Пажоль выступает вперед, опрокидывает всех, кто оказывается на его пути; какое-то пехотное каре пытается устоять, но генерал Мишель атакует его во главе 4-го и 9-го егерских полков, вклинивается в него, расчленяет его, крошит его и берет в плен несколько сотен его солдат.
Продолжая рубить саблей, Пажоль достигает Шарлеруа и галопом въезжает в город; Наполеон следует за ним.
В три часа появляется Вандамм; причина его задержки — нечетко написанная цифра: четверку он принял за шестерку.
Но он первый и наказан за свой промах, поскольку не участвовал в сражении.
В тот же вечер вся французская армия переправляется через Самбру; что же касается армии Блюхера, то она отступает к Флёрюсу, оставляя между собой и англо-голландской армией свободное пространство шириной в четыре льё.
Наполеон видит эту ошибку и спешит воспользоваться ею: он отдает Нею устный приказ двинуться с сорока двумя тысячами солдат по дороге из Брюсселя в Шарлеруа и остановиться лишь около хутора Катр-Бра, важного пункта, расположенного на пересечении дорог из Брюсселя, Нивеля, Шарлеруа и Намюра.
Там ему следует удерживать англичан, в то время как Наполеон с оставшимися у него семьюдесятью двумя тысячами человек будет бить пруссаков.
Маршал немедленно отправляется в путь.
Утром 16 июня, полагая, что его приказы исполнены, Наполеон возобновляет движение и вскоре замечает прусскую армию, выстроившуюся в боевой порядок между Сент-Аманом и Сомбрефом, напротив Самбры: она состоит их трех корпусов, которые были расквартированы в Шарлеруа, Намюре и Динане.
Расположение ее незавидно, ибо она подставляет свой правый фланг Нею, который, если он следовал полученным инструкциям, в этот час уже должен быть в Катр-Бра, то есть в двух льё от ее тылов.
Наполеон отдает соответствующие распоряжения: он выстраивает свою армию на одной линии с армией Блюхера, чтобы атаковать ее с фронта, и посылает надежного офицера к Нею с приказом оставить в Катр-Бра один отряд для наблюдения и в спешном порядке свернуть на Бри, чтобы обрушиться на тылы пруссаков.
Одновременно в путь отправляется другой офицер, чтобы остановить корпус графа д’Эрлона, который образует арьергард и, следовательно, должен быть еще только в Виллер-Первене: он передаст графу приказ повернуть направо и идти на Бри.
Это новое распоряжение ускоряет дело на целый час и удваивает шансы, ибо, если не успеет один, то успеет другой, а если один за другим придут оба, то вся прусская армия погибнет.
Первые пушечные выстрелы, которые услышит Наполеон со стороны Бри или Ваньеле, станут сигналом к фронтальной атаке.
Отдав эти распоряжения, Наполеон останавливается и ждет.
Однако время идет, а Наполеон ничего не слышит.
Наступает два, три, четыре часа пополудни: та же тишина.
Тем не менее день этот слишком ценен, чтобы терять его подобным образом; следующий день может повлечь за собой соединение неприятельских армий, и тогда придется составлять новый план и наверстывать упущенные возможности; Наполеон отдает приказ атаковать противника; к тому же сражение займет пруссаков, и они обратят меньше внимания на Нея, который, несомненно, подойдет, услышав канонаду.
Наполеон начинает сражение широкой атакой на левый фланг вражеской армии: таким образом он надеется оттянуть на эту сторону бо́льшую часть сил неприятеля и удалить его от линии отступления к тому моменту, когда Ней подойдет по древней дороге Брунгильды, ведущей на Жанблу.
Затем он подготавливает все для того, чтобы вклиниться в центр вражеской армии и таким образом рассечь ее надвое, заперев самую мощную ее часть в железном треугольнике, подготовленном им еще накануне.
Начавшийся бой длится два часа, но никаких вестей от Нея и от д’Эрлона не поступает, хотя оба они должны были быть извещены еще в десять часов утра и одному нужно было проделать всего лишь два льё, а другому — два с половиной.
Выигрывать сражение Наполеону придется лишь собственными силами.
Он отдает приказ ввести в бой резервы, чтобы произвести ту атаку на центр, которая должна решить успех сражения.
В эту минуту ему докладывают, что на равнине Эппиньи показалась мощная вражеская колонна, явно угрожающая его левому крылу.
Но как этой колонне удалось пройти между Неем и д’Эрлоном? Как Блюхеру удалось осуществить маневр, который он, Наполеон, задумал сам?
Этого император понять не может.
Но это уже не столь важно; он немедленно останавливает резервы, чтобы выставить их против этой новой атаки противника; наступление на центр отложено.
Однако через четверть часа ему становится известно, что эта колонна не что иное, как корпус д’Эрлона, который пошел по дороге на Сент-Аман, вместо того чтобы пойти по дороге на Бри.
Тогда он возобновляет наступление, идет на Линьи, в стремительном броске захватывает его и вынуждает противника отступить.
Но наступает ночь, и отступающая армия Блюхера проходит через Бри, который должен был быть занят Неем и его двадцатью тысячами солдат.
