Наполеон. Дорога на Варенн — страница 65 из 153

Этот дом носит теперь № 287.

Дом, где помещалась гостиница «Золотая рука», сделался бакалейным магазином и носит № 343.

Сразу после гостиницы «Золотая рука», которую содержал Леблан, улица меняла название, становясь улицей Птичьего двора, и по крутому спуску спускалась и спускается еще и теперь к небольшой площади, куда выходят также Новая улица и улица Сен-Жан, делая ее перекрестком.

Прямо через эту площадь протекает речка Эр.

Небольшой мост, еще уже того, что стоит там теперь, связывал верхний город с нижним.

Перейдя мост и обогнув угол гостиницы «Великий монарх», вы тотчас попадаете на главную площадь, середину которой занимает приходская церковь.

Большая и широкая улица, именуемая Больничной, переходит в дорогу на Шеппи, от которой в трехстах шагах от окраины города ответвляется дорога на Стене.

Дорога на Стене уходит налево сквозь виноградники.

Полагаем, мы сказали достаточно для того, чтобы сделать наш рассказ понятным, даже если перед глазами читателя нет плана города.

Впрочем, всей этой драме предстоит развернуться в верхнем городе: король и королевская семья не проехали дальше дома прокурора коммуны, г-на Соса. Так что г-н Тьер ошибается, заставляя их переехать мост, помещая проездную арку по другую сторону моста и производя их арест напротив гостиницы «Великий монарх».

Арест произошел по эту сторону моста, напротив гостиницы «Золотая рука».

Мишле не впадает в эту ошибку, которую — странное дело! — разделяет г-н Невё-Лемэр, уроженец Сент-Мену, написавший книгу «Арест Людовика XVI» и, живя всего лишь в девяти льё от Варенна, ни разу, по всей вероятности, не полюбопытствовавший приехать сюда.

Ламартин совершает ту же самую или почти сходную ошибку, помещая проездную арку у предмостного укрепления.

Проездная арка, как мы уже говорили, находилась на площади Латри и была прорублена в здании церкви святого Гангульфа.

Королевская карета туда даже не въезжала, она была слишком высокой, и телохранители, сидевшие на козлах, разбили бы себе лбы об этот свод.

И здесь, как и в связи со всеми фактами, которые я собираюсь рассказать, у меня есть очевидец — г-н Белле.

Как уже было сказано, гусары прибыли в Варенн 21-го июня.

Опасения, которые вызвало у городских властей появление конной подставы, только усилилось после появления гусар.

Их расквартировали в бывшем монастыре кордельеров, по другую сторону моста.

Их командира, г-на Рёрига, молодого человека лет восемнадцати, поселили в доме какого-то горожанина, на той же стороне города.

Что же касается конной подставы, которую должны были разместить на ферме у въезда в Варенн со стороны Клермона, то ее разместили не там, а на другом краю города.

И кто же совершил эту ошибку, неужели г-н де Гогела́? Нет, виной тому был рок!

Утром 21 июня г-н де Буйе отправил своего сына и г-на де Режкура в Варенн; на тот случай, если бы конная подстава оказалась не на въезде в город, они имели приказ разместить ее точно в указанном месте.

Молодые люди прибыли в Варенн и, застав его в состоянии брожения, не решились на это передвижение до прибытия курьера.

Курьер должен был опережать королевскую карету на два часа, так что они вполне располагали бы временем, необходимым для того, чтобы переместить конную подставу.

Мы уже рассказывали, по какой причине курьер, вместо того чтобы опережать карету, скакал возле ее дверцы.

Тем не менее с приближением к Варенну курьер все же поехал вперед.

У въезда в город конной подставы не оказалось! Царила беспросветная тьма; было полдвенадцатого ночи.

Господин де Валори не был знаком с городом.

Он сам оставил нам обстоятельнейшие подробности событий, о которых вы сейчас будете читать.

Он зовет: никто не откликается; он стучит в двери домов: кто-то не отвечает, а кто-то не понимает, о чем он говорит.

Что остается делать? Дожидаться приказов короля. Слышится шум двух приближающихся карет.

К тому времени, когда королевская берлина подкатила к Варенну, усталость уже взяла верх над тревогой, и все беглецы спали.

По приказу г-на де Валори кареты останавливаются.

Король и королева высовывают головы из окон кареты.

— Ну что, — спрашивает король, — конная подстава на месте?

— Нет, государь, — отвечает г-н де Валори, — и вот уже минут десять я тщетно зову и стучусь в двери.

— Давайте выйдем, — произносит король, — и все разузнаем.

Король хочет поставить ногу на землю, но королева останавливает его, выходит сама и берет под руку г-на де Валори.

В ответ на шум, который произвели подъехавшие кареты, дверь одного из домов приоткрывается, и в темноте появляется огонек.

Королева и г-н де Валори направляются к этому огоньку, но, едва они подходят к двери, она захлопывается.

Господин де Валори бросается вперед и толкает ее.

Он оказывается лицом к лицу с человеком лет пятидесяти, во флашроке и в домашних туфлях на босу ногу.

— Что вам угодно, сударь, — спрашивает незнакомец г-на де Валори, — и почему вы врываетесь в мой дом?

