Первой заботой Наполеона было дальнейшее процветание страны в ее внутренних делах и принятие всех необходимых мер для укрепления ее безопасности, которая ни в малейшей степени не была нарушена во время его долгого отсутствия. Затем он занялся иностранными делами, отыскивая наилучшие способы для того, чтобы склонить европейские державы, включая Австрию, выступить против Англии.
После возвращения Наполеона из Тильзита важное изменение произошло в министерстве иностранных дел.
Император, не имея на руках вещественных доказательств неверности своего министра, чувствовал, что он не может продолжать доверять ему. Г-н де Шампаньи, к услугам которого Наполеон прибегал при проведении некоторых переговоров и чью честность он высоко ценил, представлялся императору человеком, способным ведать министерством иностранных дел под его личным контролем и руководством. Можно только сожалеть, что тогда же Наполеон не отстранил Талейрана вообще от всех общественных дел, поскольку отношения, которые сложились у этого министра с некоторыми иностранными государственными деятелями, а также методы, с помощью которых ему удалось снискать милость у некоторых монархов, предоставили в распоряжение Талейрана мощные средства влияния, которые он был способен использовать против императора.
16 августа 1807 года Наполеон открыл сессию Законодательного собрания. В речи, произнесенной твердым и звучным голосом, который привел в трепет все собрание, Наполеон изложил то, что он сделал за прошедшее время, и кратко описал планы, над которыми он работал, имея в виду совершенствование деятельности наших государственных учреждений. Эта торжественная сессия была завершена заявлением о благоприятной ситуации, сложившейся во Французской империи.
Указ Сената, объявивший год назад о создании наследственного дворянского сословия, явился прямым следствием состояния общего процветания в стране. Учреждение наследственных титулов было естественным результатом основания Империи и создания княжеских достоинств, которые были пожалованы в 1806 году.
I марта 1807 года в Сенате были зарегистрированы два законодательных акта — один, предусматривавший учреждение титулов принцев, герцогов, графов, баронов и князей, другой устанавливал правила учреждения и состав заселенных поместий. Новая аристократия, основанная Наполеоном, более не выступала против принципов равенства, так же, как она смирилась и с институтом Почетного легиона. Как раз этим она отличалась от старой аристократии, которая была привилегированной и феодальной.
Старая аристократия сформировала общество, стоящее вне народа, который — отделенный от нее почти непреодолимыми барьерами — был настроен к ней, естественно, очень враждебно. Создавая новую аристократию, Наполеон хотел достичь три важные цели: слияние старой Франции с новой Францией, примирение Франции с Европой и стирание в Европе остатков феодализма.
30 июня и 23 сентября император распределил суммы от двухсот тысяч до одного миллиона франков каждому из девяти маршалов и суммы по сто тысяч франков каждому из тридцати четырех генералов — одним словом, сумму, превышавшую государственные доходы в целом на сто пятьдесят тысяч франков. В эту денежную ведомость были включены и другие офицеры, министры и гражданские чиновники. Эти наличные суммы не стоили казначейству ни гроша, поскольку были взяты из военных контрибуций, взимаемых с противников и внесенных в специальное военное казначейство. Те иностранцы, которые способствовали нашим победам, также не были забыты.
Вызванный во Францию императором, Жером Бонапарт вернулся в конце апреля 1805 года. Он прибыл в Лиссабон на американском корабле в сопровождении тестя и жены, избежав встречи с бдительным английским флотом. В Лиссабоне он был вынужден расстаться с ними и после печального прощания выехал в Мадрид. Г-н Паттерсон и его дочь немедленно вернулись в Америку.
К удовлетворению Наполеона, Жером выполнил ряд порученных ему миссий в должности капитана и контр-адмирала. Затем он перешел из флота в армию, служить в которой давно стремился. После заключения мира в Тильзите он стал королем Вестфалии, что соответствовало одной из статей мирного договора. После этого в августе 1807 года он женился на принцессе Екатерине, дочери короля Вюртемберга, чей благородный характер и превосходное поведение, проявленные не только в благостные времена, дают ей право на место в истории и на то, чтобы быть достойной похвалы.
Эта свадьба уничтожила последние надежды госпожи Элизы Паттерсон, и она согласилась на аннулирование брака, заключенного в 1803 году. В 1808 году она обратилась к генералу Тюрро, который был французским послом в Соединенных Штатах, и заявила ему, что в силу сложившихся обстоятельств, которые заставили ее пойти на мучительную и унизительную жертву, вручает собственную судьбу и судьбу сына в руки императора.
Наполеон, который в это время был в Испании, ответил, что он с удовольствием встретится с сыном госпожи Паттерсон, если она отправит его во Францию, также он заверил ее, что она может положиться на его уважение и быть уверенной в его желании находиться с ней в дружеских отношениях и что, отказываясь признавать ее брак с его братом, он исходил из политических соображений.
