Обстановку в городе в эти дни Ридли ярко представил следующим образом: «Иностранные туристы покинули Париж. Международная пресса писала, что Франция находится на краю очередной революции. После четырех ночей беспорядков, во второй половине дня 11 июня, Наполеон и Евгения выехали из Сен-Клу и направились вдоль улицы Риволи, Больших бульваров и обратно на улицу Мира. Они сидели в открытой карете без охраны, а лошади двигались медленным шагом. Новость об их вояже облетела весь Париж. Тысячи людей высыпали на улицы из домов, контор, магазинов и встретили императорскую чету оглушительными овациями. Временами толпа была настолько плотной, что лошади останавливались, Наполеон и Евгения говорили несколько слов людям, окружившим их карету. Толпа кричала „Vive l’Empereur!“, „Vive l’Impératrice!“ и „A bas les rebelles!“ („Долой мятежников!“). Ночью беспорядки еще продолжались, но полицейским уже было гораздо проще с расчисткой Монмартра. В эти ночные часы 12 июня остальной город был спокоен»[2030].
Призрак революции опять накрыл своей тенью Париж. Многие политики, общественные деятели и газеты призвали не ввергать страну в хаос. С момента выборов 1869 года у части общества обнаружилось стремление к неприятию силовых методов и призывов к революции. Это неизбежно стало бы основой для нового раскола в стране.
Вторая половина 1869 года оказалась одним из труднейших периодов в истории правления Наполеона III. Физическое недомогание стало ярким дополнением к сложной внутриполитической ситуации. Результаты выборов и новый состав Законодательного корпуса практически гарантировали оппозицию всему прежнему курсу правительства.
Действительно, не успели 28 июня 1869 года собраться в одном зале вновь избранные депутаты Законодательного корпуса, как 116 оппозиционных депутатов потребовали смены старого кабинета министров и формирования нового правительства, подотчетного парламенту[2031]. Руэр был вынужден заявить, что на предстоящей сессии депутатам будут представлены предложения по реформам политической и государственной систем.
Однако конкретной даты открытия заседаний нижней палаты определено не было. Депутаты были недовольны и не доверяли словам государственного министра. Пользуясь возможностями прессы, депутаты начали призывать к массовым демонстрациям и требовать от правительства дальнейших реформ. Половинчатые решения уже никого не устраивали.
В этих условиях принц Наполеон, Персиньи, Оливье, Флери, Мопа потребовали от императора отставки «вице-императора» Руэра[2032]. Следующей мишенью оппозиции стал префект Сены Осман, которого обвинили в масштабной коррупции и хищениях (впоследствии выяснялось, что обвинения оказались ложными[2033]).
Император был вынужден реагировать. 17 июля 1869 года произошли изменения в составе правительства. Через три дня Руэр был назначен председателем Сената[2034]. Его риторика сменилась. Теперь он уже сам подчеркивал необходимость либерализации. Под его руководством верхняя палата стала рассматривать различные варианты изменений в конституцию. 6 сентября 1869 года члены Сената проголосовали за внесение изменений в конституцию[2035], направленных на усиление полномочий парламента и подотчетность правительства Законодательному корпусу.
«Парламентский режим был восстановлен почти полностью, — отметил Дебидур, — Но эта уступка была слишком запоздалой, и оппозиция не проявила ни малейшей признательности к империи. Для оппозиции это было лишь полупобедой, которая должна была помочь ей одержать полную победу»[2036].
В то время когда паруса Второй империи буквально разрывались под воздействием сильнейших политических штормов, штурвал корабля оказался в ослабевших руках капитана. В августе 1869 года состояние здоровья Наполеона III значительно ухудшилось. Из-за приступов мочекаменной болезни император впервые отменил ежегодное посещение военного лагеря в Шалоне. Дело дошло до того, что он даже не смог принять участие в долгожданном юбилейном праздновании столетней годовщины рождения Наполеона I на острове Корсика[2037]. На празднование отправилась императрица Евгения с Принцем империи.
Лечащие врачи настолько были обеспокоены состоянием императора, что в некоторые дни даже не допускали к нему членов правительства и других высокопоставленных особ. Наполеон III проводил большую часть времени в постели. Настроение было подавленным. Известие о смерти маршала Ньеля от той же самой болезни подействовало угнетающе. При этом официально было объявлено, что глава государства не участвует в общественных мероприятиях из-за ревматизма[2038]. Истинная причина недомогания императора — мочекаменная болезнь — держалась в строгом секрете.