— Сударь, — ответил телохранитель, — мы не знаем Варенна; мы едем в Стене, не будете ли вы столь добры указать нам дорогу туда?

— А не подвергну ли я себя опасности, оказав вам такую услугу?

— Даже если бы вам угрожала опасность, сударь, вы, надеюсь, без колебаний окажете эту услугу женщине, попавшей в трудное положение.

— Сударь, — промолвил дворянин (по манерам и речи незнакомца нетрудно было распознать в нем человека благородного происхождения), — женщина за вашей спиной не просто женщина…

И, понизив голос, добавил:

— … это королева.

Господин де Валори хотел было опровергнуть эти слова, но королева потянула его назад и произнесла:

— Не будем терять времени на споры, однако предупредите короля, что меня узнали.

Господин де Валори бежит к карете и в двух словах объясняет королю, что происходит.

— Пригласите этого человека поговорить со мной, — отвечает король.

Незнакомец повинуется и подходит к дверце кареты, выказывая, тем не менее, сильный страх.

— Ваше имя, сударь? — спрашивает его король, прямо приступая к делу.

— Де Префонтен, государь, — замявшись, отвечает тот, к кому он обращается.

— Кто вы?

— Майор кавалерии, кавалер королевского и военного ордена Святого Людовика.

— В вашем двойном качестве майора и кавалера ордена Святого Людовика вы дважды присягали мне в верности, — произнес король, — и потому ваш долг помочь мне в затруднительном положении, в каком я нахожусь.

Майор что-то пролепетал в ответ, и королева с раздражением топнула ногой.

— Сударь, — продолжал король, — вы ведь слышали о том, что гусары и сменные лошади ждут армейскую казну, которая должна проехать через Варенн?

— Да, государь.

— Так где эти гусары? И где эти лошади?

— В нижнем городе, государь; гусары в казарме, а офицеры остановились в гостинице «Великий монарх».

— Благодарю вас, сударь. Теперь вы можете вернуться к себе; вас никто не видел и не слышал, так что с вами ничего не случится.

Майор воспользовался дозволением и удалился.

И в самом деле, никто не узнал об этой встрече, и она оставалась бы никому неизвестной еще и теперь, если бы г-н де Валори не рассказал о ней во всех подробностях в своей брошюре.

— Господа, — произнес король, обращаясь к г-ну де Мальдану и г-ну де Мутье и подавая руку королеве, чтобы помочь ей снова подняться в карету, — займите ваши места, а вы, господин де Валори, на коня — и вперед, в гостиницу «Великий монарх».

— Форейторы! — в один голос крикнули молодые люди. — В гостиницу «Великий монарх»!

Однако в эту самую минуту перед беглецами встает, словно из-под земли, нечто вроде фантастического видения.

Какой-то покрытый пылью человек верхом на взмыленной лошади преграждает им путь и громким и властным голосом кричит:

— Форейторы, именем нации приказываю: остановитесь! Вы везете короля!

Форейторы, уже тронувшие лошадей с места, остановились как вкопанные.

Королева поняла, что настал решающий момент.

— Ну же, говорите! — обратилась она к королю.

— Кто вы такой, сударь, чтобы отдавать здесь приказы?

— Простой гражданин, государь, однако я говорю от имени нации и представляю закон. Форейторы, ни с места! Вы хорошо меня знаете и привыкли повиноваться моим приказаниям. Я Жан Батист Друэ, почтмейстер в Сент-Мену.

С этими словами он вонзил шпоры в бока своей лошади, которая через мгновение словно провалилась сквозь землю, настолько стремительно помчалась она по склону улицы Монахинь.

Все это происходило в течение лишь нескольких секунд; телохранители даже не успели выхватить свои охотничьи ножи, хотя, возможно, им это и в голову не пришло.

— Форейторы, — повторяет король, — в гостиницу «Великий монарх»!

Однако форейторы не трогаются с места.

— Вы что, не слышали, мерзавцы?! — воскликнул г-н де Валори.

— Слышали, конечно, — ответили форейторы, — но и вы ведь слышали, что господин Друэ запретил нам ехать.

— Но вам же приказывает король, несчастные!

— Наш король — это господин Друэ. К тому же он говорил от имени нации.

— Друзья, давайте избавимся от этих трех негодяев и поведем карету сами, — предложил г-н де Мальдан.

И трое молодых людей схватились за охотничьи ножи.

— Господа, господа! — останавливая их жестом, воскликнула королева.

А затем, обратившись к форейторам, произнесла:

— Друзья мои, пятьдесят луидоров каждому и пенсион в пятьсот франков, если вы подчинитесь приказу.

То ли устрашенные охотничьими ножами, то ли соблазненные деньгами, форейторы пускают лошадей вскачь.

Однако было потеряно около десяти минут, и эти десять минут Друэ использовал с толком.

Как уже было сказано, Друэ во весь опор поскакал в город, спустился по улице Монахинь, пронесся под проездной аркой и перед гостиницей «Золотая рука» столкнулся лицом к лицу с другим всадником, который сломя голову примчался туда по улице Птичьего двора, обогнув перед этим угол Новой улицы.