Наполеон провел в Фонтенбло последние дни сентября, весь октябрь и половину ноября 1807 года. Еще два года тому назад он отдал распоряжение о кардинальном улучшении вида дворца и его убранства и значительно украсил залы новой роскошной мебелью. Во дворце он принимал иностранцев и немецких принцев. Здесь также происходило вручение дипломатических верительных грамот. Императорский двор в Фонтенбло представлял собой весьма блестящее зрелище. Некоторым отвлечением от серьезных дел, которыми был занят Наполеон, служили охота и театральные представления с участием Тальма и наших лучших актеров.
15 ноября император покинул Фонтенбло ради поездки в Италию. Полностью оправданное недоверие к политическому настрою Австрии по отношению к нему, желание встретиться с венецианцами и другими жителями Италии, а также провести переговоры с братьями Жозефом и Люсьеном — таковы были основные причины этой поездки. При переходе через гору Сенис Наполеон, следуя пешком, подвергал свою жизнь опасности. Ему посчастливилось добраться до пещеры, в которой он нашел убежище. Эта пещера показалась ему, как он потом рассказывал, «дворцом алмазов».
Констан
В ноябре 1807 года я сопровождал его величество в Италию. Мы знали заранее, еще за несколько дней, что император совершит эту поездку; но, как это происходило во всех подобных случаях, ни день, ни час не были точно определены, пока нам вечером 15 ноября не сказали, что мы отправляемся рано утром 16 ноября. Я провел ночь, приводя в порядок все вещи, необходимые для обслуживания его величества в дороге, а в это время жена упаковывала мой багаж. И только я успел закончить сборы, как император вызвал меня, что означало, что через десять минут мы уже будем в пути. В четыре часа утра его величество сел в карету.
Так как мы никогда не знали, в какой час или в каком направлении император начнет свою поездку, то гофмаршал, главный конюший и главный камергер высылали вперед полный набор обслуживания императора по всем возможным дорогам, которые, как они думали, его величество может избрать. Обслуживанием спальной комнаты занимались слуга и мальчик из гардеробной. Что касается меня, то я никогда не покидал персону его величества и моя карета всегда следовала непосредственно позади его кареты. Веши, которые перевозились для обслуживания императора в дороге, состояли из железной кровати со всеми ее аксессуарами, дорожного несессера с бельем, мундиров и т. д.
Я мало знаю о сервисе, связанном с конюшнями, но кухня была организована следующим образом: для перевозки кухонных принадлежностей был приспособлен фургон, напоминавший своей формой башенные часы с кукушкой на площади Людовика XV, с глубоким днищем и огромным кузовом. В днище фургона хранились вина для императорского стола и для стола высшего офицерского состава, обыкновенные вина покупались по дороге в местах, где мы останавливались. В кузове фургона складывались все кухонные принадлежности и портативная печка. За фургоном следовала карета со стюардом, двумя поварами, мальчиком, обслуживавшим печку. За основным фургоном и каретой ехал багажный фургон с продуктами и винами, чтобы пополнять первый фургон, когда в нем истощались припасы; и весь этот транспорт высылался вперед, опережая карету с императором на несколько часов. В обязанности гофмаршала входило назначение места, где вся кавалькада останавливалась для легкого завтрака. Иногда это происходило в резиденции архиепископа, иногда — в ратуше, иногда — в резиденции субпрефекта или даже мэра города, если в ней не находились какие-либо другие важные персоны.
Прибыв в назначенный дом, стюард отдавал распоряжение о продуктах, печка растапливалась, а вертела приводились в движение; и если император выходил из кареты и принимал участие в подготовленной трапезе, то вместо провизии, поглощенной за завтраком, основной фургон немедленно, насколько это возможно, вновь заполнялся домашней птицей, кондитерскими изделиями и т. п.; перед отъездом все расходы оплачивались стюардом-контролером, хозяину дома вручались подарки, а все, что было не нужно для дальнейшего обслуживания императора, раздавалось слугам хозяина дома.
Иногда случалось так, что император, решив, что за стол усаживаться слишком рано, или пожелав совершить более продолжительную поездку, отдавал приказ проезжать мимо назначенного места, и тогда все упаковывалось обратно в коробки и увозилось дальше по маршруту. Иногда бывало и так, что император, остановив карету в открытом поле, выходил из нее, усаживался под деревом и заказывал себе завтрак. Рустам и лакеи выносили еду из кареты его величества, в которой хранилась небольшая по размеру кухонная посуда с серебряными крышками, заполненная курами, куропатками и т. п. Вслед за этим другие путешественники также получали свои порции. Г-н Пфистер обслуживал императора, а все остальные сопровождавшие его лица спешили проглотить свои кусочки еды. Быстро зажигались костры, чтобы подогреть кофе; и менее чем через полчаса все исчезало, а кареты вновь катились по дороге в установленном порядке, как и раньше.