Тем не менее в обществе распространялись слухи о действительно тяжелом состоянии императора и даже поговаривали о его смерти. Многих государственных чиновников, деловых людей и простых граждан пугала такая перспектива, поскольку именно император был преградой для революционных потрясений. Любое официальное опровержение слухов только порождало новую волну домыслов.
К началу сентября 1869 года Наполеон III почувствовал себя лучше. Несмотря на дождливую погоду, в пятницу, 10 сентября, он вместе с Евгенией проехался в закрытой карете по Елисейским Полям, Большим бульварам и вернулся в Сен-Клу[2039]. Через несколько дней состояние императора улучшилось настолько, что он отправился верхом в Булонский лес[2040]. Окончательно общество успокоилось, когда было объявлено, что императрица Евгения отправляется в Египет на торжества, связанные с открытием Суэцкого канала. Это означало, что император действительно на своем месте.
Суэцкий канал был величайшим проектом XIX столетия. Несмотря на то что о судоходном канале между Средиземным и Красным морями говорили еще с древности, в практическую плоскость сооружение канала перешло только в конце 50-х годов XIX века.
Еще в середине этого десятилетия бывший дипломат Фердинанд де Лессепс несколько раз встречался с Наполеоном III и излагал ему свое видение Суэцкого канала, а также представил несколько технических проектов. Император всегда проявлял живейший интерес ко всем инновациям и с первой же встречи с Лессепсом поддержал идею строительства канала. Это было непростое решение главы государства, поскольку время от времени в правительстве и в его ближайшем окружении возникала мощная оппозиция этому плану.
Наполеон III проявил завидное упорство, когда многие годы пробивал идею сооружения канала через сильное противодействие Великобритании и Османской империи[2041], а также всячески поддерживал египетские власти. Поэтому имена Лессепса и Наполеона III, наряду со многими тысячами инженеров и рабочих, непосредственно возводивших это чудо-сооружение, должны стоять вместе, когда мы говорим о Суэцком канале.
На Парижской всемирной выставке 1867 года уже был представлен макет Суэцкого канала, который вызвал огромный неподдельный интерес у специалистов и посетителей выставки. Однако многие по-прежнему не верили, что настанет день, когда можно будет за несколько часов попасть из Средиземного моря в Красное.
30 сентября 1869 года императрица Евгения со своим «малым двором» покинула Париж и направилась в Венецию. Там она под приветствие короля Виктора Эммануила II и огромной толпы пересела на императорскую яхту L’Aigle и отплыла в Афины, а потом в Константинополь[2042]. В столице Османской империи ее принял султан Абдул-Азиз[2043]. Через неделю она отправилась по морю дальше, в египетскую Александрию.
В современной истории Египет никогда не был в центре внимания всего мира. Ноябрь 1869 года стал временем, когда все взоры были обращены на эту древнюю землю. Здесь собралось множество фигур первой величины. Кроме императрицы Франции, в Египет прибыли австрийский император Франц Иосиф, венгерский глава правительства Дьюла Андраши, прусский кронпринц Фридрих Вильгельм, кронпринц Нидерландов Виллем и другие высокопоставленные представители европейских, африканских и азиатских стран[2044].
Императрица Евгения гостила у хедива Египта Исмаила-паши больше месяца. За это время она посетила Каир, Луксорский храм и другие исторические места, попутешествовала по Нилу[2045].
16 ноября 1869 года в Порт-Саиде должны были начаться торжественные мероприятия, связанные с открытием канала. Накануне вечером яхта L’Aigle, прибывшая из Александрии, бросила якорь недалеко от Порта-Саида. Эта ночь запомнилась императрице тем, что некоторые моряки с соседнего, испанского корабля, также прибывшего на торжества, на шлюпках плавали вдоль яхты и самозабвенно пели в ее честь андалузские серенады[2046].
Основные торжества прошли 17 ноября, когда канал был официально открыт и корабли с высокими гостями начали свое движение по каналу от Порта-Саида на Средиземном море до порта Суэц на Красном море. Одним из первых судов, направившихся по водам канала, стала яхта L’Aigle с императрицей Евгенией и Лессепсом на носу корабля