Тем не менее сражение выиграно: в наши руки попало сорок орудий, двадцать тысяч неприятельских солдат выведены из строя, а прусская армия деморализована до такой степени, что из семидесяти тысяч ее прежнего личного состава генералы могут в полночь собрать от силы тридцать тысяч.[6]
Сам Блюхер был выбит из седла и, взобравшись на лошадь какого-то драгуна, весь покрытый ушибами, сумел ускользнуть лишь благодаря ночному мраку.
В течение ночи Наполеон получает известия от Нея; ошибки 1814 года повторяются в 1815-м: вместо того чтобы выступить на рассвете, как было ему приказано, в Катр-Бра, занятый лишь десятью тысячами голландцев, и захватить его, Ней выступил из Госли лишь в полдень, так что, поскольку Катр-Бра был назначен Веллингтоном местом общего сбора его армии и все армейские корпуса один за другим прибывали туда с полудня до трех часов дня, маршал застал там тридцать тысяч солдат вместо десяти тысяч.
Ней, перед лицом опасности всегда вновь обретавший присущую ему энергию и к тому же полагавший, что за ним следуют двадцать тысяч солдат д’Эрлона, без колебаний бросился в атаку.
Велико же было его удивление при виде того, что корпус, на который он рассчитывал, не пришел к нему на помощь и что, отброшенный превосходящими силами, он не обнаружил своего резерва там, где тот должен был находиться.
И потому маршал послал за ним и дал ему категорический приказ вернуться, однако в этот момент он сам получил распоряжение Наполеона.
Но было уже слишком поздно: сражение началось и нужно было бороться.
Тем не менее он вновь послал к графу д’Эрлону, разрешая ему продолжить марш на Бри, и с удвоенной яростью снова обрушился на врага.
В это время к неприятелю прибыло новое подкрепление из двенадцати тысяч англичан под командованием Веллингтона, и Ней был вынужден отступить к Франу, в то время как корпус графа д’Эрлона, употребив весь день на марши и контрмарши, непрестанно блуждал между двумя канонадами в радиусе трех льё, без всякой пользы ни для Нея, ни для Наполеона.
И все же, хотя победа была не столь решительной, какой она могла быть, это была победа.
Развернув в разгар отступления свое левое крыло, прусская армия демаскировала английскую армию, которая к этому моменту продвинулась особенно далеко.
Чтобы помешать армии Блюхера собраться, Наполеон отряжает в погоню за ней Груши во главе тридцати пяти тысяч человек, приказав теснить ее до тех пор, пока она не прекратит сопротивляться.
Но Груши, в свой черед, совершит ту же ошибку, что и Ней, вот только последствия его ошибки будут катастрофичны.
Приученный к стремительности ударов Наполеона, английский главнокомандующий счел необходимым вовремя прибыть в Катр-Бра на соединение с армией Блюхера.
И в самом деле, 15 июня, в семь часов вечера, лорд Веллингтон принимает в Брюсселе курьера от фельдмаршала, который уведомляет его, что вся французская армия пришла в движение и что военные действия начались; четыре часа спустя, в тот момент, когда он намеревается сесть в седло, ему становится известно, что французы овладели Шарлеруа и что их армия численностью в сто пятьдесят тысяч человек знаменными рядами наступает на Брюссель, покрывая собой все пространство между Маршьеном, Шарлеруа и Шатле.
Он тотчас же отправляется в путь, приказав всем своим войскам сниматься с мест расквартирования и сосредоточиваться в Катр-Бра, и, прибыв туда сам, как уже было сказано, в шесть часов вечера 16-го, узнает о поражении прусской армии.
Он узнал бы, что она уничтожена, если бы маршал Ней следовал полученным указаниям.[7]
Впрочем, смерть совершила страшную мену: при Катр-Бра был убит герцог Брауншвейгский, а при Флёрюсе — генерал Летор.
Взаимное расположение трех армий в ночь с 16-го на 17 июня было следующим.
Наполеон стоял лагерем на поле сражения: 3-й корпус — перед Сент-Аманом, 4-й — перед Линьи, кавалерия маршала Груши — в Сомбрефе, гвардия — на высотах Бри, 6-й корпус — за Линьи, а легкая кавалерия — у Намюрской дороги, на которой она выставила свои аванпосты.
Блюхер, слабо теснимый Груши, который после часа преследования потерял его из виду, отступил двумя колоннами и остановился позади Жанблу, где к нему присоединился прибывший из Льежа 4-й корпус под командованием генерала Бюлова.
Веллингтон удержался в Катр-Бра, где к нему одна за другой присоединились различные дивизии его армии, разбитые усталостью, ибо они прошагали всю ночь с 15-го на 16-е, весь день 16-го и почти всю ночь с 16-го на 17 июня.
Около двух часов дня Наполеон посылает к Нею адъютанта: император предполагает, что англо-голландская армия последует за отступающей прусско-саксонской армией, и приказывает маршалу возобновить атаку на Катр-Бра; генерал граф Лобау, передвинувшийся с двумя дивизиями 6-го корпуса на Намюрскую дорогу, его легкая кавалерия и кирасиры генерала Мийо поддержат маршала в этой атаке, для которой, при подобной поддержке, у него будет достаточно сил, так как, по всей вероятности, ему придется иметь дело лишь с арьергардом вражеской армии.