немана до Вилии французы шли при зареве пожаров, по трупам и развалинам.
В последние дни июля армия вступила в Витебск, пребывая уже в немалом удивлении от этой непохожей ни на какую другую войны, в которой ты не сталкиваешься с врагом и, кажется, имеешь дело лишь с духами разрушения.
Наполеон, и сам ошеломленный таким ходом кампании, никак не входившим в его расчеты, видел перед собой лишь необъятную пустыню, дойти до края которой можно было лишь за год и где каждый дневной переход все более отдалял его от Франции, от союзников и, наконец, от всех ресурсов.
Прибыв в Витебск, он с удрученным видом бросился в кресло, а затем, вызвав графа Дарю, сказал ему:
— Я остаюсь здесь; мне хочется прийти в себя, собраться с силами, дать отдых армии и обустроить Польшу. Кампания тысяча восемьсот двенадцатого года окончена, остальное довершит кампания тысяча восемьсот тринадцатого года. Вы же, сударь, подумайте над тем, как прокормить нас здесь, ибо мы не повторим безумств Карла Двенадцатого.
Затем, обращаясь к Мюрату, он заявил:
— Водрузим наших орлов здесь; в тысяча восемьсот тринадцатом году нас увидят в Москве, а в тысяча восемьсот четырнадцатом — в Санкт-Петербурге: война с Россией — это трехлетняя война.
Кажется, он и в самом деле принял такое решение; но, устрашенный, в свой черед, его бездействием, Александр показывает ему, наконец, русских солдат, которые до тех пор ускользали от него, подобно призракам.
Очнувшись, словно задремавший игрок при звоне золота, Наполеон не может удержаться и бросается за ними вдогонку.
Четырнадцатого августа он настигает их и разбивает при Красном; 18-го выбивает их из Смоленска, оставляя город объятым пламенем, а 30-го овладевает Вязьмой, где обнаруживает все склады уничтоженными.
С тех пор, как он ступил на русскую территорию, повсюду дают себя знать признаки великой народной войны.
Наконец, в этом городе Наполеон узнает, что русская армия сменила главнокомандующего и готовится дать врагу сражение на поспешно укрепляемых позициях.
Уступив общественному мнению, которое приписывало поражения в этой войне неверному подбору генералов, император Александр предоставил верховное командование генералу Кутузову, победителю турок.
Если верить слухам, пруссак Фуль явился причиной первых неудач в кампании, а иностранец Барклай де Толли с его неизменной тактикой отступления, кажущейся подозрительной настоящим русским, лишь усугубил эти неудачи.
Чтобы спасти в народной войне отечество, нужен русский, и все, от царя до последнего крепостного, согласны, что Россию способен спасти лишь тот, кто победил при Рущуке и вел переговоры в Бухаресте.
Со своей стороны, новый главнокомандующий, убежденный в том, что для сохранения своей популярности в армии и народе ему следует дать сражение, прежде чем позволить французам подойти к Москве, решил принять его на позициях, которые он занимал близ Бородина и где 4 сентября к нему присоединились десять тысяч с трудом собранных московских ополченцев.
В тот же день Мюрат настигает между Гжатском и Бородиным генерала Коновницына, которому Кутузов поручил удерживаться на обширной равнине, защищенной оврагом.
Коновницын неукоснительно следует данному приказу и держится до тех пор, пока вдвое превосходящие его силы неприятеля не оттесняют или, скорее, сдвигают его назад.
По его кровавому следу французы доходят до укрепленного Колоцкого монастыря.
Там он снова пытается удержаться, но, охваченный со всех сторон, вынужден отступить в направлении на деревню Головино, через которую проходит без остановки.
Наш авангард выходит из этой деревни чуть ли не вперемешку с русским арьергардом.
Минуту спустя появляется Наполеон верхом на коне и, поднявшись на возвышенность, видит всю равнину: разграбленные деревни, затоптанные ржаные поля, наводненные казаками перелески указывают на то, что простирающаяся перед ним равнина выбрана Кутузовым в качестве поля битвы.
За первой линией обороны, на пространстве протяженностью в одно льё, располагаются три деревни; промежутки между ними, изрезанные оврагами и покрытые лесной порослью, кишат людьми: там ждет его вся русская армия, доказательством чему служит редут, сооруженный перед ее левым флангом возле деревни Шевардино.
Наполеон охватывает взглядом горизонт.
Он прослеживает глазами оба берега Колочи на протяжении нескольких льё; ему известно, что около Бородина эта река поворачивает влево, и, хотя ему не видны возвышенности, вынуждающие ее сделать эту излучину, он угадывает их и понимает, что именно там находятся главные позиции русской армии.
Однако река, защищая крайний правый фланг неприятеля, оставляет неприкрытым его центр и левый фланг: только там он уязвим; стало быть, там и следует нанести ему удар.
Но сначала важно выбить его из редута, который защищает его левый фланг как передовое оборонительное сооружение; оттуда можно будет лучше разглядеть позиции врага.
Генерал Компан получает приказ взять редут; он трижды овладевает им, и трижды его выбивают оттуда; наконец, в четвертый раз он захватывает его и укрепляется там окончательно.
Именно оттуда Наполеон может, наконец, охватить взглядом примерно две трети всего поля сражения, где ему предстоит маневрировать.
Остаток дня 5 сентября уходит на взаимные наблюдения: обе стороны готовятся к решающему сражению.
Русские почти весь день проводят в торжественных обрядах православного культа, взывая своими молитвенными песнопениями к могущественному заступничеству святого Александра Невского.